На нем. На Изменившем мир. На Указавшем путь. На Зажегшем светоч для миллионов блуждавших во тьме.

Двести пятьдесят лет — это невообразимо долго. Два с половиной Века. Смертный вряд ли сможет представить себе, как это долго. Пять «околений — где уж ему…

Двести пятьдесят лет… Травы вырастают и умирают. Пески пустынь захватывают плодородные земли и вновь отступают, реки меняют русла. Многолюдные города мертвеют, и стены их рассыпаются прахом. Целые народы исчезают с земного лика. Вот что такое двести пятьдесят лет…

Жизнь… Зубами вгрызался он в нее, споря со смертью, с судьбой, с властелинами людских царств и их жестокой волей. Родившись нежданным, принес он своим рождением горе собственной матери, ибо был по меркам людским безумен. И любви отца не суждено было ему познать, тот больше любил деньги, чем детей своих…

Десятки раз смерть хватала его за горло, но он боролся. Все бытие его — борьба. С самим собой, с людьми и нелюдями, с неверием и злобой, с врагами, со всем миром…

И он заставил этот мир покориться себе!

Двести пятьдесят лет назад он начинал свой первый поход навстречу встающей тьме, один, без верных воинов и советников — ничтожная песчинка в море бед и отчаяния, охвативших человечество.

После всесокрушающей войны между правителями всех стран света хаос воцарился на земле. Многие области лежали в запустении, и незримая смерть витала над ними. Уцелевшие люди уподобились диким зверям, всюду властвовали злоба и насилие. Хитроумные военные машины, сталь и огонь грозили положить конец роду людскому.

И тогда в мир явился он.

Он покорял племена без войны, брал города не силой, но словом, завоевывал страны, едва вступив в их пределы, все дальше и дальше продвигаясь по обитаемым землям. У него появились последователи и ученики. Число их росло. Он и сам учился. И вот уже ученики его первой сотни сами стали сотниками. Прошло две зимы — и каждым из них, каждый, кто выжил, вел за собой сто сотен уверовавших в него.

Когда повелитель огромной страны, что лежала некогда посредитела земного, вывел против него небывалое войско, доглядчики тр» дня пытались счесть его, а когда сочли, в его походном шатре воцарилось веселье, ибо было врагов пять сотен раз по тысяче.

Верящие ему удивились: «Чему ты радуешься? У тебя нет воинов, мы безоружны, нас всего семьдесят тысяч человек, включая обозников и лекарей. Вражеская армия просто растопчет нас…»

Ответил не он, а равный среди первых его учеников, тогда еще имевший имя. Он сказал со смехом: «Сомневающиеся, мы рады оттого, что глупый царь этой большой страны собрал все свои войска в одном месте и нам не придется больше рыскать в поисках врага — мы разобьем его в одной битве!»

«Почему вы так уверены?» — снова спросили люди.

«Потому что мы не боимся ничего потерять» — был ответ. И продолжилось веселье, и в ту ночь перед боем было сожжено все, что они имели, а равный среди первых сжег даже имя свое и стал Человеком-Без-Имени, теперь — первым среди равных. Поклонившись своему Учителю, он впервые нарек его тогда Всеблагим Отцом, и прозвание это подхватили все. Они вышли на бой — свободными и веселыми!

И наутро Всеблагой Отец, окрыленный поддержкой учеников своих, вышел к вражескому войску и говорил с солдатами, и с полководцами, и с советниками их. И так тверды и мудры были слова его, что воины сложили оружие и пошли дальше уже сторонниками его, а спустя еще три зимы весь мир лежал у его ног! Весь мир…

Люди признали его Отцом и стали жить по уложению его. Они покинули города, отказались от использования машин и ушли в глушь, где, как и их предки, ставили избы, пахали землю и жили простой жизнью без страстей и грехов. В короткий срок число их возросло над теми, кто еще держался за старый уклад, в несколько раз. Затем осталась лишь горстка владеющих знаниями, называемых ныне итерами, все прочие же последовали за Всеблагим Отцом и Человеком-Без-Имени. Но никто не чинил в ту пору препятствий итерам, и они собирали знания, чтобы сохранить их для будущих поколений.

Будь проклят тот день, когда Человек-Без-Имени привел к Всеблагому темноликого колдуна Падмэ… Спина колдуна под грузом простых лет согнулась пополам, в волосах гнездились летучие мыши, Падмэ был слеп, а на шее его спала змея…

Всеблагой владел миром, но старец пообещал ему нечто большее — всего лишь в обмен на девяносто девять новорожденных младенцев! Он расхохотался тогда. И согласился…

Ему было тридцать три зимы от роду, и с ним рядом не было никого, кто мог бы предостеречь его от дара Падмэ. Напротив, Человек-Без-Имени всячески подталкивал Всеблагого к деянию, принесшему потом столько горя. Лишь один из учеников, именем Завей, попытался предостеречь своего Учителя, но Человек-Без-Имени оговорил Завея, и тот покинул стан Всеблагого.

Бессмертие… Будь оно проклято! Ибо нельзя стать подобным богам, оставшись человеком. Всеблагой прошел кровавый обряд, он выпил злое зелье колдуна — и умер, а спустя миг — возродился, но уже Повелителем Вселенной!

Тело его стало неуязвимым и внушало ужас. Демоны тьмы и духи разрушения овладели им. А рядом встал Человек-Без-Имени и начал нашептывать, наставляя своего уже не Учителя, но Господина на путь не света, но — власти. Реки, моря крови не возжелавших его благ пролил тогда Всеблагой в тщетной попытке заглушить боль и тоску, поселившуюся в сердце его от слов первого ученика…

Он хотел вновь стать человеком, хотел вернуть чувства и радость жизни — и люди, слабые, трусливые, ничтожные, не выдержали желаний своего Властелина. Восстание следовало за восстанием. Убийцы крались в ночи, ядом, зверем, клинком, стрелой грозя ему. Глупцы! Они не знали, что убить его мог лишь он сам.

Их головы по слову Человека-Без-Имени варились в котлах, и из голых черепов делали карнизы вокруг башен дворца Всеблагого. Когда все башни были опоясаны в семь рядов, ему стало скучно…

Тогда обратился он к созиданию и принялся кроить мир так, как портной кроит полотно. И создал он Стражные леса вокруг мертвых земель, и путеводные плеши, связующие обитаемые области, И удивительных древесных коней, чтобы бежали те по плешам, возя грузы и людей. Но не только благие деяния совершал он в ту пору — Человек-Без-Имени подсказал ему, что все беды и горести рода людского — от знаний. И повелел Всеблагой тогда уничтожить мудрость и знания прошлых эпох. И запылали по всей земле костры из книг, и обезумевшие толпы принялись штурмовать мастерские и заводы итеров, убивая каждого, кто осмеливался встать на пути творящих зло именем его. Нарекша себя чистыми от скверны знаний, они объявили войну итерам и скоро одержали в ней победу, ибо мало осталось итеров и не имели они склонности к битвам. И ушли Итеры из кругов мира, схоронившись в тайных убежищах, где и живут по сей день.

А Человек-Без-Имени все нашептывал своему господину, подвигая его на новые безумства, и было уже непонятно, кто над кем имеет власть. И делал он это неспроста, ибо задумал избавиться от Изменившего мир.

И сообщил Человек-Без-Имени, что есть еще земли, лежащие на крайней полуночи, где не знают радостей новой жизни. И Всеблагой отправился туда, не подозревая, что уже попал в западню, приготовленную ему первым учеником.