Почему-то слова о женихе Илье не понравились. Но молодость и тесное долгое общение делали своё дело, искорка между ними побежала. Илья всё чаще ловил на себе взгляды Немезиды и сам старался коснуться её тела – как бы невзначай. Немезида не отталкивала его руку, но пунцовела, дыхание становилось глубоким. Однако ни девушка, ни сам Илья не обмолвились о своих чувствах. Да и пока непонятно, любовь ли это была или со стороны Ильи – просто жажда женского тела, а со стороны Немезиды – благодарность и уважение к спасителю. Илья по-прежнему не торопил события, время – оно само всё расставит по своим местам.

В один из дней Илья решил навестить Кастора – ведь на службу он не ходил уже две недели, опасаясь заразиться. Где живёт диакон, он знал и потому после полудня отправился.

Однако, подойдя, удивился. Обычно дверь во двор у осторожного диакона всегда заперта, но сейчас она была приоткрыта. И старый прислужник всегда во дворе, а сейчас его почему-то не видно… Что-то неладно…

Илья вначале подумал: не чума ли посетила дом диакона? Тем более что в этот момент стон услышал. Заколебался ещё: уйти, не подвергая свою жизнь опасности заразиться, или всё же осмотреть дом?

Он осторожно двинулся вперёд и тут явственно услышал чужой голос. Не Кастора, а грубый мужской голос с сильным фракийским акцентом. Он тут же пожалел, что не взял с собой оружия, хотя бы нож.

Прокравшись на кухню, он обнаружил там тело убитого прислужника. Выбрав себе нож – из тех, что побольше и попрочнее, – он заткнул его себе за пояс сзади. Ручка была под рукой, и нож можно было выхватить мгновенно. И в то же время он не на виду, в первую минуту Илья сойдёт за безоружного. Он уже понял – происходит что-то непредвиденное. Неужели легионеры узнали про обиталище Кастора и пришли его арестовывать?

Он осторожно заглянул в дверной проём.

Двое мужчин в сильно потрёпанных туниках склонились над лежащим диаконом. В этот момент один из них пнул Кастора:

– Где деньги хранишь? Свои или церковные? Знаем ведь, что есть. Вот он видел, как ты на торгу из мешочка расплачивался. – И незнакомец кивком головы указал на стоящего рядом.

«Никакие это не легионеры, а банальные грабители», – понял Илья. По случаю войн с окраин в центр империи хлынули беженцы, и не все из них зарабатывали на хлеб праведным трудом.

Но для Ильи и Кастора это лучше, чем легионеры. Скорее всего диакон был неосмотрителен, показав на рынке или в лавке деньги. Вот эта шушера и узрела, а проследить путь богатенького простака до его дома трудов не составило.

Уже не таясь, Илья вошел.

Один из грабителей увидел его и ощерился гнилыми зубами:

– Помочь святоше решил?

– Другу избавиться от мерзких тварей!

Илья выхватил нож от бедра и без замаха метнул его в гнилозубого. Лезвие вошло тому в живот, он завопил, ухватился за ручку и выдернул нож из раны. Хлынула кровь. Грабитель побледнел и мешком свалился на пол.

Второй, стоявший к Илье спиной, обернулся. Это был молодой человек лет двадцати пяти, судя по развитым мышцам на руках – в хорошей физической форме, но в ветхой одежде.

– Ты моего брата убил! – возопил он.

– И тебя убью! Я тебя сюда не звал. Ты зачем старого слугу убил? – Илья шагнул вперёд. У грабителя в руках был нож, и он не задумываясь может пустить его в ход.

– Не подходи! – завизжал грабитель. Он выставил вперёд правую ногу и слегка пригнулся. Явно не воин, в армии не служил, меча в руках не держал, иначе бы ногу свою под удар не подставил.

Илья же по колену ударил его сразу.

Грабитель отлетел назад, выронил нож и завопил от боли.

Илья схватил нож с пола.

– Я всегда свои обещания держу, – сквозь зубы проговорил он и резким замахом метнул нож в шею грабителю. Тот захрипел, сполз на пол и задёргался в агонии.

– Вставай, Кастор! – Илья протянул руку и помог священнику подняться.

– Благодарю, выручил. А всё же убийство – грех смертный…

– Было бы лучше, если бы он убил тебя? Твоя жизнь нужна общине, она и так поредела. То легионеры, то чума…

– Знаю, – буркнул Кастор.

– Ты был беспечен. Они видели твои деньги и шли за тобой до дома.

– Кто без греха? Но как вовремя ты появился! Тебя привёл Господь! – Кастор окинул взглядом комнату с двумя трупами, лежащими на полу.

– И что с ними делать? Кликну слугу…

– Он же убит, тело на кухне. Такая же участь и тебя ждала, когда они забрали бы твои деньги.

Лицо Кастора покрылось красными пятнами.

– Мы сейчас замотаем руки тряпьём и погрузим тела на повозку. А я вывезу их за город.

– А зачем руки тряпьём обматывать?

– Вдруг они чумные? Тряпьё тоже в повозку бросим.

С предосторожностями они погрузили тела на повозку, туда же Илья бросил ножи.

Кастор задумался:

– Что со слугой делать? По-человечески похоронить бы надо, отпеть, могилу вырыть, камень надгробный заказать.

– Я грабителей вывезу, собакам – собачья смерть. А со слугой сам думай…

Илья запряг мула, открыл ворота и выехал со двора. По Риму сейчас передвигалось много таких повозок – могильщики собирали трупы. Правда, одежда у них была соответствующей, чёрного цвета.

К неудовольствию и досаде Ильи, на выезде из города его остановили легионеры.

– Что везёшь?

Один из гоплитов даже на ось колеса встал, чтобы в крытую повозку заглянуть.

– Умерших от чёрного мора.

Легионеров от повозки как ветром сдуло, ругаться стали.

– Издалека предупреждать надо, осёл! Хочешь, чтобы и мы заболели?

Несколько раз Илья надрывно кашлянул, и лица у легионеров вытянулись от страха:

– Проезжай быстрее! В двух милях яма есть, там трупы сжигают.

Сами того не ведая, легионеры подсказали ему, где и как избавиться от убитых. Впрочем, яму можно было найти и самому – по запаху, уж очень разило от неё горелой плотью.

Когда Илья подъехал, один из могильщиков, видимо – старший, спросил:

– Сколько?

– Чего?

– Умерших сколько? Да ты что, в первый раз?

– Двое.

Могильщик сделал отметку на восковой табличке.

К подводе подошли двое – в чёрной кожаной одежде. Крюками на длинных палках они зацепили тела, сбросили их в яму, потом щедро плеснули туда оливкового масла и швырнули факел. Вспыхнул огонь, затрещали волосы, и мёртвые тела стало корёжить от жара. Картина жуткая.

– Чего уставился? – крикнул могильщик, увидев, что Илья не может отвести глаза от пылающих трупов. – Отъезжай!