— Ах ты, черт! — выругался старший лейтенант Александр Волин. — Повторить атаку!

— Я — «Третий», я подбит! — Головной «як» второй пары отчаянно дымил мотором. На выходе из пикирования он выскочил впереди «Хейнкеля-Близнеца» и совершенно неожиданно попал под огонь автоматической 20-миллиметровой пушки MG-FF, установленной в левом фюзеляже спаренного самолета.

— «Третий», я — «Леопард», выходи из боя, прием! Как понял меня, «Третий», ответь!

— Понял, командир, иду домой… — сокрушенно ответил летчик. «Як», оставляя за собой на фоне прозрачно-голубого неба и белого снега чернильно-черный шлейф дыма, со снижением потянул на свой аэродром.

— Я — «Леопард», второй заход! Сбить эту гадину!

— Выполняем, прием.

Тройка краснозвездных истребителей пронеслась над воздушной сцепкой, расстреливая двигатели «Цвиллинга». Несколько пулеметно-пушечных очередей буквально растерзали центральную секцию крыла и двигатель с мотогондолой. Огромная конструкция не выдержала и разломилась. Полыхнуло яростное пламя. Вращаясь, словно в замедленной съемке, две половинки гигантского самолета, объятые огнем и дымом, понеслись к земле с высоты в две с половиной тысячи метров. Два полсамолета сопровождал целый рой горящих обломков поменьше.

Но хуже всего пришлось огромному планеру Me-321. «Гигант» был зацеплен за своим сверхмощным буксировщиком двумя тросами. Один из них пилотам планера удалось отцепить. А вот второй буксирный трос тянул Me-321 вслед за горящими обломками «Хейнкеля-Близнеца» — на верную погибель.

Советские летчики, даже если бы и захотели, не смогли бы подбить «Гиганта»: практически весь боекомплект они расстреляли по He-111Z. В итоге Me-321 гробанулся вслед за огненным фонтаном, отметившим падение «Хейнкеля-Цвиллинга».

— Так им, сволочам, и надо! — ожесточенно сказал по рации кто-то из летчиков.

В следующий раз звено Як-1Б под командованием старшего лейтенанта Александра Волина поднялось на перехват транспортных «Юнкерсов-52». Две тройки Ju-52 прикрывала всего пара истребителей Bf-109G2. «Мессершмитты» предпочли не ввязываться в бой, а сразу ушли со снижением.

Александр Волин вместе с новым ведомым Иваном Тарасовым с первого же захода сбили по транспортнику. Атаковать тихоходные трехмоторные машины было сущим удовольствием. Просто — словно по воздушному конусу учебную огневую задачу отрабатываешь.

Заместитель командира штрафной эскадрильи неторопливо прицелился и короткими очередями поджег правый двигатель «Тетки Ю».

Высоко над кабиной Як-1Б прошла очередь воздушного стрелка «Юнкерса». Но оборонительное вооружение тихоходного немецкого транспортника, состоящее из верхнего стрелка с пулеметом «MG-17», обращенным в заднюю полусферу, и двух пехотных пулеметов в окнах по бокам салона, годилось лишь для самоуспокоения, но никак не для серьезного боя с сильным и маневренным противником. К тому же пулеметы в квадратных иллюминаторах салона имели очень узкие, ограниченные секторы обстрела.

Транспортный «Юнкерс» задымил и рухнул в глубокий снег. Всю трассу транспортников отмечали на земле обломки сбитых транспортных самолетов. Чего только не было в этих грудах искореженного «крылатого металла»! Покореженные остатки «Хейнкелей-111», которые использовались теперь не как бомбардировщики, а как транспортные самолеты. Почтовые «Юнкерсы-86», транспортные Ю-52, сверхтяжелые четырехмоторные FW-200 «Кондор» и переоборудованные в «транспортники» «Урал-бомберы» — «Хейнкели-177». Прикрывавшие их в последнем вылете «Мессершмитты-109» и «Фокке-Вульфы-190» лежали там же. Кстати, «Хейнкели-177» сгорели безо всякого участия русских летчиков или зенитчиков. Просто они еще раз подтвердили свою сомнительную репутацию «летающего фейерверка», из-за которой доработка этих летающих монстров затянулась в Люфтваффе на несколько лет.

И советские летчики делали все, чтобы приумножить это «крылатое кладбище». Заход на цель — атака! Отворот, снова заход. Истребители били по двигателям, дырявили гофрированные крылья и фюзеляжи, били по кабинам. Из шести «Юнкерсов-52» не ушел ни один.

Когда истребители приземлились, летчики, ежась от холода, стали обсуждать прошедший вылет:

— Здорово мы их покромсали сегодня!

— Да, точно!

— Но это же были всего лишь транспортные самолеты, которые везли продукты и лекарства немцам в Сталинград… — начал один из совсем молодых летчиков, попавший в штрафную эскадрилью за то, что разбил свой «Харрикейн» на посадке.

— Продовольствие, говоришь… — подошел к нему Иван Мартыненко. — Да, продовольствие. И то, что мы посшибали «Юнкерсы», означает, что еще больше гитлеровских собак ноги протянут в Сталинграде! Так им, мразям, и надо! Я — из Ленинграда!!! Да у меня там вся семья с голоду померла!!! Ты знаешь, что такое, когда у тебя на глазах умирают все дорогие тебе люди?!! — На Ивана было страшно смотреть, его трясло словно в лихорадке, лицо стало бледным, а глаза, наоборот, налились кровью.

— Все-все, Ваня, успокойся. Уймись. — Летчика увели в блиндаж отпаивать спиртом.

— Метео бежит, колдовать будет…

— Они так наколдуют, что никакой погоды не будет.

Это была правда. Техники едва успели укрыть истребители чехлами и снегоотбойными щитами. Едва они закончили швартовать самолеты, как налетел буран.

Зима в приволжской степи — это воплощенный ночной кошмар всех завоевателей Земли Русской. Наполеону сильно повезло, что он ограничился всего лишь сожжением Москвы. И то — одиозный корсиканец хлебнул горюшка, отступая по Старой Смоленской дороге вместе с потрепанным войском, которое доедало своих лошадей.

Через сто тридцать лет своих лошадей доедали непобедимые солдаты Вермахта, которым «посчастливилось» вторгнуться в пределы Союза Советских Социалистических Республик наиболее глубоко.

Сталинград был окружен плотным двойным кольцом, и 6-я армия фельдмаршала Паулюса в нем была отрезана от внешнего мира. Среди солдат Вермахта началась эпидемия тифа из-за ужасной антисанитарии. Раненые гитлеровцы в подвалах умирали в лужах собственного гноя и нечистот. Никто уже и не пытался делать им перевязки.

На передовой разрозненные части практически без боеприпасов сдерживали контратаки русских войск. Вновь формируемые для того, чтобы замерзать под русскими пулями, отряды создавались, что называется, с бору по сосенке. Но и в этом случае находились дезертиры, которым было уже глубоко наплевать на все. Ими занимались патрули фельд-жандармерии, расстреливая дезертиров на месте.

Драки, поножовщина и перестрелки возникали между немецкими солдатами из-за конского трупа или котелка каши.

В этих условиях, выражаясь современным языком, «непобедимая» 6-я армия фельдмаршала Паулюса превратилась в армию зомби.

Герман Геринг клятвенно обещал лично Гитлеру, что установит «воздушный мост» в Сталинградский «котел», убеждая бесноватого фюрера в том, что это реально, на примере другого «котла» — Демянского.