– Я – Ребекка Норд, дочь Ноя.

– Боже мой, деточка, я должна была узнать тебя по фотографиям. – Определенно, она под мухой. – Я… Это Джерри и Дон. Они тоже знали твоего отца. Мы все старые друзья.

Ребекка кивнула. Эта женщина вовсе не казалась расстроенной гибелью своего последнего возлюбленного.

– Мы могли бы немного поговорить наедине, хотя бы вон в той кабинке? – Ребекка указала туда, где она оставила свое пиво и тарелку с недоеденным бургером и где все еще стояла кофейная кружка Солли.

Тора обменялась неопределенными взглядами с двумя мужчинами.

– Ну да, конечно. – Она слезла с высокого табурета и едва заметно покачнулась. На ней были джинсы, ковбойские сапоги и свитер. Вино она взяла с собой, но сигареты оставила на столе.

Они уселись в кабинке, и Ребекка отодвинула в сторону тарелку с едой.

– Я очень сожалею о твоей утрате, Ребекка, – сказала Тора, когда устроилась поудобнее и быстро отхлебнула вина.

– Я не знала, что мой отец с кем-то встречался в последнее время.

Тора покосилась на мужчин. Нервничает или просто чувствует себя неуютно в присутствии дочери своего мертвого любовника?

– Должно быть, это было страшное потрясение, – сказала Ребекка.

– Вот так покончить с собой? Боже мой, да. Но потом… наверное, я должна была это предвидеть. Я до сих пор задаюсь вопросом, были ли какие-то признаки. – Тора помедлила, то ли решая, откуда начать, то ли собираясь с мыслями после выпитого вина. – Но я не знала его настолько хорошо. Мы недолго были вместе, наверное, около месяца. И я должна признать, Ребекка, что это обычно происходило в обществе, где люди пили и болтали друг с другом. Ничего особенно личного. Просто хорошо было иметь… друга, понимаешь? Человека, с которым приятно провести время перед камином холодными вечерами. Жизнь становится одинокой. Мы заполняли потребность друг в друге.

«Значит, собутыльник с дополнительными нежными свойствами», – подумала Ребекка. Она покосилась на двух мужчин. Возможно, Тора проводит отбор кандидатов на замену?

– Мой отец был более угнетенным, чем обычно? Я хочу сказать, у него были признаки тяжелой депрессии?

– Нет, на самом деле нет. Он был увлечен своим новым расследованием, но такие вещи бывают обманчивыми. Я какое-то время работала медсестрой в «Скорой помощи». И… часто такое происходит с людьми, от которых меньше всего этого ожидаешь, которые не говорят о намерении покончить с собой. Темные лошадки. Вот они-то и могут удивить вас. – Она подняла свой бокал, как будто собираясь произнести тост. – Алкоголь не помогает. – Она отхлебнула глоток и поставила бокал на стол. – Но, бог ты мой, время от времени так и хочется выпить.

– Возможно, мой отец ждал вас на ужин в тот вечер, когда погиб?

Тора застыла и опустила глаза. Ее щеки раскраснелись еще сильнее.

– Да, – тихо ответила она. – Иногда мне кажется, что если бы я приехала… то все сложилось бы по-другому.

– Вы отменили встречу?

– Да, я попросила его перенести нашу встречу. Позвонила где-то без пятнадцати пять.

«Сразу после отъезда Эша и незадолго до того, как Бранниган сообщил о пожаре».

– Но почему?

– Я плохо себя чувствовала.

Ребекка оценивающе посмотрела на Тору, взвешивая ее слова.

– Он расстроился?

– Нет, не думаю. Судя по его голосу, он уже пропустил несколько порций и был не прочь выпить еще в одиночестве.

– Вы курите, Тора?

Она удивленно моргнула:

– Да.

– Он когда-нибудь покупал вам сигареты?

Печальная улыбка.

– Да, время от времени. У меня туговато с деньгами. Я вышла на пенсию, но это сущие крохи. Пришлось вернуться на работу в соцслужбу. У меня есть несколько клиентов, но денег все равно не хватает. – Тора глубоко вздохнула. – Это маленький городок.

– Клиентов вроде Додда?

Она тихо фыркнула:

– Да, вроде Клайва Додда. Я встретилась с твоим отцом или, вернее, познакомилась с ним через Клайва.

– Мой отец обсуждал с вами подробности своего недавнего расследования?

В ее взгляде мелькнуло подозрение.

– А в чем дело? Думаешь, он умер при странных обстоятельствах?

– Я просто хочу точно знать, что произошло, Тора. Иначе мне не будет покоя. Понимаете, что я имею в виду?

Она кивнула:

– Я понимаю. И если ты хочешь спросить, обсуждал ли он со мной исчезновение Уитни и Тревора, то да, он говорил со мной об этом.

Ребекку охватило острое предчувствие, и она подалась вперед.

– Тора, вам известно, что рано утром в день своей смерти он поехал в Кэш-Крик, чтобы встретиться с человеком, имевшим отношение к его расследованию?

– Я знала, что он собирался туда. В тот день мы не встречались. Как я сказала, мы собирались поужинать вместе, и я предполагала остаться у него, но потом отменила встречу.

– Вы знаете, что тот человек, к которому он поехал в Кэш-Крик, накануне погиб в автомобильной аварии?

Тора побледнела, черты ее лица неуловимо исказились.

– Ты серьезно? – тихо спросила она.

– С кем он собирался встретиться?

Тора потерла лоб и сглотнула, не поднимая головы. Потом посмотрела на Ребекку.

– Он собирался поговорить с женщиной, которая видела, как Уитни Ганьон и Тревор Бьючемп сели в белый автомобиль с орегонскими номерами у автобусной остановки Renegade Lines двадцать седьмого сентября, больше двадцати лет назад.

По телу Ребекки пробежала дрожь нервного возбуждения. Она припоминала, что в то время появилась какая-то свидетельница, но не знала, кто это был.

– Как ее звали?

– Я не помню и не уверена, что он называл имя, – ответила Тора. – Но оно сохранилось в документах того времени. Ной установил, где она живет, и связался с ней по телефону. – Она сделала паузу и серьезно добавила: – Эта женщина сказала Ною, что солгала ему двадцать лет назад.

Ребекка заморгала.

– Что?

– Она не видела, как их забрали.

– Что это значит?

– Эта свидетельница никогда не видела, как Уитни Ганьон и Тревор Бьючемп садились в автомобиль с орегонскими номерами.

Ребекка ошеломленно уставилась на Тору.

– Она солгала?

– Похоже на то.

– Она сказала Ною, почему сделала это?

– Потому что кто-то попросил ее. Она заключила какую-то сделку, думаю, за деньги. Или за наркотики. Она призналась, что в то время была наркоманкой. Еще она сказала, что была готова на все, лишь бы сравнять счет.