Подобного стереотипа женского поведения Индия не видела, но Индиру Ганди мало заботило общественное мнение. Так же мало, как и слухи о многочисленных похождениях мужа. Она с головой погрузилась в политику, едва успевая общаться с детьми.

Неожиданная ранняя смерть Фероза от сердечного приступа стала для нее таким потрясением, что Индира Ганди на несколько месяцев отказалась от политической деятельности, закрыла двери дома и находилась в полном уединении. Тогда Индира Ганди не знала, что сын Санджай, которому она планировала передать со временем партию, вскоре погибнет при невыясненных обстоятельствах в авиакатастрофе.

Наследница заветов Махатмы Ганди, Индира Ганди вела аскетический образ жизни, но в ее дом привозили чемоданы денег на финансирование партии. Считается, что она не знала, что большая часть этих чемоданов прибывает из Кремля.

Индира Ганди сделала серьезную ставку на отношения с СССР. Это упростило конфликт с Пакистаном и укрепило экономику страны. Наша разведка запускала щупальца во все уголки страны, пытаясь влиять на прессу, полицию и кабинет министров, помогая Индире Ганди оставаться у власти.

Однако в 1977 году кремлевские чемоданы не помогли, и премьер-министром стал ее соперник Мораджи Десаи. Выборы были проиграны из-за непопулярной кампании «планирования семьи», которую затеяла Индира Ганди. Не вылезая из нищеты, народ отчаянно хотел плодиться и пришел на избирательные участки с плакатами «Индира ко хатао, индри ко бачао!» – «Прогони Индиру, сохрани мужскую силу!».

За три года без Индиры Ганди наплодилось много народу, но страна погрузилась в хаос и насилие. Индира Ганди вернулась в премьерское кресло, но отношения с СССР больше не складывались. Кто-то кому-то что-то не простил...

...В гостинице я собирала чемодан под всепоглощающее индийское кино по ста каналам и отложила в сумку экстремальный набор: лекарства, косметику, купленную на рынке хламиду против теплового удара и фляжку с виски. Потом помахала в окно нон-стопу сикхского храма, и в подкорке, переполненной религиозными святынями, снова всплыла тема сати.

Сохранились воспоминания очевидца сати 29 ноября 1835 года. Я пересказываю их в сокращенном варианте и современной лексике. В офис британского правительства в Бароде пришло уведомление о предстоящем сати близ большого моста. Представитель английского правительства Уилльямс немедленно пришел к вдове и безуспешно пытался отговорить ее.

В назначенный час процессия двинулась из дома усопшего. Возле моста было выбрано красивое место, где ручей вливается в реку. Вдова, державшая строгий пост несколько дней возле умирающего мужа, выглядела решительной и отстраненной. Очевидец с приятелем пошли вместе с процессией, которую возглавлял двенадцатилетний сын вдовы. Мальчик нес священный огонь в простом глиняном горшке, брахманы поддерживали его.

Труп в саване лежал на носилках, части его тела были окрашены желтыми и красными ритуальными порошками. Вокруг носилок кликушествовала толпа полуголых брахманов.

Они орали молитвы, били в барабаны, дули в трубы. За вдовой шли родственницы, приятельницы, соседки. Лицо самой тридцатилетней красавицы было покрыто густым грязным слоем ритуального порошка из пепла сожженных у Ганга.

У реки носилки опустили в воду, это омовение продолжалось около часа. Люди сидели на песке, спокойно созерцая, как вода окрашивается похоронными красками, и болтали о пустяках. Ужасом было парализовано только лицо сына и его будущей жены, такой же двенадцатилетней девочки, прижавшейся к вдове...

Принесли корзины с кокосовыми орехами, финиками и конфетами. Вдова начала раздавать их подходящим к ней, падающим ниц и просящим благословения. Она благословляла их и желала счастья. Потом, опуская палец в красный священный порошок, делала отметину на благословленных лбах.

Перед ней положили несколько кокосовых орехов, их надо было раздать женщинам, которые тоже готовы принять сати, если понадобится. Из всей толпы вышли только три женщины, толпа рукоплескала им. Остальные приветствовали их, но не торопились в их компанию.

Начали готовить костер – медленно, не торопясь и очень по-бытовому. Брахманы положили ряд поленьев, на них слой хвороста, потом ряд лепешек сухого коровьего помета. Достали из воды труп, обнажили ему лицо и грудь, окропили водой из Ганга, положили на костер, головой к югу.

С трех сторон костра воткнули в землю неотесанные жерди, соединили их веревками над костром в виде конуса, заложили мелкими дровами, усыпали сухими конопляными стеблями и лозами джоварри. Костер получил вид индийской хижины. В отверстие для входа вдовы виднелись подошвы покойника.

Пока одни брахманы строили деревянный крематорий, другие совершали обряды над сыном. Ему обрили голову и повели в реку для омовения. Мальчику стало дурно, он чуть не упал в воду. Его подняли и заставили заняться обрядами освящения огня. Брахман бормотал молитвы, иногда наклоняясь до земли, за ним наклонялся и мальчик.

Вокруг огня поставили четыре сосуда с топленым маслом и водой. Брахманы делали тесто из муки, порошка сандалового дерева, камеди, толченых пряностей, воды и масла. Из теста слепили четыре пирожка – приношение Яму, судье мертвых. Мальчик трижды обошел вокруг костра с молитвой. Вдове дали сигнал, она начала очень спокойно прощаться с подругами. Потом вошла в реку, погрузилась по плечи.

Брахман стоял рядом, окроплял ее водой, маслом и бросал на нее цветы. Вдова прочитала молитву на все стороны света. Один брахман подсказывал текст на санскрите, а второй пояснял, как исполнять обряд: куда бросать серебряные и медные монеты, цветы, пряности и семена.

Брахман, отвечающий за молитву на санскрите, успел совершенно цинично выхватить у нее монеты и спрятать в карман, не прерывая бормотания. Остальное досталось богам.

Вдова вышла из реки и начала раздавать подругам из толпы подарки: дешевые туалетные принадлежности и безделушки. Потом подарок получили брахманы: корову, пять коз, несколько мер хлеба, масла, пряностей, сои и пятнадцать рупий. После этого вдова подошла к хижине, заглянула внутрь, и лицо ее исказилось от ужаса.

Брахманы испугались отказа и исступленно заорали: «Рам! Бхаи! Рам!» Вдова внутренне собралась, села на землю подле сосуда со священным огнем и раздула его, повторяя мантры. После этого три раза нетвердыми шагами обошла вокруг костра.

Брахманы кланялись ей в ноги и воздавали божескую почесть. После этого к ее поясу привязали связку платьев и маленькую корзинку с провизией на тот свет, и брахман поднес к ее лицу зеркало, в котором она должна была увидеть свои прошлые и будущие реинкарнации.

Вдова долго и пристально смотрела в него, потом сказала, что видела эти картины как тени на стекле, что три раза она уже была на Земле и три раза освобождалась от этой жизни жертвоприношением и что теперь ей предстояло четвертое огненное очищение, а впереди пятое. Для него судьба снова пришлет ее в Бенарес.

На грудь вдове повесили отравляющее в высокой температуре ожерелье из камфорных и камедных шариков. Камедь добывают индусы из местной акации. Она поправила ожерелье, словно собиралась на праздник, и взошла к костру по дровам.