— Думаю, не больше двух недель. — прикидывает в уме Алина.

— Что скажешь, Таша? — выжидающе смотрит на меня муж.

— Две недели…

Что может случиться за две недели? Ничего страшного. Надо так надо.

— В принципе, можно. — одобрительно киваю я.

Я больше не могу молчать. Невыносимо. Смотреть на нее, быть рядом и молчать о своих чувствах.

Хочется пригладить шелковистые волосы, вновь вдохнуть их запах и раствориться в нем. Да, обещал себе держатся до последнего, не сметь тревожить ее вновь, но тогда я даже не представлял, насколько это будет сложно.

Сейчас моя некогда опустошенная душа переполнена надеждой, как и дом наполнен присутствием жены и звуками приятных хлопот около ребенка, ради которых спешу с работы на всех парах.

Я заслужил еще один шанс. Шанс на личное счастье.

Смотря на свою жену, я понимаю, что внутри ничего не остыло. Как я не пытался, как не убеждал себя — все тщетно. Я рад, что она счастлива и вновь улыбается. Она смеется. Вновь. В нашем доме. Вместе со мной и нашим ребенком.

Я хочу заботиться о ней и о дочери. И буду. Но могу ли я любить? И в праве ли после того, сколько боли причинил этой женщине? И как объяснить сердцу обратное, если оно умеет только чувствовать? И сейчас ликует от того, что она рядом?

В ее взгляде уже нет пренебрежения или ненависти, которое убивало меня раньше. В ее красивых глазах спокойствие и уверенность. Но есть ли там любовь? Если есть, то она спрятала ее глубоко, потому что это чувство ненадежное и переменчивое. Именно этому научили наши отношения.

Но я хочу все исправить. Говорят, лучше поздно, чем никогда. Но если уже слишком поздно?

Я должен с ней поговорить. Хочу услышать ее. Ее мысли. Ее сердце. Стучит ли оно чуть быстрее, когда смотрит на меня или равнодушно молчит?

— Не спите еще? — заглядываю вечером в спальню к жене и беззвучно прикрываю за собой дверь.

Таша качается на фитболе с Улей в руках, но та не поддается и лишь недовольно кряхтит.

— Все никак… Капризничает. — устало вздыхает Таша и умоляюще смотрит на Улю. — Малышка, ну что такое… Что тебе не нравится?

— Дай ее мне. Я попробую усыпить. — я протянул руки и взял дочку, которая внимательно, не моргая, смотрела на меня.

Сна не в одном глазу. Хитрюша. Я провел указательным пальцем по ее нежной щечке, и дочка в ответ сузила глазки и улыбнулась.

— Хочешь расскажу сказку? — полушепотом говорю я ей, словно делюсь секретом. — Мама всегда мне ее рассказывала, уверен, тебе понравится…

Поглаживая спинку малышке, я начал вспоминать детскую сказку и в своей манере пересказывать ее… Вышла неплохо, по крайней мере, дочь оценила и в скором времени, ее внимательные глазки начали сонно слипаться, хотя боролась до последнего… Но сила «сказки» на этот раз оказалась сильнее.

Когда уложил ребенка в кровать, понял, что вместе с Ульяной, усыпил за одно и жену, которая скрутилась калачиком в кресле, обхватив себя руками.

Я аккуратно накрыл ее пледом и, оставив включенным ночник, вышел из комнаты.

Через несколько дней ремонт в доме жены закончится, и она уедет вместе с ребенком. И мне так этого не хочется. Хочу, чтоб были рядом… Глупо, конечно, просить Алину специально отсрочить конец ремонтных работ, но такие мысли, признаюсь, были. Во мне кипело отчаяние, не знал, как лучше поступить, потому что боялся жестоко оступиться и начал осторожничать, оттягивать время… Хотя сердце требовало риска, был бы ли он оправдан в моем случае?

— Что делаешь? Не спится? — сонный голос Таши выводит меня из своих мыслей и заставляет оторвать взгляд от экрана.

Я сидел на кухне и залипал в ноутбук, наедине с остывшим кофе.

— Типа того. Ты уже выспалась? — чуть улыбаюсь я и слежу за тем, как она шаркает тапками по паркету, направляясь к графину с водой.

— М, видимо да, — смеется и пожимает плечами. — Знаешь ты неплохо рассказываешь сказки…

— Очень нудно и скучно, что что сразу на сон клонит? — подкалываю я и закрываю крышку ноутбука, переключая внимание полностью на Ташу.

Она делает пару глотков, скрывая улыбку за стаканом.

— В точку. — невозмутимо говорит она, но потом сдается и посмеивается надо мной. — Да шучу, конечно… Знаешь, Уля всегда успокаивается, когда ты рядом, берешь ее на руки, в чем секрет?

— Это любовь.

— Но я ведь тоже ее люблю. — замечает она и начинает пристально изучать мое лицо, которое пропиталось загадкой.

— Но как ни крути в тебе нет отцовской любви и энергии. — развожу в стороны руки.

— А, вот что… — ее брови взмывают наверх, а губы сминаются, подавляя ироничную усмешку. — Я запомнила.

Она уже собирается уйти, но я решаюсь и… беру ее за руку и останавливаю. Время, момент и биение свое сердца. Все замерло на секунду, и мои легкие забыли, как дышать.

Глаза в глаза. Она удивлена и не понимает, чего хочу от нее.

— Таша, я хочу с тобой поговорить… — обрывочно говорю я, утопая в зелени ее глаз.

— О чем?

— О нас.

Я нервно сглатываю и жду реакцию. Она молчит, вот бы прочитать ее мысли…

— Я хочу начать все с начала. Дай нам шанс. — сжимаю ее ладонь, передавая телесно ей свои искренние чувства.

Она смотрит на меня, а я не хочу верить. В ее взгляде нет тепла и взаимности, в них сожаление…

— Таша, не молчи, умоляю… Я люблю тебя. Слышишь, — кладу ладонь на грудь с правой стороны. — Мое сердце бьется ради тебя и дочки. Я не могу без вас обеих. Вы — это самое родное, что есть у меня и так будет всегда.

Она опускает глаза и освобождает руку из моего захвата. Потом устремляет на меня взгляд блестящих глаз и отрицательно мотает головой.

— Нет, Богдан… Я не могу. — ее дрожащие слова вонзаются иголками в разрывающееся сердце и пускают из него кровавые ручейки.

Мне кажется, она сомневается, и внутри нее сейчас все терзается, взвешивает все «за» и «против».

— Таша…

— Нет. — уже тверже повторяет она и добавляет холодно, замораживая навечно на мою веру в наше счастливое будущее. — Это все.

В комнате темно и тихо. Ровно также, как и внутри меня. За окном льет дождь и каплями врезается в окно, стекая ручейками, которые ловлю пальцем. Слеза скатывается по щеке и соленой влагой впитывается в кожу пальца, которым смахиваю ее. Что мне делать дальше? Как правильно поступить?