Эрлинг его перебил:

– Так, значит, твой… Гудини ярл предлагал тебе поехатьдомой вместе с ним, а ты отказался. Я угадал?

Этельстан внезапно рассвирепел:

– Чего ты от меня хочешь, Эрлинг Виглафссон?..

Эрлинг покачал головой:

– Не дело тебе кричать на меня, Адальстейн. Просто ятеперь вижу, что ты больше принадлежишь своему Энкланду, чем мне. Так чтоиди-ка ты на берег, Адальстейн, покуда мы ещё не снялись с якорей. Я так тебевелю!

– Отсылаешь? – спросил Этельстан. – Мнечто-то не кажется, что я заслуживаю бесчестья, Виглафссон!

Но маленький Эрлинг расправил плечи и, кажется, даже вырос.

– Я хочу, чтобы ты был счастлив, Адальстейн, и не явиноват, если ты увидел в этом обиду! Иди! Или мне приказать, чтобы тебявыкинули за борт?

– Я никуда не пойду, – сказал Этельстан. – Тыдал мне свободу, и я буду идти за тобой, пока жив.

– Пойдёшь! – отрезал Эрлинг, и оказалось, что этоу него получалось не хуже, чем у самого Халльгрима. – Я дал тебе свободу,а твоя Страна Англов дала жизнь!

И кивнул Скегги, пробегавшему мимо:

– Принеси-ка сюда его котомку… Да, его!

Скегги убежал, оглядываясь. Принёс пожитки англа и отдал иххозяину.

– У каждого своя дорога, – сказал Эрлинг. –Удачи тебе, Адальстейн.

– И тебе удачи, – отозвался англ так жетихо. – И ты вернись когда-нибудь в свой Торсфиорд. Я стану молиться затебя, Виглафссон, и это поможет тебе не меньше, чем помогал мой меч…

Потом на кораблях подняли якоря.

Набирая ход, три лодьи одна за другой заскользили к воротамгавани – вновь пересечь озеро и скрыться в просторе холодного Восточного моря.

Этельстан стоял по колено в воде. В руках – кожаная котомка,у пояса – добытый в бою топор. Он смотрел на тот из трёх кораблей, что шёлпосередине: на круглобокий медлительный кнарр. Он знал, что больше никогда егоне увидит. Он возвратится домой, чтобы обнять там мать и жену, но одна частьего жизни отрезана навсегда. И её будет не хватать.

В родном доме приснятся ему продымлённые стропила Сэхейма,Эрлинг хёвдинг и качающаяся палуба корабля…

Этельстан долго стоял неподвижно – до тех пор, пока кораблине скрылись из глаз. Город за его спиной понемногу просыпался: замычала корова,стукнула дверь, приплыл откуда-то запах только что испечённого хлеба…

Этельстан встряхнулся, словно просыпаясь, плеснул водой влицо и зашагал к дому, где жил лорд Годвин Эдрикссон.

По великому морю Нево, из которого вытекала река, всё ещёбродили стаи льдин. И более всего они походили на остатки разгромленных войск,истаивающие под чужим солнцем, в чужой стороне… Ветер относил их на юг, имогучее течение реки непреодолимо увлекало вниз – не остановишься, не вернёшьсяс середины пути! Пролетали мимо рокочущие пороги, проплывали коварные отмелиустья… И открывался впереди широкий Хольмский залив – Котлино озеро!

Разные люди ходили по этим местам, и всякий называл ихпо-своему. Реку Неву и ту урмане переиначили на свой лад: Нюйя…

Льды уходили всё дальше, мимо острова Котлина, мимо хмурыхскал северного берега и песчаных кос южного – в солнечную синеву западногогоризонта, на закат.

Шли и шли, и по дороге их делалось всё меньше…

Три корабля стояли у западной оконечности большого острова,поросшего могучими соснами. Как назывался остров, не знал даже Олав кормщик. Аместных жителей не было видно ни души. Олав, шедший этими местами в восьмойраз, клялся, что в прежние годы было точно так же… И тем не менее лес виделлюдей. И недавно.

– Разбежались! – сказал Хельги, когда воины,ходившие в лес, нашли там торопливо загашенные костры. – Это финны, а отних, как мне говорили, иного не следует и ждать!

Опытные люди, впрочем, не видели в этом ничего хорошего ивслух говорили, что надобно было бы убраться отсюда как можно скорей. Но лёдшёл и шёл, и конца-краю ему не было видно. Чудовищные льдины сталкивались другс другом, с шипением ползли на берега…

Чтобы скоротать время, воины помоложе и мальчишки во главе сВидгой отправились в лес и притащили оттуда длинное бревно как раз такойтолщины, чтобы выдерживало двух человек. Бревно установили на козлах в воде,там, где она достигала колен. Льдины сюда не лезли: не пускала длинная каменнаягряда.

– Бой мешками на бревне! – в восторге запрыгаламелюзга. Им самим баловаться не дадут – малы, но хоть посмотреть!

Вскоре готовы были и мешки с мокрым песком. Бревно обмазалискользкой глиной – чтобы получше вертелось, – и сражение закипело! Набревно взобрались двое первых поединщиков, и под градом ударов один из них тутже свалился в воду. Пристыжённый и мокрый, он единым духом вылетел на берег –сушиться и греться у загодя разведённого костра. Вода, которую река выносила изпресного моря Нево, была чиста, как воздух, очень вкусна и до судорог холодна.

Проигравший скинул штаны и рубашку и запрыгал вокруг огня, ана козлы вскарабкался новый смельчак.

Победитель – а это был Грис – приветствовал его так:

– Падай поосторожнее, потому что мне-то тут ещё долгосидеть!

Длинные ноги Гриса свисали почти до самой воды, волосыразвевались на ветру. Он их засовывал за ворот рубашки.

Раз за разом он оказывался сильнее тех, кто садился противнего на бревно…

Мальчишки начали поглядывать на Видгу Халльгримссона. Но тотравнодушно стоял поодаль, разговаривая со Скегги, и в игре участия не принимал.

– Эй, Видга! – вдруг крикнул ему Грис. –Иди-ка сюда, хорнунг, я помогу тебе вымыться, ведь тебя уже блохи едят!

Видга поднял голову:

– Прежде собери своих блох, Поросёнок… И думай дважды,трэль, прежде чем заговаривать с викингом!

Мальчишки, болтавшие между собой, восхищенно замолкли. Вотчто значит сын Халльгрима, и пусть говорят что угодно о его матери, невыкупленной за мунд!

Грис с бревна ядовито заметил:

– Я смотрю, у тебя расцарапана рука. Тебе надо бы идтис женщинами – на кнарре!

– Если тебе, Поросёнок, не терпится поговорить содноруким, – ответил Видга, – так ты поди поищи Торгейра Левшу. Онодной своей рукой скажет тебе больше, чем ты ему двумя!

И отвернулся. Но Грис заорал на него:

– Тогда пускай сюда идёт твой недомерок, если только онне такой же трус, как ты сам!

Тут Скегги отчаянно закусил губы и шагнул вперёд, к воде,туда, где усмехался, раскачивая мешок в сильной руке, Грис… Скегги ужеявственно ощущал под собой скользкое, холодное бревно, видел совсем рядомненавистного Гриса и чувствовал в руке непомерную тяжесть мешка. Грис, конечно,легко отобьёт его удар, если он, Скегги, успеет этот удар нанести…