– Они перепахали! – поняла Ольга. – Здесь еще столько осталось несобранных колосков, а эти твари их закопали!

Ольга схватила сестру за руку, потянула назад, под защиту кустов и деревьев.

– Что теперь делать? – спросила шепотом огорченная Варя.

– Пойдем дальше. Следующее поле было засажено сахарной свеклой. Думаю, что тебе она тоже не будет лишней, – ответила Ольга с оптимизмом.

– Конечно! Детям нужно сварить сахар.

– Так пойдем дальше по посадке, – скомандовала Ольга.

Натыкаясь на ветки деревьев, обдирая руки колючками терна, женщины достигли поля, где росла свекла.

– Ее недавно собрали, – пояснила Ольга, – поэтому еще не все остатки по ночам растащили. Думаю, что свекла лучше, чем картошка, – подытожила женщина, потому что они планировали собрать немного колосков и успеть раздобыть хоть по полмешка картошки.

Добравшись до поля, где до недавнего времени росла свекла, вслушались в тишину.

– Идем! – Ольга дернула сестру за рукав.

Они на ощупь находили небольшую свеклу, оставшуюся в земле. Ботвы на ней уже не было, поэтому приходилось ее выкапывать. У Вари от волнения сердце так гудело в груди, что испуганной женщине казалось, будто его удары слышно вокруг. Встав на колени, она впопыхах тыкала в землю лопатой, доставала свеклу и бросала в мешок. Накопала уже почти полмешка, когда ей послышались отдаленные человеческие голоса. Варя подползла к сестре, указала пальцем туда, где, наверное, были люди. Сестра прислушалась. Ольга приложила указательный палец к губам и кивнула сестре: «идем». Женщины перебросили мешки через плечи, быстро побежали в посадку. Сидели молча, вслушиваясь в приближающиеся звуки. Через какое-то время стало понятно, что на поле такие же, как они, люди.

– Они тоже выкапывают свеклу, – прошептала Варя. – Скорее всего, это из нашего села. Может, пойдем и мы?

– Ты что?! – Ольга покрутила пальцем у виска.

– Они тоже воруют.

– Ну и что? Завтра же утром на тебя донесут в сельсовет.

– Но они точно такие же, как и мы.

– Не будь ребенком, Варя, – шепотом сказала сестра. – Люди стали злые, каждый заботится лишь о себе. Пойдем лучше еще на одно поле. Здесь недалеко росла кукуруза. Если повезет, то соберем немного початков.

Варя согласилась. Неся на плечах тяжелый мешок, она думала о своих детях. Если донесет его домой, то будет немного сахара, даже не сахара, а сладкого варева. Скоро уже подойдет время подкармливать Сашка, и к каше надо добавлять сахар. Сколько же варева выйдет из той свеклы, что в мешке? Если даже два килограмма, то и это хорошо. А если найдет несколько початков кукурузы, то можно будет ее смолоть и сварить детям кашу на молоке. Она сделает все возможное и невозможное, только бы дети были сыты. Успокаивая саму себя, Варя мужественно тянула мешок, едва успевая за проворной и сильной сестрой. И правда, им посчастливилось найти с десяток небольших початков.

– За колосками уже не пойдем, – сказала Ольга, когда отошли на безопасное расстояние. – Нужно все это спрятать, чтобы мои дома не заметили. Вот жизнь пошла! Идешь воровать и всех боишься! Шарахаешься от охраны, боишься людей, с которыми живешь рядом всю жизнь, придешь домой – от своих прячешься.

– Пусть я прячусь, – сказала Варя, – потому что родители никогда бы меня не отпустили, а ты чего боишься своих?

– Мои – честные колхозники. В погребе почти пусто, по кладовой ветер гуляет, а им хоть бы что. Совсем не думают, как дальше жить, – рассуждала Ольга, идя по дороге к селу. – Как вспомню, сколько запасов всегда было у родителей! Хоть и горбатились с утра до ночи, зато знали, что голодными и голыми никогда не будут. А тут спрашиваю своих, как будем жить дальше, а они в ответ: «Как все, так и мы. Советское государство о нас позаботится». Ну что, не дураки?

– А если проснутся, а тебя дома нет?

– До утра будут спать как дети, – многозначительно улыбнулась Ольга.

– Откуда ты знаешь?

– Если говорю, то знаю. Я их вечером напоила маковым настоем, – объяснила сестра. – А ты что скажешь мужу, если заметит твое отсутствие?

– Надеюсь, он не проснется. Василий устает, потому что ходит помогать своим старикам, да и дома работы вдоволь. Обычно он спит крепко.

– Все. Сейчас войдем в село и молча разойдемся по своим улицам. Не иди вдоль дворов, а то всех собак разбудишь, – поучала Ольга. – И по дороге не иди. Перебегай от дерева к дереву, присматривайся и прислушивайся. Если кого-то увидишь, сразу бросай мешок и ступай себе. Если и найдут, скажешь: «Это не мой». Пусть тогда докажут, что это твое. Поняла?

Варя закивала. Сестра быстро исчезла в темноте. Женщина по совету Ольги побежала по улице. Никогда дорога домой не была такой длинной. Казалось, что она тянется бесконечно, а деревьев оказалось так мало. Перебегая от куста к кусту, от дерева к дереву, насмерть перепуганная Варя добралась до дома. Лишь перед погребом освободилась от груза, устало села на мешок. Тяжело дыша, поблагодарила Бога. Отдышавшись, на ощупь забралась под крышу над погребом. Здесь лежали спички и стояла лампа, но женщина не стала ее зажигать. Подняла крышку, потянула за собой мешок по ступенькам вниз. Зная, в каком закроме что лежит, положила принесенную свеклу к домашней. Добытую кукурузу сложила под крышей для просушки.

Варя в сенях сполоснула руки в миске с водой, умыла пылающее лицо. Она никогда ничего не воровала – так приучили ее родители. Если Ольга возьмет ее с собой, то она опять пойдет. Главное, чтобы не узнали родители. И еще – чтобы не поймали. Верила, что не опозорит своих родителей и на семейство Черножуковых никогда не поставят клеймо воров.

Только Черножуковы облегченно вздохнули, совместными усилиями заплатив налоги с двух дворов, как им вручили бумагу, где шла речь о «встречном плане налогов».

– К нам одним такие требования? – спросил Павел Серафимович, прочитав бумаги.

– И к вам, и к Мовчанам, и всем тем, кто не вступил в колхоз, – объяснил посыльный.

– Передай, что я уже все оплатил, – сказал Павел Серафимович. – Больше от меня ничего не получат.

– Так и передать?

– Так и передай. У меня как у латыша: только нос и душа. Скажи, что нечем платить.

– Хорошо, – сказал посыльный.

Сразу же прибежал сосед Трофим Мовчан.

– Что делать? Как быть? – взволнованно спрашивал он. – Я еще те налоги не полностью выплатил, а уже надо другие платить? Хоть в петлю лезь!

– Сам не знаю, как тут быть, – обеспокоенно ответил Павел Серафимович. – Нечем платить. Я так и сказал.

– И что же с нами будет?

– Не знаю, сосед, – нахмурил брови мужчина, – и тебе не дам совета, потому что сам беспомощен.

А уже на следующее утро к нему прибежала Олеся. Запыхалась, глаза большие, перепуганные.