Мирное чаепитие, сопровождаемое приятной дружеской беседой, неожиданно было прервано вторжением Крушинской. Ждать в приемной она не пожелала.

— Здравствуй, Наталья, — гостеприимно поднялась ей навстречу Василиса. Со стороны казалось, что она страсть как рада видеть Крушинскую. — Налить тебе чайку? Кстати, познакомьтесь. Это Наталья Крушинская, директор модельного агентства. Ее девочки обязательно будут участвовать в показе последней коллекции Андреади. А это Пауло Лучано, наш будущий партнер по бизнесу, — представила своих гостей друг другу хозяйка.

На учтивый поклон итальянца Натали ответила небрежной улыбкой. Она явно не была расположена к светской беседе.

— Объясни мне, что происходит, Василиса? — начала Натали, и тон ее не предвещал ничего хорошего. — Сначала появляется эта статья, в которой говорится, что коллекция не погибла и показ состоится точно в срок. Затем мне звонит София и просит провести кастинг. А сегодня утром я приезжаю в Дом моды Андреади — я повторяю, Андреади! — и вижу, что там вовсю хозяйничает Полонская. Рабочие готовят зал для показа, в мастерских полно рабочих, вовсю идет раскройка, а на завтра, оказывается, уже намечены первые примерки. Вдобавок по всему Дому болтаются сомнительные личности, с виду типичные бродяги, везде суют свой нос. Пожар пожаром, но в Доме полно ценных вещей, а с попустительства Софии начинается настоящее разграбление. В чем дело, а, Василиса?

— Не волнуйся, Натали. Эти сомнительные личности никакие не бродяги и не воры, а декораторы и дизайнеры. А еще на сегодня намечено прослушивание джазового квартета. Их всех пригласила София. Ей нужно воссоздать на сцене атмосферу тридцатых годов.

— Ей нужно воссоздать что? — приложила руку к уху Натали.

— Атмосферу тридцатых годов, времен расцвета итальянской мафии, — терпеливо повторила Василиса, будто и правда поверившая во внезапную тугоухость Крушинской. — Ты разве не знаешь, что последняя коллекция Андреади называется «Прощай, мафия!»?

— Какая к черту мафия! Какая к черту коллекция! — взревела Крушинская, да так, что итальянец подпрыгнул на месте и испуганно захлопал глазами.

— What happened, Vasya? — спросил он. — Why is this woman so crying?[8]

— It's nothing, Paul. She is just a little bit deaf[9], — объяснила она и приложила руку к уху, повторив жест Крушинской.

— Нет никакой коллекции! — продолжала разоряться Крушинская. — О чем ты говоришь?! Она погибла! Сгорела в огне!

— Знаю, — преспокойно отвечала Егорова. — Новую коллекцию сделает София. А мы выдадим ее за коллекцию Андреади. Кстати, я уже видела эскизы. Они великолепны, и единственное, чего им не хватает, так это подписи Андреади. Так что показ состоится в намеченный день, чего бы мне это ни стоило. А ты, дорогуша, лучше бы о кастинге беспокоилась.

— Ах, вот что ты задумала, гадюка, — прошипела Крушинская. — Мало ты денег срубила при жизни Андреади, так теперь решила и на его смерти наварить? Только ничего у тебя не получится, дорогуша! У меня есть снимки его последней коллекции. И я опубликую их во всех газетах и журналах, чего бы мне это ни стоило. Тебе не удастся выдать жалкие тряпки Полонской за гениальные творения Александра Андреади!

— Врешь! — с перекошенным от злобы лицом выкрикнула Егорова. — Нет у тебя никаких фотографий.

— Нет, не лгу. Можешь полюбоваться прямо сейчас, — насмешливо ответила Натали, вытащила из сумочки толстую пачку фотографий и швырнула на стол Василисы.

Призрачные надежды, что угрозы Натали окажутся блефом, растаяли как дым. Василиса сразу узнала коллекцию Андреади: ей довелось видеть ее на стадии эскизов. Тщательно разработанная операция по спасению сделки, после того как идиот Андреади решил поиграть в обиженного гения, оказалась на грани срыва. И все только потому, что истеричная фанатка Андреади ухитрилась каким-то образом отщелкать его последнюю коллекцию.

— Я не понимаю тебя, Наталья, — проникновенным голосом начала Василиса. — Как ты можешь защищать Андреади после того, как он так тебя унизил? Десять лет морочил тебе голову рассказами о том, что он гей, а сам в это время волочился за молоденькими моделями! И даже женился на одной из них. Если это не плевок в душу, тогда как это называется?

— Все это ложь, — дрогнувшим голосом сказала Натали. — Андреади никогда не любил Ингу. Он был привязан только к Мике… по-своему, эгоистично, но все же привязан. Ты отлично это знаешь.

— Пусть так, — согласилась Василиса. — Но другие-то этого не знают! И считают, что Андреади просто использовал тебя, пока ты ему была нужна, а потом выбросил, как старый рваный башмак. В глазах всего мира моды ты сейчас посмешище номер один. И вместо того, чтобы отомстить Андреади, продолжаешь рабски ему служить?

— Ты просто не знаешь, что такое дружба. У тебя никогда не было друзей: только деловые партнеры и малолетние любовники. Откуда тебе знать, что дружба не заканчивается смертью одного из друзей?

— Поменьше пафоса — ты не на похоронах, — цинично посоветовала Василиса. — И потом… если вы с Андреади были такие друзья, почему же он ничего не оставил тебе, а все до копейки завещал Мике? Разве друзья так поступают? А, Наталья?

— Андреади завещал мне нечто более ценное: свое доверие и право защитить его честное имя.

— Вот так наследство! — от души расхохоталась Егорова. — Прям кот в сапогах, не меньше. Ладно, Наталья, будет глупости говорить. Ты деловой человек, я деловой человек, давай поговорим о деле. Сколько ты хочешь за эти фотографии?

— Они не продаются, — ледяным тоном отрезала Натали. — И я советую тебе остановить подготовку шоу и честно объявить, что никакого показа не будет. А иначе я опубликую фотографии на следующий же день после представления лже-коллекции Андреади. Представляешь, какой разгорится скандал? И какие неустойки выставят тебе люди, купившие за баснословные деньги тряпки бездарной портнихи? — продолжала она, явно наслаждаясь своей властью над Василисой. — И не пытайся подсылать ко мне в офис воров, я тебя знаю. Негативы в надежном месте.

За время ее речи Василиса Егорова будто уменьшилась в размерах. Она была напугана, это факт. А Натали, вполне удовлетворенная произведенным эффектом, направилась к выходу. Возле самой двери она обернулась.

— Да, кстати, дорогуша, — добавила она с ядовитой ухмылкой. — У меня для тебя еще одна новость. И боюсь, тоже не очень хорошая. Сегодня в Доме моды, среди праздношатающейся публики, я увидела Мику. Да-да, представь себе. На твоем месте я бы наняла еще одного охранника. Кажется, вы расстались не слишком большими друзьями?

Натали ушла, оставив после себя запах ненависти и скорого несчастья. Это почувствовал даже итальянец, который перестал улыбаться и тревожно поглядывал на Василису. А та нервно барабанила пальцами по столу и даже не пыталась делать вид, что все в порядке. Чтобы загладить напряженную паузу, Лучано взял оставленные Крушинской фотографии и внимательно их просмотрел.