стала основным поставщиком водки внутри империи. В конце столетия, с приобретением побережья Черного моря, где имелись торговые порты и основывались новые, в частности, Одесса (1794), Украина, как и начавшие заселяться причерноморские степи, стала крупнейшим экспортером пшеницы.

Экономический рост принес процветание казачьей элите и богатым церковным учреждениям; знать и церковные иерархи получали хорошее воспитание и образование, покровительствовали искусствам. Гетманщина вела оживленный культурный обмен с европейскими столицами. Культура здесь во многих отношениях была развита лучше, чем в России. Во многих крупных городах имелись средние школы и семинарии, в большинстве приходов – начальные школы; начальное образование было поставлено намного лучше, чем в России, даже после реформ Екатерины II. Киево-Могилянская академия оставалась ведущим образовательным учреждением Российской империи. Предлагая передовые для того времени программы, она выпустила в первой половине XVIII века несколько поколений светских лидеров, в том числе ученых-интеллектуалов: некоторые из них потом находились на службе в Петербурге. Левобережная Украина дала множество прекрасных писателей, драматургов и историков, включая поэта и философа Григория Сковороду (1722–1794). Возникла целая школа драматургов, выходцев из Киево-Могилянской академии, создававших произведения на религиозные и национальные темы. Во «Владимире» Феофана Прокоповича (1705) князь Владимир прославлялся как креститель Руси; драма заканчивалась панегириком гетману Ивану Мазепе, покровителю искусств. Во второй половине XVIII века курс академии стал больше напоминать семинарский, вобрав идеи Просвещения, чтобы выпускать современную церковную элиту. Большинство православных епископов империи в этом столетии (70 из 117) были украинцами или белорусами по происхождению, получившими образование в Киеве и других региональных центрах. Черниговский и Переяславский коллегиумы давали светское образование представителям украинской знати, готовя их к занятию административных должностей, в то время как русское дворянство гнушалось невоенной службой.

Продолжало развиваться – в различных направлениях – украинское национальное самосознание. Были те, кого волновали казачьи вольности: сразу после падения Мазепы Григорий Грабянка создал историческое сочинение «Действия презельной и от начала поляков кровавшой небывалой брани Богдана Хмельницкого гетмана Запорожского с поляки» (1710), положив начало культу Хмельницкого как верного слуги царя: это было попыткой отстоять традиционную автономию казаков в то время, когда Петр I гневался на Мазепу. Другие избрали более широкий подход: в «Сказании о войне козацкой з поляками» Самуила Величко (1720) еще сильнее отразилось «этнонациональное» представление о Руси как о сердце восточнославянской христианской цивилизации, противостоящей ныне антиправославным силам в Речи Посполитой. Даже Феофан Прокопович в Петербурге создал драму (1728), в которой превозносил Богдана Хмельницкого и, неявно, украинскую автономию, оставаясь при этом полностью лояльным к империи. Исследовательница Фейт Хиллис назвала это «малороссийской идеей» – идеализированной версией автономии Руси и православного, восточнославянского единства, которая существовала до конца столетия. В 1767–1768 годах, когда Екатерина II собирала наказы для Уложения, казачьи делегаты Левобережья потребовали подтвердить традиционные политические и экономические права казаков, приравнять их к русским дворянам, защитить их владения, отменить введенные центром налоги: все это явно отражало идею автономного государства и особого этноса внутри имперской системы. Писатели из числа казаков развивали «малороссийскую» тему, примером чему может служить стихотворение (1762) Семена Дивовича «Разговор Великороссии с Малороссией», где «Малороссия» заявляет о своем братстве и равенстве с «Великороссией».

Процветало и изобразительное искусство. Как и в XVII веке, школы (одна в Глухове, гетманской столице, другая в Новороссии) являлись центрами, где создавалась религиозная музыка. Музыканты, получившие образование в Украине, занимали ведущие позиции при петербургском дворе, украинские художники также пользовались большим успехом в России. Так, портретист Дмитро Левицкий, родившийся и учившийся в Киеве, переехал в Петербург и заполнил целый зал в Царскосельском дворце своими сентиментальными картинами; кроме того, он стал автором великолепных портретов представителей русской знати. Странствующие бандуристы скитались по деревням, исполняя религиозные и народные песни, а также сочинения на исторические мотивы. Архитекторы, которым покровительствовали представители казачьей старшины, русские дворяне-эмигранты и религиозные учреждения, продолжали творить в стиле барокко, популярном при Мазепе; с течением времени он обогатился элементами рококо и неоклассики. Итальянские, немецкие, русские и украинские зодчие становились частью пестрого имперского мира.

Не следует, однако, сбрасывать со счетов и русское присутствие. В Левобережной Украине было расквартировано от 50 до 75 русских полков, поглощавших значительное количество местных ресурсов. Тысячи казаков посылались на театры военных действий. В 1755 году министр Петр Шувалов осуществил ряд камералистских реформ, включая упразднение внутренних тарифов и таможен во всей империи – в частности, на границе России и Гетманщины. Это снизило доходы последней, тогда как русские купцы оказались в выигрыше. Книгоиздание на украинском языке не запретили, но поставили под контроль. В наибольшей степени русское влияние испытала православная церковь, не желавшая, чтобы западные нововведения влияли на украинскую религиозную живопись, архитектуру, другие виды искусства.

В 1760-е годы энергичный гетман Кирилл Разумовский приступил к масштабной реформе судебной системы, стремясь приблизить ее к той, что существовала в Речи Посполитой – в частности, упорядочить иерархию судебных округов, упростить процедуры в соответствии с Литовским статутом, четче разграничить полномочия гражданских и уголовных судов. И гетман, и казацкая старшина были воодушевлены перспективой реформ армии и системы образования. Однако взошедшая на престол Екатерина II совершенно по-другому смотрела на империю и на данный регион. В ходе двух последовательных реформ она упразднила автономию Гетманщины: это был не акт возмездия за оппозиционные действия, а попытка упорядочить устройство империи в камералистском духе. В 1764 году была упразднена должность гетмана: его обязанности стала исполнять Малороссийская коллегия во главе с генерал-губернатором Петром Румянцевым. В следующее десятилетие, несмотря на то что России приходилось подавлять восстания в Правобережье и вести войну с Турцией (1768–1774), Румянцев все теснее привязывал Гетманщину к империи и все больше уподоблял казаков регулярным войскам. Он ввел единый для всех рублевый оклад, шедший на содержание русских войск, улучшил сбор налогов и установил бюджетные процедуры, завязанные на общеимперское казначейство, создал особые гвардейские подразделения и реформировал военную организацию казаков по русскому образцу.

Вторая стадия упразднения украинской автономии совпала с административными реформами Екатерины II; дополнительным толчком послужили волнения в приграничье в связи с ликвидацией Запорожской Сечи, о которых говорилось выше. Реформы были нацелены на усиление контроля со стороны властей: число губерний удвоилось, местных учреждений стало больше. В Гетманщине к реформе приступили в 1779 году, опираясь на результаты инициированной Румянцевым описи края (закончена в 1781 году). Вместо десяти полков создавались три территориальные единицы, названные не губерниями, как в России, а наместничествами (Киевское, Черниговское, Новгород-Северское); они делились на уезды, границы которых в большинстве случаев совпадали с границами старых единиц – повитов. Однако в них создавались финансовые, административные и судебные органы, предусмотренные реформой. Давняя