— Десять минут, малыш, — Артур подрывается следом, но почему-то сразу замирает, кусает озадаченно нижнюю губу. — Ничего, что я тебя так называю? Вообще-то, сам не выношу сюсюкаться, но с тобой этого хочется… Хоть изредка… Потерпишь?

— Только ради тебя, милый, — киваю серьёзно, впрочем, надолго моей выдержки не хватает. Я начинаю смеяться, желая прильнуть к нему и не отпускать никогда.

— Повтори, — хрипло просит Артур.

— Что повторить? — дурачусь.

— Ми-и-илый… — жеманно передразнивает он меня.

— Честно говоря, я всё ещё тороплюсь.

Показываю ему язык, вскользь отмечая, что у Лии от такого поведения избранницы её сына наверняка прихватило бы сердце. Зато мне сразу становится легко и хорошо. Плевать, что там кому может не понравиться. Вот правда. Я влюбилась за каких-то пару недель, неожиданно для самой себя и так сильно, что хочется кричать об этом на весь мир.

Артур усмехается, качая головой, и уходит в ванную. Я же принимаюсь торопливо натягивать на себя одежду. Хочу быть сегодня самой красивой для него.

Через полчаса Вяземский отвозит меня домой. Ещё через полтора — при полном параде ждёт у ворот, чтобы вместе добраться до галереи, где будет проходить фотовыставка. Мне немного неловко перед отцом, но папа успевает шепнуть, что я всегда могу рассчитывать на его поддержку. Он у меня замечательный!

Уже у входа в главный зал начинаю заметно дёргаться. Постоянно разглаживаю воздушное платье, поправляю серьги, тереблю кулон…

Артур вдруг делает большой шаг вперёд и разворачивается лицом ко мне.

— Варь, я жутко себе завидую. Со мной сегодня единственная девушка, ради которой я готов бить морды и терпеть пощёчины. Ты уникальная.

Его открытый взгляд приободряет, вселяя недостающую уверенность в себе. Я видела своё отражение, мне безумно понравился подобранный стилистом образ, но всё равно немного нервничаю, оказавшись вдруг в центре внимания. Наше появление вызывает повышенный интерес как минимум у двух присутствующих на выставке дам.

Лия Сергеевна стоит рядом с Тианой и сразу же покровительственно сжимает её кисть. Что ж, надежды стать союзницами не много-то и было.

Артур уверенно ведёт меня к своей матери. Цепляю на лицо улыбку, но чувство такое, будто иду на казнь.

— Ты, как всегда, обворожительна, — Непринуждённо целует её руку и сразу же демонстративно переплетает наши пальцы.

— Льстец, — сухо отвечает Лия. Аж стеклом в ушах царапает.

Артур словно намеренно не замечает Тиану, Лия Сергеевна точно так же игнорирует меня.

— Мама, Тиана, — обращается он к ним после короткого вздоха. — С Варей вы уже знакомы и вижу, что выводы сделали правильные. Это мой выбор, моя женщина. От вас я жду соответствующего к ней отношения. А теперь прошу нас извинить, здесь становится душно.

Это прозвучало… жёстко. Я и забыла, каким он может быть категоричным.

Постепенно скованность отпускает. Мы увлечённо обсуждаем снимки, особое внимание Вяземский уделяет детям. Меня это приводит в полный восторг! В мыслях-то я по классике уже представляю нашу семейную жизнь и пару очаровательных карапузов, скачущих с самого утра по квартире. Касаюсь кистью его мизинца и улыбаюсь, размышляя о том, что всё так и будет. Обязательно.

— Мне кажется, монохромные кадры более живые, — искренне восхищаюсь глубиной эмоций на морщинистом лице с фотопортрета. — Они оставляют больше места воображению, правда?

— Угу, — невнятно соглашается Артур.

— Смотри, две одинаковые: в цвете и чёрно-белая. Тебе какая больше нравится?

Мне остаётся только гадать, что в стоящей слева компании так привлекло внимание Вяземского.

— Обе, — отвечает он, после непродолжительной паузы. На снимки даже не глянул…

Я присматриваюсь к спутнице нашего мэра, чувствуя неприятный холодок в груди. У девушки слишком яркая, запоминающаяся внешность, чтобы ошибиться. Тот же хищный профиль, та же кривая скучающая улыбка. Далеко не красавица в привычном понимании, но уверенность в себе от неё исходит убойная…

Моё сердце противно ускоряется.

Да нет же… Всё в прошлом.

Или?..

Я, для примера, даже не в курсе бродит ли рядом Рафанов. Как кивнули друг другу недавно, так сразу и вылетело из головы.

Не интересуюсь. Не ищу его глазами. Так правильно.

А с Артуром что?

— Твоя бывшая? — спрашиваю негромко. Сперва мелькнула мысль вовсе не показывать вида, как меня зацепило то, что Вяземский в принципе посмотрел на другую. Только расслабилась, поверила в себя и вот опять! Но ведь чем старательнее закрываешь глаза на обидные вещи, тем чаще они потом происходят.

— Тебе об этом переживать не стоит, — спокойно произносит Артур. В его голосе многовато металла, чтобы сойти за равнодушие. — Хочешь, уедем отсюда?

Зубы против воли сжимаются до боли и тихого скрипа. Она прямо сейчас смотрит на него, зараза. Ника эта. Дерзко. В открытую. Глаз не сводит.

— Всё хорошо. Не бери в голову, — отзываюсь переборов себя. Напоминаю себе, каким он счастливым выглядел утром. А с ней что? Было бы желание, давно бы поманил. Так ведь? — Я отойду на минутку, — улыбаюсь даже.

Не будь Лия такой снобкой, одобрила бы. Наверное.

Я поворачиваюсь и ухожу в дамскую комнату. Очень вовремя, меня трясёт всю. Успокоюсь, тогда обсудим. А пустые приступы ревности мужчин утомляют. Я буду умнее.

Однако Вяземского, когда я возвращаюсь в выставочный зал, нигде не видно.

Ни его, ни Вероники этой.

Душа, с трудом склеенная аутотренингом, тут же в клочья рвётся. Не получается делать вид, что всё в порядке! Я просто не готова к такому повороту.

Оставаться здесь выше моих сил. На эмоциях уезжаю. Жду, конечно, что он кинется меня искать, хотя бы позвонит узнать, куда пропала. Увы. Волк-одиночка никогда не превратится в ягнёнка.

За полчаса ни звонка, ни весточки.

Артур

— Не ожидала, что ты придёшь.

Голос Вероники взрывает тишину так называемой оранжереи, где выставлены образцы ботанической живописи. Я знал, что она за мной последует. Понял по глазам, если хотите. Всегда безошибочно чувствовал, когда женщине от меня что-то надо. Интуиция не подвела и в этот раз. Не хотелось бы выяснять при Варе, но как минимум интересно услышать, что изменилось? Ника давно перестала искать со мной встреч. Подозрительно резко, я бы сказал.

— Что тебе нужно? У меня мало времени.

Мой равнодушный тон парализует её на целое мгновение. Небольшая цена, если это поможет отсечь ненужное предисловие.