Я улыбнулся.

– Как я могу не думать об этом? Ты сидишь за столом без нижнего белья, и, черт, у меня начинается эрекция, когда я смотрю, как ты вонзаешь зубы в куриную ножку. Ситофилия[14] – я посмотрел, пока ты наслаждалась моей картошкой. Никогда не знал, что еда может стать для меня фетишем.

Лука прикусила нижнюю губу.

– Если говорить о фетишах, могу поспорить, что ты, должно быть… много… ну, знаешь, экспериментировал с женщинами. Я уверена, что у тебя была масса возможностей.

Определенно, разговор возник совершенно не к месту, поэтому я перевел стрелки туда, куда следовало.

– Я хочу многое испытать с тобой.

Лука наклонила голову:

– Например?

– Навскидку? Ладно, я бы хотел снять с тебя майку и трахнуть твои сиськи. Проскользнуть членом по этим большим, прекрасным булочкам и кончить на твоей нежной шее.

Щеки у нее порозовели, и она подняла руку и коснулась шеи.

– Что еще?

– Ну, если ты спрашиваешь… Я бы хотел перекинуть тебя через колено и несколько раз шлепнуть по твоей сексуальной попе – довольно сильно, так чтобы ты почувствовала, а на твоей белой коже остались отпечатки моих пальцев. Потом я хочу, чтобы ты нагнулась, прижавшись щекой к письменному столу, а я овладел бы тобой сзади, пока ты будешь смотреть, как мои руки ласкают тебя.

Она сглотнула.

– Класс! Хорошо. Что еще?

Чего бы только я не хотел сделать с ней! Я хотел отыметь ее самыми разными способами – через любые отверстия, в любой позе. Но одно особенное желание оставалось у меня с тех пор, как я впервые увидел ее у моего дома в Калифорнии. Оно не имело ни малейшего отношения к эротике, но, тем не менее, именно этого мне хотелось.

– Знаешь, чего мне на самом деле хотелось бы? Может быть, мы сможем попробовать сегодня ночью?

– Что?

– Выпить бутылку вина, трахнуться, потом заказать пиццу и съесть ее голыми в постели.

Мы оба прыснули со смеху. Лука встала, обошла стол и села мне на колени.

– Честное слово, в нашу последнюю ночь вместе я не могла бы желать лучшего, Гриф. Просто идеально!

Она права, это получилось идеально, только мне требовалась одна маленькая поправка. И Лука дала мне возможность плавно перейти к разговору, который мне не терпелось завести еще до восхода солнца. Я обнял ее.

– Это идеальный способ провести сегодняшнюю ночь. Но есть одна мелочь, которую мы должны исправить в нашем плане.

Она улыбнулась.

– Хорошо. Что же это?

– Пусть это не будет нашей последней ночью, проведенной вместе. Мне необходимо провести с тобой побольше времени, потому что довольно скоро я снова уеду в турне, и начнется сумасшедшая жизнь. Лука, я хочу, чтобы ты уехала со мной, пока у нас есть такая возможность.

* * *

Она испугалась сильнее, чем я ожидал.

Я расписал свой график на календаре Луки и разложил его перед ней, чтобы объяснить, что запланировал. Я показал на пятницу.

– Послезавтра мне нужно приехать в Нью-Йорк на запись ночного ток-шоу. В субботу я направляюсь в Коннектикут на интервью какой-то студенческой радиостанции, затем возвращаюсь в Нью-Йорк, где в понедельник выступаю в трех разных радиопрограммах. Во вторник день отдыха, но в среду вечером я должен быть в Детройте на презентации, которую устраивает моя фирма звукозаписи вместе с производителями аудиопродукции. Мы исполним несколько песен из нового альбома для журналистов и блогеров. В четверг мы на три дня едем в Чикаго снимать видео для первой песни. Потом, перед началом турне, у меня будет свободная неделя. Вот об этом-то я и думал.

Взяв ее ладонь, я поднес ее к губам и поцеловал.

– Выслушай меня. Постарайся рассуждать здраво.

Пытаясь успокоиться, Лука на минуту прикрыла глаза. Когда она снова посмотрела на меня, я улыбнулся.

– Узнаю мою девочку. Хорошо… значит, мы едем. Сначала мы на машине поедем в Нью-Йорк, отправимся завтра поздно ночью, когда дороги свободны. На сайте Airbnb я арендовал жилье в Нижнем Ист-Сайде. Это роскошный двухэтажный особняк с фасадом из красновато-коричневого песчаника, и я забронировал оба этажа, так там никого, кроме нас, вообще не будет. Там стоит чудесный письменный стол у окна, где ты сможешь работать. Мы проведем там время с четверга по вторник следующей недели. В субботу я на денек съезжу в Коннектикут и вернусь ночью. Ты можешь писать, пока я буду в поездке. В воскресенье мы можем весь день провести в постели, может быть, попробовать что-нибудь из того, что мне не терпится сделать с тобой, и посмотреть старые фильмы. В понедельник ты сможешь поработать, пока я съезжу на последнее радиошоу, а ночью мы поедем на машине в Детройт, после чего направимся в Чикаго. Затем вернемся в Вермонт и останемся на неделю. Помощник упакует мои гитары, отправит их сюда и найдет студию, где я смогу репетировать днем, чтобы не шуметь, пока ты будешь писать. После этого начнется турне, но следующие две недели мы используем для того, чтобы расслабиться, и проведем некоторое время, не беспокоясь о расписании.

На глазах Луки выступили слезы. Я заправил ей за ухо прядь волос.

– Поговори со мной, – попросил я. – Скажи мне, о чем ты думаешь.

По ее щеке скатилась крупная, чистая слеза. У меня заныло в груди, когда я смахнул ее с прекрасного лица любимой.

– Мне хочется поехать с тобой. Очень-очень хочется. Но я боюсь, Гриф. Что, если у меня в поездке случится кризис?

– А что, если кризиса не случится и ты отлично проведешь время?

Она нахмурилась и закрыла глаза.

– Ты мне милее всех, Гриффин. Но я говорю серьезно. Не думаю, что ты до конца понимаешь, как подрывает силы настоящая паническая атака. Даже то, что ты, вопреки всякому здравому смыслу, строишь планы, меня очень нервирует. Я обычно не тревожусь перед тем, как зайти куда-то, но постоянно помню, что в любой момент паническая атака может начаться. Я не могу думать ни о чем другом, если знаю, что должна делать то, что меня ограничивает. Мой страх нарастает и нарастает с каждым днем до тех пор, пока я не попадаю в какое-то место, где начинаю сходить с ума.

– А что, если мы не станем строить далеко идущих планов? Просто поедем со мной на одну ночь. Не планируя оставаться на две ночи. В конце дня ты решишь, что станешь делать на следующий день. В любой момент я смогу отвезти тебя обратно.

– Не знаю, Гриф. У тебя свой график, и нет времени на то, чтобы везти свою страдающую агорафобией девушку домой, если она начнет психовать.

Мне показалось, что я начинаю проигрывать наш поединок.

– Не беспокойся о моем времени. Близкие отношения предполагают, что ты как отдаешь, так и берешь. Ты собираешься покинуть свою зону комфорта ради меня, потому что я хочу, чтобы ты была со мной, и, если мне понадобится выкроить день, чтобы отвезти тебя домой, мы так и поступим. Моя мама обычно вспоминала поговорку насчет отношений между мужчиной и женщиной, но я думаю, это потому, что прежде у меня никогда не было серьезных отношений.