Александр Волин заложил крутой вираж, заходя в хвост «Юнкерсу-87», и открыл огонь из пушки и пулемета. Но в самый последний момент немецкий летчик сумел все-таки резким разворотом со снижением уйти от сверкающих трасс. Александр Волин удивленно вскинул брови — в кабине «лапотника» сидел настоящий ас! Пикировщик приник к самой земле, а его стрелок открыл огонь по истребителю старшего лейтенанта Волина.

* * *

Ханс-Ульрих Рудель увидел, как на пикирующий бомбардировщик его ведомого оберфельдфебеля Клауса Майера набросился русский истребитель. Резко развернувшись, Рудель ринулся на помощь, но было уже поздно. Хирургически точной очередью русский ампутировал полкрыла пикировщику Майера. Закрутившись в воздухе, самолет упал, и никто из его экипажа даже не успел спастись.

Вне себя от ярости, Ханс-Ульрих Рудель спикировал на русский истребитель и открыл по нему огонь из крыльевых пулеметов «штуки». Но и русский летчик оказался опытным воздушным бойцом: он успел заметить атаку и, резко сманеврировав, уклониться от нее. А потом русский контратаковал. Ханс-Ульрих рванул ручку управления в сторону вниз и «дал» левую ногу вперед, нажимая на педаль руля поворота. Пилот сросся со своей «штукой», которая была ему послушна и верна за все те сотни боевых вылетов, которые он на ней выполнил. Он несся над самой земле и орал в переговорное устройство своему стрелку-радисту:

— Гардеманн, стреляй, черт тебя подери!!! Стреляй!!!

Но напрасно сердился на него убийца линкора «Марат», Гардеманн лупил из «спарки» пулеметов MG-81Z, как заведенный, но русский истребитель ускользал от сверкающих цепочек трассеров, словно заговоренный!

Пилот «штуки» бросал самолет то влево, то вправо, несясь над заснеженной степью.

— Чертов русский!!! Все никак не отстанет! Verfluchtische Untermensch!

Ответом на его ругательства стал поток снарядов и пуль, которые продырявили левую плоскость «штуки». Краснозвездный истребитель маячил то слева, то справа, короткими очередями вспарывавший воздух вокруг Ju-87D3 самого известного летчика StG-2. Сверкающие ленты трассирующих снарядов и крупнокалиберных пуль мелькали возле самолета, все ближе и ближе подбираясь к кабине. Они загибались огненными дугами вниз, взрывая снег высокими султанами, отмечая траекторию бреющего полета пикировщика.

Внезапно мощный удар сотряс «штуку» — снаряд из пушки русского истребителя взорвался рядом с мотором, разом окутав самолет непроглядно-черным дымом. Сразу же началась тряска, пикировщик словно залихорадило. Ханс-Ульрих Рудель с проклятиями перекрыл подачу топлива к грозящему взорваться двигателю и отдал ручку от себя. Он срочно повел поврежденный Ju-87D3 на вынужденную посадку.

Перед кабиной взметнулся снежный вихрь, когда лопасти не успевшего остановить вращение винта вспороли белое безмолвие суровой приволжской степи. Толчок, удар — и вот уже пикирующий бомбардировщик лежит на подтаявшем от жара снегу.

Над «Юнкерсом» пронесся, обдав ревом мотора, краснозвездный истребитель и ушел с крутым набором высоты к солнцу.

Который раз его уже сбивают?.. Ханс-Ульрих Рудель откинул фонарь кабины и погрозил русскому истребителю кулаком в бессильной ярости.

Гротескная небесная конструкция была четко видна в морозном воздухе, вспарываемом острыми носами краснозвездных истребителей. Хрустально-прозрачные диски воздушных винтов, изящные закругления крыльев, сверкающие на солнце каплевидные фонари кабин — звено Як-1Б было воплощением небесной грации. В отличие от воздушной связки из чудовищного самолета-буксировщика He-111Z и «крылатого мутанта» — огромного грузового планера Me-321 «Giant» — «Гигант».

Это был огромаднейший «небесный грузовик» взлетной массой тридцать девять с половиной тонн. Он был способен одновременно перебрасывать по воздуху сразу двадцать тонн военного груза или двести полностью экипированных солдат. Выглядел ширококрылый «Гигант» словно вырубленный топором, практически безо всякого намека на аэродинамику. В Люфтваффе его так и прозвали: «Fliegendschuppen» — «Летающий сарай».

Ну а буксирующий его самолет и вообще выглядел летающей диковиной. He-111Z — «Z» означает Zwilling — «спарка» или «близнец». Данный крылатый курьез был «сиамским близнецом», составлен из двух фюзеляжей бомбардировщиков He-111H6, сросшихся вместе общей секцией крыла. Таким образом, к двум по два двигателям добавлялся и еще один, на той самой общей секции.

Сверхмощный пятимоторный самолет предназначался именно для буксировки грузовых планеров «Гигант». Он имел довольно внушительное оборонительное вооружение, вдвое превосходящее арсенал одиночного бомбардировщика. И в этом как раз четверка летчиков-штрафников успела убедиться. Огненные нити трассирующих пуль стали плести вокруг краснозвездных истребителей смертельную паутину.

— Я — «Леопард», расходимся! — скомандовал Волин. Он не прекращал вертеть головой, что называется, «на триста шестьдесят градусов». Но истребительного прикрытия немецкой «воздушной упряжки» нигде не было видно. Наверное, немцы понадеялись на мощное оборонительное вооружение He-111Z. Но они не учли мастерства советских летчиков. — Набираем высоту и атакуем сверху, огонь — по моему сигналу!

— Вас понял, «Леопард», выполняем!

Старший лейтенант Волин потянул ручку на себя, выполняя петлю Нестерова. Перевернувшись вниз головой в высшей точке фигуры, он откинул голову на заголовник бронеспинки, взглядом цепко ухватив скользящий на фоне земли разлапистый ширококрылый силуэт с крестами на крыльях. Ага, вот ты где — теперь хрен ты от меня куда денешься… Только в землю!

Подтянув самолет к горизонту, Александр Волин начал пикирование. Ведомый, как привязанный, держался за его левым крылом. С другой стороны пикировала вторая пара летчиков-штрафников. Старший лейтенант продолжал тянуть ручку на себя, сопровождая взглядом аэросцепку вражеского планера и самолета-буксировщика. Кольцо прицела давно уже перечеркнуло их, но дистанция была все еще велика. Вынес точку упреждения вперед и вверх. Еще немного… Опытный воздушный боец прекрасно понимал, что необходимо точно определить момент открытия огня: начнешь стрелять раньше — цель сманеврирует либо рассеивание пуль и снарядов будет велико, а откроешь огонь впритык — пролетишь мимо, и это в лучшем случае. А можно ведь и столкнуться…

Ну, вот сейчас! Предохранительная скоба давно сброшена. Пальцы давят гашетки пушки и пулеметов. Огненные трассы уносятся в самую уязвимую точку огромного пятимоторного He-111Z — в тот самый средний двигатель, расположенный на перемычке крыла, соединяющего обе конструкции.

— Бьем в одну точку!

Восемь трассирующих очередей четырех советских истребителей бьют по центральному мотору, попутно терзая широкие крылья и массивные фюзеляжи «воздушного близнеца».

В итоге окутался дымом и пламенем не центральный, а соседний, левый внутренний мотор. Попутно несколько десятков пуль изрешетили остекление левой кабины, правда, без видимого результата.