Среда, 16 сентября

Вернулась с работы и не обнаружила Клэр и Тома. Ребекка лежала перед телевизором, положив голову на храпящего Ангуса. Вся комната была заставлена картонными коробками, заполненными разнообразными вещами. Я пыталась заниматься упаковкой организованно, но после целого рабочего дня в офисе это было практически невозможно. Раньше я была убеждена, что переезд — это идеальная возможность избавиться от огромного количества ненужных вещей. Но, когда дошло до дела, от меня потребовались титанические усилия, для того лишь, чтобы отделить действительно необходимое от мусора, накопленного за предыдущие годы. Книги лежали вместе с елочными украшениями (не завернутыми, как положено, в бумагу, а переложенными полотенцами). Среди игрушек попадались различные документы, например — страховые полисы. Распаковывание всего этого, подозреваю, принесет много сюрпризов. Пожалуй, я буду даже приятно удивлена, если мы не потеряем кого-нибудь из детей.

— Где Клэр?

— Наверху. — Ребекка даже не оторвалась от телевизора.

И действительно, я нашла Клэр наверху, в нашей комнате. Она стояла, склонившись над ящиком комода, в котором лежали вещи Майка.

— Клэр? Что вы делаете?

Она виновато на меня взглянула: «Просто… разбираю кое-какие вещи». Я была удивлена: «Но зачем?»

— Просто… Я слышала, как сегодня утром Майк ругался по поводу… ну, по поводу своих носков. И я подумала, что у вас и так слишком много дел… Извините, пожалуйста. Я просто хотела помочь.

Майк сегодня проспал, и Клэр пришла, когда он еще одевался в нашей комнате. Я не в состоянии следить одновременно и за грязным бельем, которое нужно постирать, и за чистым, которое необходимо разложить по местам. Постиранные вещи уже давно выбились из-под моего контроля. Я была в ванной, когда услышала, как он роется в своем ящике. Потом он принялся кричать: «Где эти чертовы носки!» Я постаралась придать голосу как можно больше холода: «Они внизу, в корзине для белья». Мне хотелось пристрелить его. Я даже не подумала о том, что Клэр может нас услышать. Господи! Если даже няня ваших детей предлагает помочь разобраться с носками вашего мужа… определенно, это что-то да значит.

Пятница, 18 сентября

Все формальности, связанные с домом, закончены. Сегодня в обед мы оба были у адвоката и подписали бумаги. Слава богу, с займом все в порядке. Осталось только вовремя вносить деньги. Сумма, которую мы должны выплатить, могла бы быть государственным долгом какого-нибудь небольшого африканского государства. Даже наш адвокат взглянул на нее дважды. После чего сказал: «Это очень большие деньги. Вы ходите по краю». Но я была на седьмом небе. Когда мы выходили из адвокатской конторы, я взяла Майка за руку и сказала: «Давай выпьем чего-нибудь, чтобы отпраздновать!» В любом случае, я не торопилась возвращаться и опять встречаться с Ником. «Не могу, — ответил Майк. — Слишком много дел. Отпразднуем попозже». Он поцеловал меня в лоб, развернулся и быстро ушел.

Я его теряю. Почему вдруг у меня появилось именно это чувство? Пока я стояла на тротуаре и ловила такси, в моей голове крутилось: я его теряю, я его теряю… и я не знаю почему. После того как мы вернулись из отпуска, мы несколько раз занимались любовью. Но это было так непохоже на то, что было раньше, — слишком механически, продуманно. Обычно, инициатором был Майк, а я иногда даже пыталась удержать его. А теперь мне приходится почти заставлять его заниматься со мной любовью. Вчера вечером я даже надела чулки и подвязки. Ужасно неудобно, но это его всегда заводит. Майк чистил зубы, склонившись над раковиной, когда я тихонько проскользнула в ванну. Нежно прижавшись к нему, взяла его руку и провела ею под юбкой. Еще пару месяцев назад Майк отреагировал бы моментально, и я бы уже лежала на полу. Но он поднял голову, и в его глазах я увидела… что? Смущение? Страх? «Да ладно тебе, — я еще попыталась обратить все в шутку. — Обычно тебе приходится меня умолять».

Он обнял меня. Но не было никакой страсти на коврике в ванной. Вместо этого мы спокойно пошли в комнату и занялись любовью в кровати. Майк был отстраненным. Я пыталась взглянуть ему в глаза, но он, не отрываясь, смотрел в какую-то точку за моим плечом. Я не выдержала и, дотронувшись до него, сказала: «Прости, но я тоже здесь».

Суббота, 19 сентября

Грузчиков зовут Барри и Тревор. Им хватило одного взгляда на коробки, которые я выставила. Они тут же изменились в лице и вышли на улицу, чтобы успокоить нервы сигаретой. Они привезли с собой большие корзины для вещей, в которые я немедленно начала складывать вещи, которые попадались мне под руку. Но грузчики меня остановили: «Лучше уж, миссис, мы сами этим займемся».

Ребекка спросила меня: «Мамочка, а что мы будем делать с рыбками?» — «Рыбками?! — сказали они одновременно. — Мы не занимаемся рыбками» — «А также собаками», — добавил Барри, с беспокойством глядя на Ангуса и Плюха. Собаки уже дошли до состояния крайнего возбуждения. Они и так обычно беспокоятся, когда видят чемоданы, а теперь их волнение возросло раз в десять. Весь их привычный мир стоял вокруг, упакованный в коробки. Кухонный стол — стол, под которым Плюх проводил большую часть времени, — лежал ножками вверх посреди прихожей. С печальным видом пес подошел к нему и уселся точно в центр. Ангус разлегся на пороге, поэтому каждый раз, когда нужно было что-то вынести из дома или войти, приходилось перешагивать через него. По мнению Ангуса, я настолько глупа, что могу забыть его. Так что он занял то место, где его невозможно не заметить.

Когда из дома начали выносить мебель, я обнаружила весь скрытый раньше кошмар: вырванные из стен розетки, пятна грязи, хлопья штукатурки. Как хорошо, что мы уедем прежде, чем приедут новые жильцы. Майк куда-то пропал. Рано утром он поехал к агенту, чтобы забрать ключи. Ему нужно проехать всего пять миль, а отсутствует он уже больше двух часов. Где, черт возьми, его носит? Мне так нужно, чтобы он освободил мои руки от Тома и Ребекки. Потому что мне еще предстояло в последний раз обойти весь дом и проверить, не оставили ли мы чего-нибудь жизненно важного. Например, кровати.

— Миссис Адамс, — из сада раздался крик Барри. — А что нам делать со всем этим?

О нет! Я совсем забыла о сарае.

После обеда Майк вернулся.

— Где ты был?! — я набросилась на него, стараясь, впрочем, чтобы Барри и Тревор нас не услышали. — Я тут в одиночку стараюсь справиться с этими двумя идиотами — они уже разбили стекло на двух картинах. И Том свалился в один из их ящиков. Ты мне был так нужен.

— Я поехал в новый дом, чтобы его открыть, — раздраженно зашептал он мне в ответ. — А они были все еще там! Миссис Говер возилась с чашками. Я предупредил их, что мы приедем после обеда, и она сказала, чтобы мы не беспокоились — к этому времени они уже уедут. А потом она заставила меня остаться и выпить чашку чая.

— Ну что ж, следующую ты выпьешь еще очень не скоро. — Я не выдержала и рассмеялась. — Пойдем, поможешь мне уложить игровую приставку.

Мы договорились, что я поеду на машине следом за грузовиком с вещами. Майк отправился вперед — убедиться, что Говеры действительно уехали, а не пригласили друзей на партию в бридж. Кроме того, я должна была ехать очень медленно, потому что аквариум с рыбками стоял в ногах у Ребекки. На заднем сиденье, на горе из перин и полотенец, сидели Ангус и Плюх. Каждый раз, когда машина поворачивала, собаки покачивались, и все сооружение грозило обрушиться. Рыбки выглядели совершенно потрясенными: их мирный аквариум в одночасье превратился в бушующий океан. Они судорожно махали плавничками, пытаясь удержаться на волнах, а их рты застыли в удивленном «О». Это пойдет им на пользу. В их жизни было слишком мало приключений.