Андрей почувствовал себя полным идиотом. Так вот какую важную гостью ждала Наталья! Значит, у него дома намечается что-то вроде девичника. И он при таком раскладе, естественно, окажется третьим лишним.

— Наташа скоро придет. А ты пока располагайся. Кофе будешь? — гостеприимно предложил Ветров.

— С удовольствием.

— К сожалению, закончился. Могу предложить чай. Устроит?

— Вполне.

Старцева разговаривала с ним как с мужем своей подруги — подчеркнуто вежливо и безразлично. Ветров не остался в долгу — скоро явился из кухни с подносом, сервированным настоящим китайским фарфором и крахмальными салфетками.

— Тебе покрепче или послабее? Сахар положить? — хлопотал он вокруг нее с видом заправского официанта.

— Спасибо, все хорошо, — в том же духе отвечала она. — У тебя прекрасная квартира.

— О, спасибо! — воскликнул Андрей таким радостным тоном, будто наконец-то избавился от многолетних сомнений. А про себя подумал, что неплохо бы поговорить еще о погоде, и тогда ощущение, что они видят друг друга впервые, будет полным.

Спасла их от неминуемой светской беседы вернувшаяся из магазина Наташа.

— Здравствуй, Аня! Извини, что заставила тебя ждать. Надеюсь, Андрей хорошо тебя развлекал? Да, кстати, котенок, — обратилась она к Ветрову. — Ты не мог бы посидеть на кухне? Нам с Анной нужной побеседовать наедине.

Начинается, недовольно подумал котенок, но все же поплелся на кухню. Соблазн подслушать был слишком велик, и, чтобы не искушать себя, Ветров плотно закрыл дверь, забился в самый дальний угол кухни и закурил. И в тот же миг его осенила отличная идея. Он вернулся в гостиную.

— Я заберу ноутбук, — объяснил он. — Не хочу терять время попусту.

Через несколько минут он явился снова — за телефоном. Потом — за принтером. Еще раз — за бумагой. Когда он заглянул снова — на этот раз за ножницами, Наташа выразительно посмотрела на него и прямым текстом попросила оставить их в покое.

Разговор между тем шел и о нем тоже.

Старцева далеко не была уверена в успехе, когда решила позвонить Наташе Белостоцкой и поговорить о злополучной статье. К ее удивлению, Наташа не только не возмутилась, а, напротив, обрадовалась и предложила встретиться немедленно.

Наташа рассказала всю правду без утайки: об итальянце, о сделке с ним и о причине, которая побудила ее пойти на эту сделку.

— Так он иностранец? — разочарованно спросила Аня.

— Итальянец.

Проклятье! Враги Андреади размножаются в геометрической прогрессии. Сначала Мика, которую Старцева первой записала в преступники, потом Павел Петрович Лучков, а теперь еще и итальянец.

— Я думала, он просто хочет публично унизить Андреади, — рассказывала Наташа. — И никак не предполагала такого конца. Это такой ужас — быть замешанной в дело о самоубийстве. Ведь меня вызывал следователь. Допрашивал, как настоящую преступницу. Хотя я ни в чем не виновата. Я написала правду, и только правду. Коллекция действительно ужасна.

— А что следователь говорил о прощальных письмах Андреади? Они подлинные?

— Да, сомнений нет. Их действительно написал Андреади.

Старцеву эта новость совсем не обрадовала. Версия о причастности Мики к убийству или самоубийству Андреади рассыпалась в прах.

— А может, он не итальянец? — с надеждой спросила Старцева. — Может, он просто притворялся итальянцем, а на самом деле русский?

— Нет, не думаю, — покачала головой Наташа. — Он говорил по-итальянски, приглашал к себе в Италию, а зовут его Пауло Лучано. Нет, он итальянец, — решительно сказала Белостоцкая.

— Пауло Лучано? — не поверила своим ушам Старцева. — Ты не ошиблась?

Ситуация запуталась вконец. София тоже упоминала это имя, так зовут человека, который вот-вот вложит капиталец в бизнес Андреади. Что же это получается? С одной стороны, он печется об успехе коллекции, а с другой — нанимает журналистку, которая должна разгромить ее в пух и прах. Но и это еще не все.

— Павел по-итальянски будет Пауло? — спросила Старцева Наташу.

— Да.

— А фамилия Лучков в Италии могла бы звучать как Лучано?

— Пожалуй.

Вот так номер. Ко всему прочему, он еще и национальность меняет, как галстуки к костюму. Пожалуй, Зотов был прав, напрасно она тратит время на поиски Мики. Гораздо интереснее сейчас познакомиться с этим «руссо итальяно».

— Я вряд ли смогу тебе помочь, — растерянно развела руками Наташа. — Лучано не оставил ни визитки, ни номера телефона. Он сам звонит мне. Последний раз это было сразу после того, как в газетах сообщили о смерти Андреади. Итальянец поблагодарил меня за отличную работу. Сказал, что даже не рассчитывал на такой результат. И еще добавил, что место редактора уже у меня в кармане. Как будто после всего, что случилось, я могу принять от него хоть какое-то предложение!

— А где вы встречались?

— В кафе «Парадиз». На площади рядом с Рижским вокзалом.

— Почему именно там?

— Он сам предложил, — ответила Наташа.

— А ты, случайно, не заметила, какая у него машина? И в какую сторону он поехал после того, как вы расстались? — Старцева была бы рада любой информации об этом человеке.

— Машина? — задумалась Наташа. — Какая же у него была машина? Постой! Но у него не было машины. Он пошел пешком. Ну да! Я села в такси и, уезжая, заметила, как он пересекал площадь. А парковка была прямо рядом с кафе.

— Великолепно! — обрадовалась Старцева. — Значит, можно предположить, что возле Рижского вокзала есть место, где живет или, по крайней мере, бывает этот синьор Лучано. Может, там мне удастся хоть что-то о нем узнать? Спасибо, Наташа, ты мне очень помогла, — искренне поблагодарила она Белостоцкую.

— И тебе спасибо. Я так рада, что поговорила с тобой. Мне стало гораздо легче. Знаешь, я здесь ужасно одинока. И Андрею я тоже ничего не могла сказать. Он убил бы меня за эту сделку.

Старцева с вежливой улыбкой выслушивала ее признания, а сама мысленно была уже на площади. «Вот интересно, — вдруг подумала Аня. — В каком кошмарном сне этой рафинированной девице могло присниться, что она исповедуется перед какой-то Старцевой? Впрочем, не такая уж она и мымра, какой кажется с первого взгляда».

Аня уже собиралась уходить, как вдруг Белостоцкая зачем-то взяла ее за руку.

— У тебя прелестный маникюр, — похвалила она. — И очень модный цвет.

— Спасибо, — удивленно ответила Аня. Маникюр и правда был неплох — сладкие остатки ее недолгой модельной жизни. Но к чему это странное замечание?

— А ты никогда не пользуешься розовым лаком? — вдруг спросила Наташа.

«Ах вот оно что!» — быстро сообразила Старцева. Она вспомнила душераздирающую историю о найденном в машине Ветрова флакончике лака.