пробормотал Раймон, с интересом наблюдая из-под моей руки за драмой, разворачивающейся у прилавка. — Виконтесса де Рамбо!

— Вы ее знаете?

Продавщица, очевидно, знала, поскольку перестала нападать на лакея и шмыгнула за застекленный шкаф, где хранились слабительные средства.

— Да, мадонна, — кивнул Раймон. — Эта дамочка обходится мне довольно дорого.

Я поняла, что он имеет в виду, когда увидела, как дама, подняв в руке маленькую баночку, содержащую по виду некое замаринованное растение — предмет перебранки, — с удивительной силой и точностью метнула ее прямо в застекленную дверь шкафчика.

Грохот стекла — и тишина. Виконтесса ткнула длинным костлявым пальцем в девушку.

— Ты, — прошипела она голосом, напоминавшим скрежет металлической стружки, — подай мне черного зелья! Немедленно!

Девушка открыла было рот, чтобы возразить, но, заметив, что виконтесса потянулась за очередным снарядом, тут же закрыла его и выбежала в заднюю комнату.

Предвидя ее бегство, Раймон решительно протянул руку и достал с полки над головой пузырек, который и сунул ей в руки, едва она возникла в дверях.

— Вот, отдашь ей, — сказал он. — А то все здесь переколотит.

Девушка робко направилась к прилавку, а он повернулся ко мне и состроил гримасу.

— Яд для соперницы, — объяснил он. — Или, по крайней мере, она так думает.

— О! — воскликнула я. — А что же там на самом деле? Горький жостер?

Он взглянул на меня с удивлением и уважением.

— А вы здорово разбираетесь, — заметил он. — Природный дар или же учились?.. Ладно, не так уж это важно…

Он взмахнул пухлой лапкой.

— Да, правильно, жостер. Завтра соперница заболеет, а виконтесса будет наслаждаться зрелищем ее страданий. Жажда мести будет удовлетворена. К тому же она убедится, что не напрасно потратила деньги. А когда соперница выздоровеет, без особого ущерба организму, виконтесса припишет это вмешательству священника или же противоядию, которое дал жертве нанятый ею знахарь… Ничего, все утрясется, — спокойно заметил он. — Ну а через месяц, когда она явится ко мне за средством для прерывания беременности, я сдеру с нее сумму, не только покрывающую стоимость испорченного имущества, нет, — достаточную для того, чтобы купить целых три новых шкафа. И она спорить не станет, выложит денежки как миленькая.

Он бегло улыбнулся, но улыбка была лишена обычного добродушия.

— Так что всему свое время.

Я заметила, как черные бусинки глаз испытующе окинули мою фигуру. Живота видно не было, но я поняла, что он знает.

— А что, средство, которое вы через месяц пропишете виконтессе, сработает? — осведомилась я.

— Все зависит от срока, — ответил он и задумчиво склонил голову к плечу. — Если на ранней стадии, то да. Но особенно тянуть не стоит.

В голосе его отчетливо звучало предупреждение, и я улыбнулась.

— Я не для себя спрашиваю, — заметила я. — Просто интересно.

Он снова расслабился:

— Ага… А я уж было подумал…

Грохот колес с улицы подсказал, что голубая с серебром карета виконтессы отъехала от дома. Лакей, стоя на запятках, размахивал руками и криком предупреждал прохожих, они разбегались и прятались за дверями или же в боковых улочках, опасаясь быть раздавленными.

— Все ясно, — тихо пробормотала я.

Происходившие в последнее время события не часто позволяли смотреть в будущее с должным оптимизмом, но это был как раз тот редкий случай, исключение из правил.

— Не спрашивайте, по ком звонит колокол, — сказала я Раймону. — Иначе окажется, что он звонит по тебе.

Он, похоже, был удивлен:

— Вот как… Ладно. Кстати, вы вроде бы говорили, что черная бетоница хорошо помогает от запоров? Сам я использую белую.

— Правда? Но почему?

И, не упоминая больше о виконтессе, мы пустились обсуждать различные профессиональные тонкости.

Глава 9

Великолепие Версаля

Я тихонько притворила за собой дверь в кабинет и постояла немного, собираясь с духом. Глубоко вдохнула, но из-за плотно стягивающего грудь корсета из китового уса получился звук, напоминавший сдавленный писк.

Джейми, сидевший над грудой бумаг, поднял голову и замер с широко раскрытыми глазами. Приоткрыл было рот, но не издал ни звука.

— Ну и как тебе?

Придерживая шлейф, я бодро шагнула в комнату и прошлась, слегка покачивая бедрами, как учила меня портниха, чтобы показать край плиссировки из прозрачного шелка, которая украшала нижнюю юбку.

Джейми закрыл рот и заморгал.

— Это… оно… Красное, да? — пробормотал он.

— Ну, почти. Называется «Кровь Христа», если уж быть точным. Самый модный в сезоне цвет, так мне, во всяком случае, сказали.

— Не каждая женщина осмелится надеть такое, мадам, — заявила мне портниха сквозь булавки, зажатые во рту. — Но вы, с вашим цветом кожи! Бог мой, да мужчины будут просто ползать у ваших ног!

— Пусть только попробуют, сразу пальцы отдавлю, — сурово ответила я.

Я вовсе не собиралась шить столь вызывающий наряд, хотя, конечно, хотелось, чтобы на меня обратили внимание. Джейми велел мне заказать такое платье, в котором бы я выделялась в толпе. Невзирая на утреннюю сонливость, король, оказывается, запомнил Джейми, и мы получили приглашение на бал в Версаль.

— Мне надо заручиться поддержкой денежных людей, — объяснял Джейми чуть раньше, делясь своими планами. — А поскольку ни положения, ни настоящей власти у меня нет, надо сделать так, чтобы они сами искали нашего общества.

И он, глубоко вздохнув, поднял глаза на меня, далеко не блистающую очарованием в неуклюжем ночном халате.

— Боюсь, что в Париже нам придется часто бывать в обществе. Даже, если получится, появляться при дворе. Они узнают, что я шотландец, начнутся расспросы о принце Карле, о том, действительно ли у меня на родине хотят возвращения Стюартов. Тогда я косвенным образом дам им понять, что большинство шотландцев готовы хорошо заплатить, лишь бы не видеть на троне Стюартов, пусть даже и погрешу при этом против истины.

— Да, лучше не выдавать своих истинных намерений, — согласилась я. — Иначе в следующий раз принц спустит на тебя всех собак.

Чтобы быть в курсе планов Карла, Джейми еженедельно наносил визиты в маленький особняк на Монмартре.

Он слегка усмехнулся:

— Что касается его высочества и сторонников якобитов, то я полностью лоялен к Стюартам. А поскольку Карла Стюарта при дворе не принимают, а меня — да, то шансы узнать, о чем я там болтаю, у него невелики. Все парижские якобиты, как правило, живут очень замкнуто. Одна из причин: им просто не хватает денег, чтобы появляться в высшем обществе. Спасибо Джареду: у нас деньги имеются.

Джаред был полностью согласен с кузеном, что круг знакомств и развлечений следует расширять, с тем чтобы французская знать, а также члены богатых семейств проложили себе дорогу к нашему дому, где их услаждали бы и соблазняли рейнскими винами, занимательной беседой, изысканными