эмоции и позволить сосредоточиться на главном. Я не хотел говорить об этом вслух, но понимал, что уже сделал выбор, и всё зависит только оттого, смогу ли я принять его. Отступать от своего решения или бросать что-либо на полпути было для меня в новинку, но Алина была права: мы всю жизнь учимся. Мне предстоит многое исправить и многое сделать правильно, и начать придётся с самого сложного. Земля под ногами сейчас была как никогда зыбкой, но вместе с тем вселяла уверенность в моей правоте. Однажды за то, что в этот момент я нажал на тормоз и съехал на обочину, чтобы оглянуться на ту часть дороги, которую уже проделал, буду сам себе благодарен.

Ну и, возможно, немного Алине.

20

Валентина Игнатьевна встретила меня виноватой улыбкой и пообещала больше не лезть ко мне в качестве свахи. Только после того, как я убедила её, что больше не обижаюсь, из-за угла выскочила счастливая Сашка и кинулась меня обнимать. Я почувствовала лёгкий голод, хотя ещё недавно с трудом впихнула в себя пару блинов, и они повели меня в столовую, удивив словами о том, что ещё не завтракали. Повесив куртку на спинку стула, сажусь за стол и отвечаю на вопросы Сашки о том, как мне отдыхалось, и как себя чувствует моя бабушка, а заодно осторожно интересуется, что помогло мне «остыть». Я мягко отвечаю, что не стоит ворошить прошлое и лучше оставить его там, где оно есть, и девушка отстаёт от меня.

— А у вас что нового случилось? — спрашиваю, скорее, из вежливости, потому что слушать про очередные закидоны Инги не очень-то и хотелось.

Сашка с бабушкой переглядываются, и я чувствую, как откуда-то из нутра поднимается любопытство.

— Ты не поверишь, но в доме эти два дня стояла гробовая тишина, — отвечает подруга. — Ни истерик, ни дурацких предложений — совсем ничего. Если бы я не видела Ингу, мелькающую туда-сюда утром и вечером, решила бы, что она скончалась или онемела.

О как… Должно быть, она просто была счастлива, что я на время исчезла, и в тайне надеялась, что я уже не вернусь. Со вторым, правда, обломчик вышел.

— Значит, мой отъезд был не так уж и глуп и бесполезен, — натягиваю на губы улыбку. — Боюсь, теперь спокойствия в этом доме сильно поубавится.

Вошедший в столовую Сергей прервал нашу беседу и рассыпался в радостях оттого, что я вернулась. Теперь я улыбалась уже искренне и даже поверила, что всё будет хорошо — пока не услышала странную поступь в гостиной. Прихрамывая на одну ногу, в помещение вошла Инга; на её лице не было привычной злобы или ненависти — только угадывалось чувство превосходства над всеми. Она тяжело опустилась на стул, сморщившись, отчего на мгновение стала похожа на старый башмак, и вперила в меня недовольный взгляд.

— Ты должна быть благодарна Стасу за то, что он не дал мне подать на тебя заявление в суд о возмещении морального ущерба.

Непонимающе ловлю выражение лица Сашки, которая закатила глаза к потолку.

— Я вам с помощью телекинеза ногу сломала? — уточняю.

Вау. Не знала, что у меня есть скрытые суперсилы!

— Ты толкнула меня два дня назад, и я вывихнула лодыжку, — канючит, как маленькая. — Теперь несколько дней никуда не смогу выйти!

— Так это же замечательно, — не соглашается Сашка. — Должен же мир хоть иногда от тебя отдыхать.

Валентина Игнатьевна слегка стукает внучку по плечу и глазами даёт понять, чтобы та не подливала масла в огонь, разжигая очередной конфликт. Я прокручиваю в голове мутные воспоминания о вечере, когда трусливо сбежала из этого дома, но не могу вспомнить, чтобы толкнула Ингу, из-за чего её сустав покинул дом родной. Кажется, это вообще Сашка слегка задела её плечом, хоть и намеренно — по-другому её обойти было нельзя, она словно специально заслоняла собой выход. А теперь меня обвиняют в её травме.

Если она у неё там есть вообще.

— А где Стас…нислав Андреевич? — быстро поправляюсь.

Кажется, Барби не заметила, что я снова обратилась к её собственности на «ты». Фух.

— Понятия не имею, — удостаивает ответом. — Он должен был уйти с работы, чтобы забрать меня из больницы, но почему-то не приехал.

Я хмурюсь, потому что… Разве не по этой причине он высадил меня на повороте и скрылся из глаз в мгновение ока? Может, её выписали раньше? Но нет, по часам всё точно сходилось, у Стаса было полно времени, чтобы успеть заехать за ней, и даже если они разминулись, разве он не должен был приехать следом?

— Ты уверена, что он вообще обещал приехать за тобой? — интересуется Сашка. — Насколько я знаю, у него сегодня в обед какая-то важная встреча, так что сомневаюсь, что он сделал бы выбор в твою пользу.

У Гуся растроение личности, что все присутствующие говорят разные вещи? Что вообще происходит?

— В любом случае, я не хочу его видеть — так ему и передайте, когда он вернётся.

Скривив лицо в сторону углеводов, которыми был заставлен стол, она со скрипом поднялась на ноги и поковыляла прочь.

— Вот бы ты совсем от него отцепилась, а не только на сегодня, — мечтательно вздыхает Сашка в спину ушедшей Инге. — Я бы тебя даже расцеловала.

— Она всё равно никуда не денется, — пытаюсь помочь ей свыкнуться с этой мыслью. — Так уж пусть она лучше его молча бойкотирует, чем закатывает истерики.

— Твоя правда, — вздыхает. — Но хрен редьки не слаще.

— Почему бы вам обеим не попытаться наладить с ней отношения? Может, она такая колючая только из-за того, что вы её не принимаете?

— Да прям, — фыркает подруга, отправляя в рот щедрую порцию пышного омлета. — Я с ней нормально общалась, когда Стас нас познакомил, но Инга не оценила. Я понимаю, ты привыкла видеть лучшее в людях, несмотря ни на что, но Литвинова такая не из-за нашей неприязни. Она такая, потому что… Потому что она такая! Вот.

Смеюсь над её оценкой, которую она пробубнила с набитым ртом, и принимаюсь за свою порцию. Всё то время, что мы болтали, Валентина Игнатьевна в основном сохраняла тишину, и мне казалось это странным, но я решаю не лезть не в своё дело. Мы молча обедаем и разбредаемся каждый по своей комнате, потому что Валентина Игнатьевна хочет отдохнуть. Набираю близняшкам сообщение о том, что после выходных вернусь на учёбу, и получаю в ответ кучу счастливых смайликов, которые вызывают улыбку. Диплом снова откладывался в долгий ящик, но