– Я слышал старую сказку, – уточнил Алхимик.

– Так речь идёт о родовой памяти?

– Совершенно верно.

– Понимаю. – Сантьяга вновь поднял бокал. – Что же касается меня, то я заинтересовался Лигарами достаточно случайно, поднял архивы, почитал книги… Как я уже говорил, у меня превосходная библиотека… Так что теперь, без всякого преувеличения, я являюсь одним из ведущих знатоков истории этого клана… Вы слышали о «лигарском эликсире»? – И тут же, не позволяя ответить, небрежно продолжил: – Именно из-за него клан был уничтожен под корень.

– Из-за какого-то зелья? – удивился Берни.

– «Эликсир» превращает вампиров в послушный скот. Во всяком случае, если верить хроникам.

– Разве вы добиваетесь не этого же?

– Мы добиваемся того, чтобы соблюдались правила игры, поскольку то безумие, которое ваша семья предложила несколько столетий назад, едва не привело всех нас к гибели. Но сейчас это неважно. – Чёрные глаза нава впились в Луминара, как солнечные лучи. – Сейчас я предполагаю, что кто-то сумел восстановить рецепт «эликсира».

– Считаете, что это сделал я? – Алхимику всё-таки удалось собраться, и вопрос прозвучал твёрдо.

Сантьяга оценил: вежливо улыбнулся и ровно ответил:

– Нет. – После чего выдержал паузу, позволяя собеседнику понять, что сейчас прозвучит «то самое предложение», ради которого и была затеяна встреча: – Я считаю, что рецепт восстановлен некоторое время назад, и удивлённые масаны уже приносили вам образцы на проверку. Мне нужны подробности, Берни, и чем быстрее, тем лучше.

– Зачем вам эликсир? Хотите превратить нас в рабов?

– А вы готовы умереть, чтобы этого не случилось.

– Да.

– Я не спрашивал.

– Да.

Еще одна улыбка нава. А затем – спокойное, уверенное и проникновенное:

– Мне не нужен «эликсир», Берни. И если потребуете, я дам слово, что убью того, кто восстановил зелье, и уничтожу все сведения о нём. Я дам слово, что Тёмный Двор не завладеет тайной эликсира и не позволит этого другим Великим Домам.

– В чём же ваш интерес? – На этот раз Алхимик удивился искренне.

– Помимо эликсира у клана Лигар была ещё одна тайна – Амулет Крови «Ночь Солнца». Долгое время он считался утерянным, но сейчас у меня есть веские основания предполагать, что Амулет находится в руках тех, кто сможет его активизировать.

– И вы этого боитесь?

В чёрных глазах мелькнули весёлые огоньки. Но Алхимик, каким бы травоядным он ни был, понял, что видит веселье воина.

– Нет, Берни, бояться должны вы. Потому что, если Амулет будет активизирован, нам придётся уничтожить всю семью Масан. Как думаете, мы справимся?

Частный жилой дом США, Сент-Джордж

Вечер выдался особенно жарким, душным и липким. Он потным покрывалом окутал людов, порталом прошедших в Америку из кондиционированного гостиничного номера, и резкий переход из приятного в отвратительное вызвал гадливое ощущение.

– Здесь всегда так мерзко? – не сдержалась Ивица. – Или только летом?

– Какая разница? – Надежда с лёгким удивлением посмотрела на дружинницу. – Будем говорить о погоде?

– Извини.

– Ничего страшного.

Несмотря на появление весьма интересного следа, Гадюка решила не отказываться от допроса сторожа – лучше дёрнуть за все ниточки, чем потом жалеть об ошибке, – и потому приняла решение ненадолго разделить группу. Деяна и Полуница отправились в Хабаровск, а Надежда с Ивицей – в душный Сент-Джордж.

– Это их дом?

– Да, – подтвердила дружинница, сверившись с навигатором.

– Простенький.

– Ты надеялась увидеть сказочный дворец?

– Откуда? – хмыкнула Гадюка. – У рыжих напрочь отсутствует чувство прекрасного.

– Что роднит их с навами.

– Верно.

И ведьмы рассмеялись, не спуская, правда, внимательных взглядов с дома семьи Темперов: симпатичного двухэтажного коттеджа весёленького беленького цвета, с красной крышей и красной же отделкой.

– В доме трое: чел, чуда и ребёнок-полукровка, – доложила Ивица, закончив сканирование. – Грегора нет.

– Я и не рассчитывала, – улыбнулась Надежда.

– Но было бы неплохо, – поддержала шутку дружинница.

– Согласна…

Маленький палисадник, недорогой «семейный» универсал у гаражных ворот, забытый мяч под деревом. Окна тёмные – все спят. В этом доме, как, впрочем, и во всём уютном квартале, ложатся рано и рано встают. А на тот случай, если к дому подойдёт кто-то нежданный, милая хозяйка, которая по утрам берёт с крыльца газету и бутылку цельного молока, установила магическую завесу.

– Впереди «колокольчики» первой линии, – негромко произнесла Надежда. – Они сообщат о нашем появлении.

– И что?

– Займись тылом, – предложила дознаватель. – Собери информацию.

– Хорошо.

Ивица накинула на себя плотный морок и, легко перепрыгнув через низенький заборчик соседнего дома, поспешила к заднему двору Темперов. А Гадюка шагнула в невидимую линию магической охраны и остановилась, ожидая хозяев, которые появились на крыльце примерно через три минуты: крепкий, ещё не старый мужчина и статная рыжая женщина. Оба в пижамах и халатах. Оба без видимого оружия, однако Надежда почувствовала готовые к работе боевые перстни.

– Заблудилась? – кисло осведомился мужчина.

– Уилл Темпер?

– Валентин Темряков, – хмыкнул наёмник. – Что ты здесь забыла?

– Мы никого не ждали, – вставила своё слово чуда.

– Хочу поговорить о вашем сыне, – ответила дознаватель, не проходя через калитку – жест показывал, что Гадюка явилась с мирными намерениями.

– Так хочешь, что не дождалась утра?

– Вечер только начинается.

– Мы – люди работящие, мы по ночам спим.

– Вечер только начинается, – с нажимом повторила Гадюка. – В дом впустите?

– Нет, – мотнул головой наёмник.

– Нет, – эхом повторила его чуда.

– И накинь морок, – велел Уилл. – Не хочу, чтобы соседи о вас спрашивали.

– Стесняетесь?

– Что тебе нужно от Грегора?

– Где он?

– Умер.

– Давно?

– Погиб, защищая эту страну от России.

– Россия собиралась напасть на эту страну? – удивилась Надежда.

– Россия просто есть, – объяснил Темпер. – И фактом своего существования она унижает эту страну. В итоге мой сын погиб в Афганистане.