Комната контролера его уже просто бесила. Чтобы как-то развеяться, он снова вышел в коридор. «Если они подключатся, ну, подождут пару минут, ничего не случится, – решил он. – Могу я хоть кости размять?» – Тихо, тоскливо, пустынно. Пашка прошелся в один конец, потом в другой. Хотелось есть. Кстати, на вечер нужно было себе что-нибудь приготовить – консервы, макароны и даже мороженое мясо имеются, сухари тоже, да и плита вроде как рабочая.

Погруженный в свои невеселые мысли, он вышел в зал, направляясь на кухню и уже составляя себе скромное меню, как вдруг заметил стоявший у стены старый музыкальный аппарат в стиле арт-деко: красное дерево, позолота, округлые формы, объемный бокс для виниловых дисков и множество круглых кнопок, как на старинной пишущей машинке; в общем, полный винтаж. И Пашка не смог пройти мимо. Он и раньше приметил здесь это занятное устройство, не типичное для обычного Макдональдса, и которое он раньше видел только в фильмах, но накануне рассмотреть автомат как-то не получилось.

Пару минут пытаясь запустить это чудо инженерно-музыкальной мысли, он не сразу осознал, что с улицы идет какой-то неясный шум. Сначала Пашка метнулся было в контролерскую, но быстро понял, что звук доносится не оттуда. Черт! Подбежав к окну, он прильнул к холодному пыльному стеклу и успел заметить, как что-то большое и темное мелькнуло и скрылось над крышей кафе. Птица? Нет, вряд ли. Облако? Тоже не могло быть. Он ощутил слабую вибрацию – на кухне даже что-то жалобно задребезжало. Затем гул еще усилился, немного пульсируя.

Так ведь это вертолет или… гравилет, точно! Спасатели?! Пашка со всех ног кинулся к черному входу. Они же могут улететь, если решат, что Макдональдс пуст! Чуть не растянувшись на бетонном полу, он подлетел к двери и трясущимися руками принялся сдвигать засовы. Тем временем гудеж за стеной начал стихать. Улетают?! Нет-нет, постойте! Пашка распахнул дверь и выскочил на улицу.

Его тут же обдало жарой и пылью, а прямо перед ним, метрах в семи-восьми над землей висел гравилет. Он был округлый, метров десять в диаметре, серебристого цвета и состоял как бы из нескольких толстых колец; посередине – полупрозрачная овальная капсула, при этом водителя или, скорее, летчика было не разглядеть. Снизу виднелась темная ребристая поверхность и подогнутые к ней как у жука металлические лапы, а по бокам моргали красные и зеленые огни. Воздух под аппаратом дрожал и искажался, словно мираж или выхлоп мощного автомобиля, у Пашки даже зубы заныли от производимых им вибраций.

Он замахал руками и подбежал ближе. Гравилет сначала отпрянул, будто живой, но потом исходящий от него гул почти сошел на нет, и он на пару метров снизился. Пашка стоял и в нерешительности пялился на капсулу, пытаясь рассмотреть сидящих внутри ее. «Надеюсь, там люди, а не какие-нибудь злобные многоножки или разумные каракатицы…» – взволнованно думал он.

Время шло. Гравилет легонько покачивался, и больше ничего не происходило. Кажется, кто-то внимательно и не спеша разглядывал Пашку.

– Эй! – несмело крикнул он, совершенно не уверенный, что его вообще слышат, и снова махнул рукой. – Кто вы?

– А сам-то ты как думаешь? – донесся до него громкий, усиленный громкоговорителем металлический голос. По крайней мере, говорили по-русски.

«Что я думаю по этому поводу? – Пашка нервно облизал губы. – Это, конечно, вопрос еще тот. Вопрос вопросов».

– Я не знаю… – наконец ответил он. – Вы – спасатели?

– Ну да, спасатели!.. – хмыкнул металлический голос. – А тебя, Паша, что, нужно спасать?

– Ну… да… – еще больше растерялся Пашка. Он хотел было спросить, не Соломон ли это, но нехорошее предчувствие закралось ему в душу. – Вот попал сюда и не знаю, как выбраться. А вы что, знаете, как меня зовут?

– Шутишь все, да?

– Нет, – замотал головой Пашка. – Вы заберете меня?

– Домой, что ли, хочешь?

– Конечно!..

– А домой – это куда? В Питер или в триста первую?

Триста первая? Это что?

– В Питер, – устало ответил Пашка, уже осознав, что он снова ничего не понимает.

– Значит, ты не передумал. Кровная обида, да? Ясненько… Ну и чего тогда тебе от меня надо?

Здрасьте-приехали. Что же тут непонятного?!

– Я не знаю, как отсюда выбраться! – в отчаянии выкрикнул Пашка.

– Это ты-то не знаешь? Не смеши меня, Паша!

– Ты – Соломон? – решил изобразить дурачка Пашка – уже было ясно, что летчик – не его параллоид.

Голос задорно расхохотался:

– Не, ну ты артист: ох, арти-и-ист!..

Передняя часть капсулы отъехала вбок. Внутри аппарата сидел плотный, довольно высокий парень лет двадцати пяти в черном облегающем костюме. Лицо у него было широкое, веснушчатое, а волосы – курчавые и ярко-рыжие, целая копна.

– Ну и кто из нас теперь Соломон, дурик? – крикнул он уже обычным своим голосом.

Так не тот ли это «партнер» Соломона, с которым он и Федор разговаривали по рации, Тунгус который?! Соломон говорил: «не доверяй рыжему». Это он! Может быть, это сам распорядитель?

– Чего тебе надо, в последний раз спрашиваю?! – крикнул незнакомец, и его лицо внезапно исказила гримаса злости. – Не вынуждай меня сделать тебе по-настоящему больно!

– Я не понимаю, о чем вы! – в отчаянии крикнул Паша. – Это же с вами я говорил по рации, да? Я не Соломон, и я ничего не смыслю в здешних делах! Я просто хочу домой!

– Кто там еще с тобой? Сучара Хорошавин, да? – проигнорировал Пашку рыжий и показал на Макдональдс. – Еще кто?

Да, это и есть тот самый знаменитый Тунгус. И что теперь?

– Я спрашиваю, где твои друзья? – Тунгус направил на Пашку какую-то штуковину, явно смахивающую на оружие, но не похожую на те, что до сих пор он видел. Пашка предпочел быстро поднять руки вверх.

– Все ушли, – честно сказал он. – Это правда. Можете проверить. Сказали, будут искать отсюда выход.

Рыжий снова вдруг расхохотался:

– Выход с полигона? Они? И где же они его будут искать, под кустиком, наверное?

Пашка пожал плечами. Ситуация стала его уже раздражать, хотя руки он пока опустить не решился.

– Так ты что, действительно просто саморез Соломона? – сквозь слезы смеха спросил незнакомец. – Это же фен, а не бластер, дурик! Чего испугался? – Он откинул штуковину в сторону и покачал головой.

Пашка опустил руки. В нем начала закипать злость.

– Так я же вам и говорю, я – не Соломон! – выкрикнул он. – Я вообще не посвят!

– Посвят, не посвят… Видишь ли, как назло, чекера-то у меня с собой нет, – вздохнул Тунгус. – Не могу проверить. Много вас таких, знаешь ли, может быть тут… в округе…

Опять этот долбаный чекер! И что он покажет? Правильно, что Пашка – это Соломон собственной персоной. И опять все начнется по новой!..