Шрифт:
Интервал:
Закладка:
...В год назначения Волынского генерал-адъютантом, их было всего пять человек: Волынский, Павел Ягужинский, Антон Девиер, Александр Румянцев и Семен Нарышкин».
1719 — Пожалован в полковники и назначен губернатором недавно учрежденной беспокойной Астраханской губернии. Здесь, в труднейших условиях отдаленной юго-восточной окраины Русского государства, с едва заметной прослойкой русского населения среди кочевников, непрестанно воюющих друг с другом и настроенных враждебно к «неверным», пришедшим с севера, Артемий Петрович проявил себя умелым администратором.
Таким образом, неудачный Прутский поход и удачные прутские мирные кондиции послужили первым трамплином на пути Артемия Волынского к славной карьере.
В короткое время сумел навести относительный порядок и укрепить позиции императорской власти в экономически и стратегически важном районе.
1722 — Женится на двоюродной сестре царя Петра Адександре Львовне Нарышкиной.
1723 — Попадает в опалу за взяточничество.
1724 — Против Волынского возбуждено следствие по делу об истязаниях мичмана князя Мещерского.
1725 — После смерти Петра от следствия освобожден и возведен Екатериной Первой в ранг генерал-майора, получает Казанское губернаторство и возвращает себе отобранное начальство над всеми калмыцкими делами.
1726 — Усилиями генерал-прокурора Павла Ягужинского отстранен от должности губернатора по лихоимству и снова отдан под следствие.
1728 — Воспользовавшись близостью с Долгоруким и князем Черкасским, добивается прекращения следствия при Петре Втором и возвращает себе Казанское губернаторство.
1730 — По многочисленным челобитным, по восшествии на престол Анны Иоанновны, снова оказывается под следствием за непомерную страсть к наживе и за поборы среди местного населения.
1731—1732 — Освобожден из-под следствия и назначен воинским инспектором под начало фельдмаршала Миниха, с помощью которого освобождается от «инквизиции» Ягужинского. В том же году поступает на службу в придворное конюшенное ведомство, находящееся в руках у обер-шталмейстера графа Карла Левенвольде.
Зная подлинную страсть Бирона к лошадям, Волынский скоро снискал расположение фаворита. Он внимательно следил за расширением «особливых государственных конских заводов». Сам выбирал рослых, статных лошадей для придворных конюшен. Старался, чтобы не было среди них «седлистых, острокостных, головастых, щекастых, слабоухих, лысых, и прочих тому подобных». Все это подкупало Бирона. У него даже теплели глаза, когда он переступал порог конюшни или на манеже видел нового коня отличных статей.
1733 — Назначен начальником отряда в армии Миниха, осаждающей Данциг.
1734 — Меняет патрона, сближается с Бироном и получает чин генерал-лейтенанта, становится генерал-адъютантом при императрице Анне Иоанновне.
1735 — После смерти Левенвольде желает получить вакантную должность обер-шталмейстера, но его опережает князь Александр Куракин.
1736 — Получает назначение обер-егермейстером двора ея императорского величества.
1737 — По желанию Бирона становится во главе «Вышнего суда» над бывшим вдохновителем партии «верховников» князем Дмитрием Голицыным и способствует его гибели. В тот же год назначен вторым министром на конгресс в Немиров для переговоров о заключении мира с Турцией.
1738 — Получает назначение в кабинет-министры.
1739 — Становится главным докладчиком у императрицы по кабинетным делам...
Существует мнение, что Волынский был назначен в кабинет желанием герцога. Дескать, Бирону было выгодно поместить в это учреждение человека, преданного ему и настроенного враждебно к Остерману. Тогда Бирон, в котором нуждались как тот, так и другой противники, держал бы нити управления в кулаке...
Есть и другая версия, которая говорит, что своим назначением Волынский был обязан главным образом родству с Семеном Салтыковым — генерал-губернатором Москвы, приходившимся дядей императрице. Об этом есть глухое, не очень ясное упоминание в патенте на звание кабинет-министра, который получил Артемий Петрович.
Какой из версий следует отдать предпочтение? Чтобы согласиться с первой, следует предположить весьма большую проницательность бывшего курляндского конюха, ставшего благодаря постельной службе герцогом и некоронованным повелителем России.
В пользу второго варианта говорят два обстоятельства. Первое и главное — то, что у Бирона была другая кандидатура на этот пост, а именно — барон, впоследствии граф, Герман Карл Кейзерлинг. Современники рассказывали, что именно он помог Бирону некогда поступить на службу ко двору вдовствующей герцогини Курляндской Анны Иоанновны. А по избрании ее на русский престол Кейзерлинг приехал в Россию от Курляндии для поздравления и привез Бирону постановление курляндского дворянства о внесении его в матрикулы...
Тогда же курляндский барон был принят и на русскую службу в должности вице-президента Юстиц-коллегии эстляндских и лифляндских дел. После отставки Блюментроста с поста президента Академии наук Анна Иоанновна подписала указ о назначении на этот пост Кейзерлинга. Однако, по каким-то причинам, пробыл он в сей должности мало. В конце того же года отправлен был в Польшу в качестве посланника. Такое назначение и отстранение от двора могло рассматриваться как акт немилости. Впрочем, если так оно и было, то также недолго. Бирон, близкий с Кейзерлингом семьями, уже 5 апреля 1736 года писал тому в Варшаву: «Es haben Ew. Hochwollig voriges Jahr mir zu erkennen gegeben, dass Sie wieder gern bei uns sein wollen. Sind Sie noch von denen bedanken, so melden Sie es nur Treuherzig Gogosinsky (Ягужинский) stirbt noch die Nacht, und wir mussen wieder Leute in Cabinet haben; ich meine aber nich eines bis die polnische Proublem vollig zum Ende».[16] (Орфография письма сохранена по публикации П. П. Пекарского).
Вторая причина, по которой Бирон вряд ли стремился сделать Волынского кабинет-министром, заключалась в том, что Артемий Петрович долгое время заискивал перед хищным семейством Левенвольде, теснившимся у трона и бывшим в каком-то смысле даже соперниками Бирона. Могла внушать осторожность курляндцу и внешность Волынского с его готовностью на все... Однако фаворит, памятуя, яко «трудно противу рожна прати», выступать против назначения Артемия Петровича кабинет-министром не стал. Наоборот, оказав тому внимание, он задумал сделать Волынского своим союзником и... противопоставить Остерману.
Какую из двух приведенных версий выбрать — в конце, концов, дело не решающей важности.
Но что же послужило поводом для столь высокого назначения? В 1737 году русская армия под командованием фельдмаршала Миниха приступом овладела Очаковом. В своем донесении Миних писал: «Очаковская крепость, будучи сильна собою и окрестностями, имея многочисленный гарнизон, 86 медных пушек и 7 мортир, снабженная провиантом и военными запасами с излишеством, имея также свободное сообщение с морем, где находилось 18 галер и немалое число прочих судов с пушками, ожидая на помощь из Бендер 30 000 войска, а
