Он опомнился, когда увидел гневный блеск в глазах Шанталь. Демон, он не хотел ее оскорблять, просто Дароку подвернулся отличный шанс приодеть девицу, но если она притащит в особняк свои лохмотья, он ввек не заставит ее одеваться прилично.

Шанталь со скрипом стиснула зубы.

— Да как вы смеете? Моя одежда вовсе… вовсе…

— Не обноски? — подсказал мужчина и хмыкнул. — Видит Орпа, я не желаю вас устыдить, но вам никогда не приходило в голову, что женщине нужно больше, чем одна пара башмаков?

— Мне удобно в моих! — рявкнула девушка.

— Не сомневаюсь. Но разве вам не хотелось хоть раз в жизни надеть новый сарафан или сетку для волос, отделанную украшениями? Понимаю, у вас может не быть на это средств, — опережая ее гневную тираду, произнес Дарок. — Но я с легкостью могу подарить вам дюжину нарядов, пока вы живете у меня.

То, что кожа девушки на лице была цвета спелой вишни, подсказало мужчине, что он задел ее гордость. Шанталь напомнила сейчас искрящийся вулкан, готовый вот-вот излиться кипящей лавой. И он не заставил себя долго ждать.

— Вы что себе возомнили, господин эрл? Думаете, я приму ваши подачки? Да в гробу я их видела! Подарите свои брякалки какой-нибудь пустоголовой девице, коих в вашем окружении, уверена, море.

— Шанталь, прекратите, — попытался успокоить ее мужчина, — я не желал вас обидеть. Забудьте все, что я сказал.

Но вспыльчивую злючку уже невозможно было остановить.

— Плевать я хотела на ваше мнение. Не вам решать, во что мне одеваться. И если вы стыдитесь моего вида, то я вовсе не перееду к вам.

Она с досадой выронила тюк из рук, и потертый мешок с глухим шлепком плюхнулся на пол. Подскочив к Шанталь, мужчина тут же схватил ее ношу, а другой рукой, вцепившись мертвой хваткой девушке в локоть, потащил ее к выходу. Дарок ни за что не позволит ей передумать.

— Поговорим в дороге, — пробурчал он.

Дверь перед ними самопроизвольно открылась.

Сквозняк, убедил себя мужчина, не желая сейчас раздумывать не над чем, кроме как их совместного путешествия к нему домой.

Он не отпускал руку Шанталь, даже когда отвязывал свою лошадь, мирно пасущуюся у дома девушки, так как боялся, что упрямица даст деру. Она поднял ее тюк, чтобы прицепить его к седельной сумке, и только тогда почувствовал смесь из ароматов различных трав.

— Вы взяли с собой лекарственные растения? — с изумлением догадался он.

Шанталь недовольно поморщилась.

— Деника, моя подруга, говорила, что ваш телохранитель страдает запорами. Да и вам следовало бы… оздоровиться.

На самом деле девушка все еще питала надежду на то, что сможет избавить вождя от увлеченности ею. Эх, если бы ее снадобья действовали на нее саму и помогли ведьме освободиться от этого наваждения, страсти к эрлу.

Дарок был невероятно тронут ее заботой и застыдился сильнее. Аккуратно подхватив девушку за талию, он усадил ее на своего скакуна, а сам сел позади.

Всю дорогу до поместья Шанталь продолжала кипеть от злости. Слова Дарока задели ее глубже, чем она хотела признать. Осознание того, что он считает ее недостаточно ухоженной и привлекательной больной занозой сидело в сердце.

Но зачем тогда целовал? Ну, ясное дело! Потешиться с деревенской девчонкой — это одно, а чтобы привести ее в дом, представить семье, как… возможную спутницу жизни — это уж не обессудьте только для знатных аристократок.

Шанталь надулась. И вовсе ей не хочется, чтобы он рассматривал ее в таком ключе. От Дарока следует держаться подальше, разумом-то она это понимала, но все же…

Мужчина позади нее остро чувствовал напряжение Шанталь. Еще бы, ведь девушка сидела, словно каменное изваяние: спина вытянута в струну, голова гордо поднята, плечи расправлены. Ни дать ни взять, благородная особа. Он устало покачал головой, а затем по-свойски обхватил талию спутницы и притянул девушку к себе. Шанталь уже было начала сопротивляться, но Дарок остановил ее, насмешливо зашептав в ушко:

— Может, хватит изображать из себя ледяную статую? Так гляди, с лошади свалиться недолго. Будет проще, если ты оставишь свои обиды до нашего приезда в особняк. А сейчас позволишь себе расслабиться и спокойно проехать эти злосчастные пять миль.

Шанталь собиралась возмутиться, но едва ее спина коснулась его крепкой надежной груди, как все мысли мгновенно испарились, и девушка поняла, что уже не сможет сопротивляться. Рывок пульса, прерывистое дыхание и покалывание на коже сказали ей об этом.

Орпа, как же хочется навсегда вот так утонуть в этих крепких мужских объятиях, забыть проблемы, чувствовать себя в полной безопасности, в мире, где нет распрей между ее кланом и Союзом, а есть только она и этот сильный мужчина, что сейчас бережет ее покой. Но нет, судьбу не обманешь, и Шанталь следует быть сильной. Сейчас она остро понимала, что от ее поведения многое зависит, например, то, как будут развиваться отношения между враждующими кланами. Но несколько минут безмятежного покоя все же не повредят…

Когда они прибыли в особняк, Шанталь совсем позабыла свои обиды на Дарока и вцепилась в его руку мертвой хваткой, так как он был для нее единственной опорой перед встречей с «грозной армией неприятелей», вышедших встретить их на крыльцо. Высокомерная госпожа, ее верный страж, готовый в любой момент встать на ее защиту, и гигант-горгулья, — все в сборе. И одинаково изумленно-подозрительно смотрят на них.

Шанталь сглотнула и спряталась за широкую спину Дарока.

— Это Шанталь Скрогинс, и она пока поживет у нас, — ограничившись одной фразой, видимо, посчитав, что его друзьям этого будет достаточно, мужчина взял свою спутницу за руку и повел в дом. Под растерянные взгляды окружающих.

***

Шанталь безразлично водила ложкой по тарелке с супом. Блюдо источало волшебный аромат и, явно сделанное искусным поваром, обладало таким же вкусом. Но с тех пор, как девушка оказалась в родовом поместье Кларков, у нее напрочь пропал аппетит. Завтраки, обеды и ужины в столовой вместе с членами клана стали для Шанталь настоящей пыткой.

Эмма, Брэшен и Олав — так звали господ, живущих вместе с Дароком в его доме — вели себя с новой гостьей пусть отчужденно, но, тем не менее, согласно всем правилам приличия. Великан-телохранитель все время ходил с кислой миной и не произнес ни единого слова, но вскоре Шанталь поняла, что вел он так себя постоянно, а не только в присутствии нее. Эмма, как хозяйка дома, показала девушке комнату, в которой та будет жить, и рекомендовала обращаться к ней при необходимости. Но Шанталь все равно чувствовала холодность женщины. А господин Рид так вообще не делал попыток наладить контакт с гостьей своего друга. Он общался только с Дароком, а при появлении девушки тут же замолкал, будто их разговоры были сверхсекретны. Поначалу Шанталь считала мужчину тщеславным и не понимала его искренней вражды. Но когда стала замечать, какими глазами Брэшен смотрит на госпожу Кларк, пришла к выводу, что его неприязнь к ней (Шанталь) напрямую связана с тем случаем, когда она огрела Эмму башмаком по спине.