цене денег, тем более чужих. Я очень надеюсь на то, что вы с каноником проследите за ее поведением и обеспечите невозможность ее контактов с прежними неподходящими знакомыми, а также постараетесь сделать так, чтобы она и здесь не попала в беду».

Тут каноник не выдержал:

— Вот-вот. Разве мы этого не делаем и не стараемся, помимо всего прочего, чтобы она находилась в добром здравии?

Десмонд, не ответив, прочел конец письма:

— «А теперь, дорогие друзья, я хочу пожелать вам всего наилучшего и сказать до свидания. И немедленно сообщите мне о прибытии груза. Искренне ваша Джеральдина Донован».

Десмонд немного поколебался, затем сложил письмо и убрал в конверт, решив, что постскриптум, который он бегло просмотрел, не стоит читать вслух.

Десмонд, я совсем перестала спать. Я, которая всю жизнь спала крепко и безмятежно, как ребенок, ворочаюсь на постели, не в силах заснуть, иногда несколько часов напролет, и вот во время этих бессонных ночей я все лежу и думаю, думаю… о ком? Напиши мне поскорее, мой дорогой.

Джерри

Оставив каноника подводить итоги, Десмонд поднялся и пошел в церковь, чтобы преклонить колена перед дарохранительницей, где он всегда искал утешения и успокоения в любой трудной ситуации. Он молился о том, чтобы бессонница мадам сменилась живительным сном, а еще о том, чтобы их взаимная любовь оставалась в границах, предначертанных Святой церковью. В себе он не сомневался, но опасался за своего дорогого друга, за свою покровительницу, поскольку его весьма встревожил постскриптум к ее письму. Он мысленно дал себе и, конечно, Богу обещание, что в его ответе нежность будет сочетаться с должной осмотрительностью.

Тем временем в церкви потихоньку начали собираться дети из группы, которую он готовил к конфирмации, среди них малыши, что он причащал. Визит епископа был намечен только на конец сентября, то есть должен был состояться примерно через неделю или десять дней после возвращения мадам, но Десмонд, жаждавший блеснуть своими учениками перед его преосвященством, решил начать подготовку пораньше. Проверив запас конфет в стеклянной банке в буфете в боковом приделе, Десмонд начал урок, который продолжался до полудня.

Солнце уже светило вовсю, и во время ланча каноник заметил:

— Ты бы, приятель, сходил в Маунт-Вернон сегодня днем. Конец недели у нас будет напряженным. У меня церковный совет в четыре часа. По правде говоря, мне гораздо приятнее часок соснуть после ланча, чем тащиться в гору на обратном пути. Так что ты уж теперь ходи туда без меня, чтобы проверить, как идут дела, а заодно и немного поиграть.

И Десмонд послушно отправился в Маунт-Вернон, где появился в третьем часу дня.

Клэр он нашел на корте. На сей раз она была в короткой белой юбочке и обтягивающей майке.

— Я рада, что вы пришли, отец Десмонд! — приветствовала она его. — Мне было так одиноко вчера. Патрик уже отнес в павильон ваше обмундирование, а еще любезно снабдил нас новыми мячиками. Так что идите скорее переодеваться.

Десмонд вошел в павильон. Как и было обещано, вещи — выстиранные и наглаженные — уже лежали там и словно ждали его: белые фланелевые спортивные брюки и майка, белый пуловер и теннисные туфли. Десмонд переоделся буквально за пять минут и вышел совершенно преображенный.

— А вы классно выглядите! — Темные глаза Клэр округлились от удивления. — Точно на Уимблдоне.

— Чего нельзя сказать о моей игре.

— Ну это мы еще посмотрим. А теперь давайте приступим. Самое главное — научить вас верхней подаче. Никаких подач снизу, что любит делать во время игры моя тетушка.

Урок начался. Десмонд оказался способным учеником. Он чувствовал себя легко и свободно в одежде, не стесняющей движений, и Клэр вскоре решила, что можно сыграть сет. Ее подачи были резкими, беспощадными, но Десмонд быстро приспособился и научился отбивать мяч. Его подачи стали более уверенными, и он даже начал получать удовольствие от неведомого ему доселе чувства, возникающего, когда новенький мяч попадает в центр первоклассной ракетки.

Клэр выиграла первые шесть геймов с перевесом в один гейм и следующие шесть — с перевесом в два гейма. Во время третьего гейма появился Патрик, который принес поднос с холодным лимонадом и стаканами. Все это он поставил на стол на открытой веранде павильона.

— Патрик, вы очень добры, — произнес Десмонд. — Пожалуйста, поблагодарите от моего имени Бриджит за то, что так замечательно привела в порядок мои вещи. И большое спасибо за новые мячи.

— Для нас одно удовольствие видеть, как хорошо выглядит ваше преподобие. Вы были таким бледным и замученным до отъезда мадам, что больно было смотреть. Да и племянницу ее словно подменили.

Патрик еще немного понаблюдал за игрой и присоединился к Бриджит, занявшей наблюдательный пост у окна буфетной комнаты.

— Те двое — очень красивая пара, что там говорить, — заметила Бриджит. — Но ты не думаешь… ты не думаешь, хорошо ли это оставлять их вдвоем? Не было бы беды…

— Да брось ты! Они ведь просто играют, совсем как малые дети.

— Пат, мадам это не понравится.

— Меньше знаешь, лучше спишь. Нельзя расстраиваться из-за того, чего не видишь. По мне, уж больно она строга к девочке. Смотри, как только мы стали обходиться с ней поласковее, так она сразу расцвела, точно роза.

— Кончай с поэзией, Шекспир. Меня вот ты никогда розой не называл! Лучше посмотри на отца Десмонда. Только слепой не увидит, что она запала на него. Он ведь любой женщине голову вскружит — что старой, что молодой. — И уже повернувшись, чтобы уйти, Бриджит нанесла решительный удар: — Уж это-то мадам тебе точно может сказать.

После третьего сета игроки присели на скамью на веранде, чтобы выпить лимонаду.

— Мне понравилось, — признался Десмонд. — А я-то по глупости всегда презирал игры с мячом.

— Только один-два вида подобных игр можно назвать стóящими. — Клэр, положив ноги на перила, медленно откинулась назад, подставив разгоряченное тело прохладному ветерку, который тут же поднял кверху ее короткую юбочку. Десмонд поспешно отвел глаза, настолько смутило его это чудесное виденье.

— Ну что, продолжим игру?

— Десмонд, на первый раз достаточно. А то завтра вы не сможете ни согнуться, ни разогнуться. Но приходите в понедельник. Увидимся в воскресенье в церкви. А теперь, пока не простудились, примите поскорее душ. Завтра принесу сюда халат. Тогда смогу составить вам компанию. — Она вскочила на ноги и, прежде чем сбежать вниз по лестнице, клюнула его в щеку.

И потом, уже направляясь к дому, она еще дважды обернулась, чтобы послать ему воздушный поцелуй.

Глава 15

Так вот,