Мне кажется, пришла пора просветить американца насчет особенностей славянского менталитета. А то живут они, эти несчастные янки, в своей сытой Америке и ничегошеньки о нас не знают, бедолаги! Но боятся, видимо, до дрожи в коленях.

– Да, Рас, ты прав. С техникой у нас действительно напряженка. Да и с людьми тоже. А душа у русских загадочна до чрезвычайности. Голодные, холодные, злые, мы за идею готовы на подвиги, которые вам даже и не снились! Хочешь, расскажу тебе, как вы, американцы, нас себе представляете?

Начинается все с непременной ушанки. Скорее всего она нахлобучена на красную повязку или портянку с изображением одного из вождей мирового пролетариата. Эта портянка обмотана вокруг головы, чтобы вожди были ближе к мыслительным местам. Еще глубже скрываются джунгли склеенных килограммами грязи волос, в которых завелись и уже эволюционировали племена разумных насекомых. Эти насекомые ведут кочевой образ жизни, промышляют скотоводством, собирательством, а иногда ирригацией. Не перебивай меня, – заметив протестующий жест Рассела, попросила я. – Дальше глаза. Своим безумным блеском они способны напугать даже быка на корриде. Глаза высматривают водку и полны ненависти ко всему человечеству лишь за то, что оно, чисто теоретически, способно найти и выпить эту водку раньше. Из одежды, помимо ушанки, имеется драный тулуп, из которого торчат куски ваты и еще непонятно чего. На ногах непременно валенки. Тело сплошь покрыто татуировками, красноречиво говорящими о тяжкой жизни в тюремных застенках. Пять железных зубов, сплошь кариозных, способны ввергнуть в шок любого стоматолога. Ну а во лбу традиционная красная звезда…

Я перевела дух, слегка утомленная описанием соотечественника. Рассел открыл рот и смотрел на меня, округлив глаза и не решаясь перебивать.

– Ах да, совсем забыла сказать, что всех зовут Иванами и Наташами. А еще в России всегда зима, чудовищный снегопад и медведи. Медведи одичали, оголодали и прыгают на одиноких путников целыми стадами, как блохи на дворнягу. Короче говоря, все русские – шпионы и негодяи и представляют собой смертельную опасность для любого цивилизован-ного человека. Оказаться в России намного страшнее, чем подвергнуться многократной лоботомии с последующим расстрелом! Словом, дорогой американец, русские – страшная нация.

– Почему ты решать, что мы так представлять русских? – оторопело поинтересовался Доуэрти.

– А ты видел ваши фильмы про русских? Судя по ним, мы грязные, тупые, вечно пьяные, с интеллектом дождевого червя. И никто, ну почти никто, не вспоминает ни о Толстом, ни о Плисецкой, ни о Репине. Да тот же Малевич, столь любимый на Западе, из России. Дальше перечислять?

– Но я так не думать! – протестующе воскликнул Рассел. – Последнее время много меняться!

– Конечно, – кивнула я. – Теперь вы думаете, что у нас одна сплошная мафия и полно миллионеров. Хотя это, пожалуй, недалеко от истины…

Махнув рукой, я покинула кухню. Кофе был выпит, мороженое съедено, речь произнесена. Уединившись в спальне, я рухнула в кресло и закрыла глаза.

«Вот и Катьку убили, – вяло потекли мысли. – Ее-то за что? Впрочем, на мой взгляд, повода для убийства Матвея тоже не было. Однако кто-то решил по-другому. Кто же следующий? Уж не я ли? Хотя если бы меня хотели устранить, то уже давно сделали бы это. Да и что я знаю? Ничего! Интересно, а откуда на пистолете мои пальчики? Ведь оружие в руках я держала давно, когда удалось уговорить Вовку разрешить мне пострелять у них в тире…»

– Ой, мама! – вслух простонала я. – У Тима… В сервисе… У него же был «макаров»! И я его трогала. Но тогда получается, что это Тимур убил Катерину, а меня захотел подставить? Значит, Тим знаком с Катькой?

Осторожный стук в дверь прервал мои рассуждения на самом интересном месте.

– Женька, – негромко позвал Рассел, – твой сотовый…

С этими словами американец протянул вопящий мобильник.

– Евгения? – возник в трубке голос Кузи. – Мои бойцы выполнили твою просьбу. Наш друг из сервиса помчался в одну известную юридическую контору. Там он пробыл около часа, а затем ломанулся в Москву. Сейчас он в гостях у одного старикашки. Адрес нужен?

– Да, – хрипло ответила я, уже догадываясь, кого навестил Тимур.

– Записывай… Там сейчас дежурят мои мальчики. Их отпускать или следить дальше?

– Пусть дождутся меня. Я скоро буду.

– Лады. У Клопа кое-что есть для тебя.

Я нажала кнопку отбоя и вылетела в коридор, едва не сбив с ног Рассела.

– Ты куда? – спросил он, прижимаясь к стене.

– В Москву. Черт, где ключи от машины?! Понимаешь, Рас, у меня все срослось! Пистолет, Тим, Катька! Его надо остановить, иначе в ближайшее время появится еще один труп. Если уже не появился. В общем, с этим пора кончать!

Ключи наконец нашлись, и я пулей выскочила из квартиры. Мне показалось, что Доуэрти хотел что-то сказать. Однако я слишком торопилась, и останавливаться, чтобы выслушать очередную порцию вопросов, не стала.

Уже из машины я предприняла несколько попыток дозвониться до Шульца. Но телефон ювелира не отвечал.

– Господи, только бы успеть! – шептала я, лавируя между машинами.

Как назло, на дороге было полно автомобилистов, и никто не хотел уступать дорогу даме. Несколько раз мне даже показалось, что я слышу поток отборного мата в собственный адрес. Но скрип тормозов и рев двигателя мешали понять, что именно говорят невоспитанные водители.

Честно говоря, я не очень люблю ездить в Москву на машине. Особенно по нашему, Новорязанскому, шоссе. Создается впечатление, что, стоит только решиться выехать за пределы родного города, сразу все автолюбители и автопрофессионалы собираются именно там, где нужно проехать мне. Причем каждый из них стремится доказать, что я – самый ржавый чайник и руль попал ко мне по недоразумению. К сожалению, характер не позволяет мне с этим согласиться, и приходится на практике доказывать, что я умею водить не хуже, но объективно и не лучше какого-нибудь Шумахера. Но больше всего не люблю на дороге чудовищ с ужасным именем «КамАЗ». Не понимаю тех конструкторов, которые его изобрели. Ну скажите на милость, зачем нужны такие большие колеса?! А кузов? В жизни не видела ничего уродливее! К тому же этот агрегат занимает на дороге слишком много места, и объехать его стоит мне нескольких миллионов нервных клеток.

Вот и теперь прямо передо мной маячил этакий уродец. Причем этот гад был сейчас без какого-либо прицепа, то есть в облегченной форме. Знаете, такая кургузая кабинка и маленький хвостик сзади. Видимо, почувствовав облегчение, водила гнал по левому ряду, словно заправский гонщик, тем самым загораживая обзор и мешая проехать. Пару минут я ругалась нехорошими словами (Рассел, слава богу, дал мне списать конспект русских народных выражений). Затем несколько раз посигналила звуковым сигналом, а потом и фарами. «КамАЗ» остался глух к моим требованиям уступить дорогу.

– Идиот! Это тебе не «Париж – Дакар»! – И, стиснув зубы, я крутанула руль вправо.