— Продала платье на «Авито» и накупила себе комиксов! А потом я позвонила тебе, Сережа, чтобы рассказать об этом, но ты сказал, что задержишься допоздна и не придешь даже к ужину — ты просто-напросто забыл о дне рождения своей дочери, хотя я еще утром тебе напоминала!

— Но я… — попытался было вставить слово муж Анны, но она не позволила ему говорить.

— Это обычное дело, ты никогда не запоминаешь неважные вещи, а важна для тебя только работа, твои коллеги, партнеры, а не семья!

— Что вы сделали, Анна? — спросил Роман, притягивая женщину к себе так близко, что их глаза находились в нескольких сантиметрах друг от друга. — Вы должны произнести это вслух!

— Я… не могу…

— Вы можете. И вы должны, иначе это так и останется с вами — на всю жизнь, понимаете? А ведь у вас есть другой ребенок, и ему нужны его родители с нормальной, а не разрушенной психикой! Ему нужна мама, которая способна его любить, а не ненавидеть себя всякий раз, когда смотрит на него и думает о погибшей дочери!

Господи, откуда он все это знает?! Лера ощущала, что не может пошевелиться: ее ноги словно приросли к полу, а тело вжалось в кресло. Она даже голову не могла повернуть, чтобы взглянуть на Гелю и увидеть ее реакцию, — оставалось лишь смотреть прямо, на Романа, супругов и Суховея, который, похоже, забыл о том, что участвует в шоу: у него на лбу выступили крупные капли пота, а взгляд был прикован к Анне. Создавалось впечатление, словно все присутствующие наелись железных опилок и кто-то принес в студию огромный магнит, сковавший их по рукам и ногам: напряжение было таким сильным, что казалось, аппаратура сейчас задымится!

— Что вы сделали, Анна? — повторил свой вопрос Роман.

— Я… я так разозлилась! Маша… я зашла в ее комнату и услышала, как она договаривается с какими-то незнакомыми мне девочками встретиться и отметить день рождения, а ведь я… я так готовилась к ее двенадцатилетию, так старалась, и она… она это знала!

— Конечно же, она знала, — подтвердил Роман. — Она знала, как сильно вы ее любите!

— Я вышла из себя! — прорыдала Анна, вцепившись в руки Романа. — Стала собирать все ее барахло в мусорный мешок и сказала, что сожгу его к чертовой матери, потому что она превратилась из нормального ребенка в какое-то странное существо, с которым невозможно общаться! В тот день она снова сделала себе этот дикий макияж — подвела глаза, чтобы они казались больше, нацепила парик… Я его не покупала — понятия не имею, где Маша его раздобыла! Она выглядела как какой-то фрик… это была не моя дочь, я ее не узнавала! Слышал бы ты, Сережа, что она мне кричала, каким словами называла…

— Она выбежала из квартиры? — спросил Роман.

— Она крикнула, что ненавидит меня, что ей не нужна такая мать, что ей вообще ничего от меня не нужно! Я бросилась следом. Я думала, она побежит на улицу, но она рванула вверх по лестнице, на крышу… Я столько раз просила председателя ТСЖ закрыть эту проклятущую дверь на замок!

— Вы видели, как она упала?

— Я не успела… мне не хватило всего пары секунд… я… я только смогла схватить ее за рукав, но материя оказалась слишком тонкой и…

— И порвалась… — одними губами произнес Вагнер.

Лере все происходящее казалось сюрреалистичным: сама трагедия выглядела нелепой, причина ссоры — ничтожной, зато последствия… С другой стороны, в двенадцать лет психика нестабильна, особенно если она подорвана помешательством на какой-то идее или же, как в данном случае, субкультуре. Конечно же, девочка не собиралась умирать: скорее всего, она ожидала, что взлетит, как один из персонажей любимого ею аниме или компьютерных игр, и приземлится на соседний балкон. Но как же ее мать могла носить все это в себе?! Зачем она пришла на программу, если подозревала, что кто-то из участников сумеет узнать правду… Или она хотела этого?

— Письмо написал Сергей, — услышала она тихий голос пришедшей в себя Гели.

— Что? — переспросила Лера.

— С нами связался Сергей, — повторила помощница Натальи. — Анна была против.

Лера почувствовала, что снова может двигаться, и оторвала руки от подлокотников кресла: «магнит» больше не действовал. Анна рыдала в объятиях Романа, Сергей не двигался и смотрел на стол, словно то была разверзшаяся бездна, грозящая поглотить его, стоит ему пошевелиться, а Суховей вытирал пот со лба, ничуть не заботясь о том, что все это видят зрители, в прямом эфире наблюдающие за происходящим. Придя в себя, он сказал какие-то дежурные фразы, благодаря участников и гостей, после чего все получили возможность удалиться. Только Анна никак не желала отпускать Романа и продолжала цепляться за него: мужу пришлось приложить усилие, чтобы оторвать ее от Вагнера и увести. По правилам шоу еще должно было состояться голосование, во время которого гости программы выбирали сильнейшего экстрасенса, после чего в течение следующей недели голосовали зрители. Если кто-то из участников получил слишком мало зрительских голосов и ведущие и гости шоу тоже сочли его слабейшим, кандидат выбывал.

С Романа еще должны были снять оборудование, и Лера решила подождать его снаружи. Впервые за долгое время она вдруг ощутила потребность закурить, хотя не делала этого со студенческих времен, когда они с девчонками дымили в туалете, передавая друг другу одну и ту же сигарету. Врачи считают успокоительное действие никотина мифом, но Лера имела возможность убедиться в том, что самообман или самовнушение зачастую производят серьезный эффект! Она огляделась в поисках хоть кого-нибудь с сигаретой во рту, но не заметила таковых. Жаль…

Роман прошел мимо Леры, словно не заметив ее. Ей показалось, что его походка какая-то нетвердая, как будто его заносит то вправо, то влево, и она пошла следом. Вагнер распахнул дверь в каморку, где перед выходом на него вешали микрофон и передающее устройство, и вошел. Помешкав немного, Лера последовала за ним. Молодой ювелир стоял у зеркала, опустив голову и опершись обеими руками о гримерный столик.

— Вам нехорошо? — тихо спросила она, приближаясь.

Он ничего не ответил, продолжая стоять в той же позе.