Не успели они повернуть на Медзанотте, как всю проезжую часть занял трактор с огромными колесами, и Альберти пришлось снизить скорость до пешеходной.

– Весело тут, – проворчал Данте. – Не хуже бинго в больнице.

– Вы не любите природу? – спросил Альберти.

– Люблю, но исключительно в документалках. Вживую это идеальный сеттинг для фильма ужасов: двух придурков, попавших в захолустье, режут на куски. Надеюсь, у Коломбы хотя бы будет быстрый Интернет. Пока я валялся в коме, вышли целые сезоны моих любимых сериалов, и мне нужно загрузить сотни серий. – Данте закурил. – Что ты принимал, чтоб накачать такую бицуху?

– Я пью только пищевые добавки и тренируюсь в зале.

– Что, забыться захотелось? Стыдно, что солгал всему миру?

На лице Альберти проступили веснушки.

– Да я ведь почти ничего и не знал. Сразу после теракта к нам с Эспозито домой заявились карабинеры. Две недели нам не разрешали выходить из дому, звонить по телефону и даже обмениваться мнениями. Поэтому я помалкивал, пока госпожа Каселли не поправилась и не сказала мне, что делать.

Они приехали в Медзанотте, и Альберти с пульта открыл новые ворота. За последние дни дом, стараясь не привлекать внимания, подвергли кое-каким модификациям. Теперь его окружали маленькие, почти невидимые глазу камеры, нацеленные на участок, а хлипкий старый забор в рекордные сроки заменили электрическим ограждением с пиками и колючей проволокой.

На одну из стен установили маленькую параболическую антенну для зашифрованного спутникового интернет-соединения, в собачьем бараке разместился пост предоставленной ОБТ охраны, держащей под наблюдением дорогу. Дрессировщик пошел навстречу спецслужбам при условии, что по-прежнему сможет кормить псов дважды в день.

Теперь, когда из-под талого снега показалась хилая трава, разбросанные по саду обломки мебели и хлам особенно бросались в глаза – установщики систем безопасности увезли свой мусор, а старый оставили на месте.

– Коломба правда живет в этом свинарнике? – спросил Данте.

– Внутри чуть получше.

Альберти открыл входную дверь и провел его через кухню в комнату, выходящую на сад. Помещение было еще не отделано, стены и пол представляли собой голый бетон, но Коломба обставила его татами, столом, стулом, комодом и большим ковром из белой шерсти, купленными на распродаже в «Икее». Однако что по-настоящему понравилось Данте, так это самая длинная стена – полностью застекленная и выходящая на поля за садом. Стекла недавно заменили на пуленепробиваемые и противоударные. Занавесок не было – Коломба знала, что Данте не хочет видеть их даже в ванной, – но от посторонних взглядов комнату скрывали несколько опунций.

– Конечно, не ваш римский люкс, но вид неплохой, – сказал Альберти, показав на очертания холмов, где уже покрывалась зеленью темная земля.

– Ты в курсе, где меня держали в последнее время? – Данте улегся на татами. – Это в любом случае лучше.

Альберти открыл складную дверь с другой стороны комнаты:

– Здесь есть турецкий унитаз[26].

– Кто-то еще устанавливает турецкие унитазы? – изумился Данте.

– Если хотите сходить, могу помочь вам перед отъездом.

– Нет уж, спасибо. Предпочитаю справлять нужду в одиночестве. – Данте перевернулся на живот, одновременно прикуривая сигарету, и мысленно зааплодировал проявленной ловкости. – И ты никуда не уезжаешь.

– Сегодня служба защиты отправляет меня домой…

– А отдел по борьбе с терроризмом оставляет тебя здесь, дорогуша. Советую не утруждать себя напрасной поездкой.

Раздавленный, Альберти без сил опустился на единственный стул.

– Господин Торре… я здесь уже месяц.

– Это называется колесо Фортуны, – изобразив сочувственную улыбку, сказал Данте. – Сделал гадость, получай подставу. Будешь разыскивать Бонаккорсо под началом Коломбы и защищать меня от пуль. Но не беспокойся. Ты не единственный, кого настигнет возмездие. Коломба уже поехала за твоим товарищем по несчастью.

2

Эспозито вышел из аэропорта Римини с огромным чемоданом и выражением лица человека, без предупреждения катапультированного в ад.

– Пошевеливайся, я стою во втором ряду, – крикнула ему Коломба из джипа «гранд-чероки».

Эспозито поволок за собой чемодан, как каторжник ядро, и наконец кое-как запихнул его в забитый фруктами и овощами багажник.

– Что это у вас за тачка? – спросил он, сев в машину.

– ОБТ расщедрился, – ответила Коломба, тронулась и тут же попала в пробку, переключая передачи так резко, что двигатель загудел. – Извини, что не предупредила тебя лично. Но в последние несколько дней мне хреново пришлось, – сказала она.

Эспозито не видел Коломбу с тех пор, как она лежала в римской больнице. Теперь она, казалось, снова стала самой собой, правда, все лицо ее было покрыто бледнеющими синяками.

– Представьте, каково было мне… – сказал он. – До вчерашнего дня я даже не знал, что меня пришьют к розыску Бонаккорсо.

Начальник полиции сообщил ему об этом всего двенадцать часов назад, когда он ужинал в пиццерии с женой и детьми.

– Не будь таким пессимистом. Немного полицейской работы пойдет тебе на пользу, если ты еще помнишь, как это делается.

– Я в отделе персонала всего год и еще задницу не наел, – оскорбился Эспозито.

Коломба выехала на шоссе.

– Ты всегда был плоскозадым, но, если хочешь поскорее вернуться домой, придется тебе засучить рукава. И потом, я дам тебе время раскачаться: в следующие несколько дней просто держись рядом с Данте и следи за домом.

– А как же служба защиты?

– Открой бардачок.

Эспозито повиновался. Внутри лежали спутанные провода и кусочки пластика.

– Это акустические жучки, – продолжала Коломба. – Стоит мне отлучиться из дому, как люди Ди Марко устанавливают их в каждом углу.

– Я думал, мы работаем на шпионов…

– Мы делаем вид, что работаем на них, а они делают вид, что в это верят. – Светофор загорелся красным, и Коломба воспользовалась случаем, чтобы бросить на него ледяной взгляд. – Но не забывай, что на самом деле работаешь ты на меня.

Эспозито кивнул:

– Ясно. С чего начинать?

– С Отца.

Эспозито всерьез задумался, не выброситься ли из машины прямо на ходу. Сам он не занимался делом этого чудовища, но знал о нем больше чем достаточно.

– Разве он не умер?

– Умер. Но не исключено, что мы знаем о нем далеко не все. Томми, сын Меласов, ведет себя как один из похищенных.