– Я все запорола. – Коломба шмыгнула носом. – Я не остановила Гильтине. Из-за меня тебя чуть не убили. Я миллион раз соврала. И все впустую. Тебя бросили умирать. – Она снова шмыгнула носом.

– КоКа, ты не виновата. Меня бесят все эти шпионы и политиканы, которые переписывают историю, как им заблагорассудится. И шантажируют хороших людей. – Данте покачал головой. – Это не новость, так было всегда. К счастью, как только меня выпишут, мне больше не придется иметь с ними дело.

Коломба вздохнула:

– Кстати… Я должна сказать тебе кое-что еще.

5

Коломба рассказала Данте о своей встрече с Д’Аморе.

– Он предложил мне сотрудничать с ОБТ.

– Ты послала его куда подальше? – Данте пристально посмотрел на нее. – Нет, не послала. – Он вытащил из-под одеяла пачку сигарет и закурил.

Коломба подлетела к нему.

– Ты что, идиот? – закричала она и попыталась вырвать у него сигарету, но Данте, подобно фокуснику, спрятал ее в ладони и вытащил из уха.

Он делал вид, что трюк дается ему не хуже, чем в былые времена, но, судя по тому, как он скривился, фокус стоил ему немалых усилий.

– КоКа, я большой мальчик, – подражая Хэмфри Богарту, пошутил он.

– Ты еще выздоравливаешь. – Коломба выбросила сигарету и пачку из палатки. – Можешь беситься сколько хочешь, но это не причина, чтобы убивать себя. И потом, если я соглашусь, я не стану работать на них по-настоящему, а только притворюсь, чтобы выведать, что им известно. Информация будет поступать только в одном направлении.

– И с чего бы тебе соглашаться?

– Чтобы найти Лео. По-твоему, это не убедительная причина?

– Нет.

– Когда-то ты был одержим Лео. Ты готов был отдать все на свете, чтобы до него добраться, – изумленно сказала Коломба.

– А потом он добрался до меня, и моя одержимость прошла.

– Лео тоже на моей совести.

– КоКа, ты такая же жертва, как и я. Твой единственный долг – постараться поправиться. – По лицу Коломбы пробежала тень, и она отвела взгляд. Но Данте заметил это, и в его голове встал на место еще один кусочек пазла: в поезде, направлявшемся в Венецию, он видел, как Лео и Коломба выходят из купе с одинаковым блеском в глазах. – Ты с ним трахалась.

Коломба пожевала ноготь.

– Глупо было рассчитывать, что ты об этом не узнаешь. Но тебя не касается, с кем я сплю.

Данте повысил голос и задохнулся от кашля.

– Он мой похититель! И мой брат! Если бы ты забеременела, я был бы сейчас дядей твоего ребенка!

– Не неси чепуху. ДНК Лео не совпадает с твоей.

– А с твоих трусиков образец взяли?

Коломба швырнула в него ботинком, который пролетел в сантиметре от его головы.

– Придурок! Анализ проводили по его волосу, но я еще раз повторяю: это не твое собачье дело. Мне стыдно, что я так обманулась, но перед тобой я оправдываться не собираюсь.

На лицо Коломбы упал луч позднего дневного солнца. У Данте знакомо сжалось в животе. «Боже, какая она красивая», – подумал он. И понял, что его мучит чувство, которого он никогда раньше не испытывал, – ревность. Чувство, которое он презирал. Тон его стал еще резче.

– О’кей, – не глядя на нее, сказал он. – Извини. Сегодня не лучший день. Но скажи Д’Аморе, что я не буду с ним работать.

– Он хочет работать со мной, – холодно ответила Коломба.

– Не льсти себе. Он обратился к тебе в надежде, что ты уговоришь меня. Это обычные манипуляции Ди Марко.

– Мной не так-то просто манипулировать.

– Ты говорила об этом Лео, когда вы заперлись в туалете поезда? – спросил Данте и тут же пожалел о своих словах.

– Иди на хер. – Коломба вскочила, подобрала ботинок и выбежала из палатки.

6

Коломба прыгнула в машину вне себя от ярости, стыда и разочарования. Гребаный неблагодарный грубиян…

В такие моменты ей обычно помогала пробежка, но утром она уже пробежалась вокруг больницы и еще не настолько пришла в форму, чтобы повторить на бис. Поэтому она поехала в Конельяно – деревушку неподалеку, где в большом ангаре среди полей находилось стрельбище, которое она давно собиралась как-нибудь посетить. Хозяин продал ей две коробки по пятьдесят патронов и проводил ее к галерее. Большинство из двадцати галерей было занято самыми непохожими друг на друга стрелками, от качка с неонацистскими татуировками до старушки, после каждого выстрела протирающей очки.

Хозяин выдал ей противошумные наушники:

– Судя по тому, как вы управляетесь с оружием, вы справитесь и без меня, но, поскольку вы здесь в первый раз, по закону я обязан вас проинструктировать.

Коломба кивнула. Он показал ей, как заряжать и разряжать пистолет и двигаться по дорожке. Трижды подряд выстрелив в висящую в двадцати ярдах от них мишень с изображением вооруженного пистолетом мужчины в шляпе и набрав неплохие баллы, несмотря на подслеповатые глаза в очках с толстыми стеклами, он передал ей оружие:

– Теперь вы.

Коломба перезарядила пушку. Инструктор обратил внимание на движения ее пальцев:

– Армия?

– Полиция. Но я в отставке.

– Многие ваши сослуживцы не знают даже, с какой стороны дуло.

– К счастью многих моих сослуживцев, им никогда и не нужно было это знать.

Коломба медленно отстреляла первую обойму. Стрелком она была посредственным, да и нехватка практики давала о себе знать. Вместо груди она попала мишени в низ живота, после чего подняла прицел и попала в сердце, горло и лицо. Инструктор кивнул:

– Пожалуй, можете продолжать самостоятельно. Развлекайтесь.

Опустошив восемь обойм и снеся десять мишеней, Коломба купила еще сто патронов и отстреляла всю сотню – на сей раз беглым огнем. Наконец у нее заболели запястья и плечи, но напряжение немного отступило. Почистив пистолет, она подошла к хозяину, чтобы попрощаться.

– Я заметил, что у вас нет кобуры, – сказал тот. – Если ваша износилась, у меня найдется парочка бюджетных вариантов.

– Я так привыкла, – сказала Коломба, сунув пистолет в карман куртки с дырявой, запятнанной маслом подкладкой.

Хозяин приподнял очки:

– Синьорина, будь я на двадцать лет моложе, вы были бы моей идеальной женщиной.

– Спасибо. Мне давно не делали таких приятных комплиментов, – ответила она и вышла на пустую парковку.

В ушах еще звенело от выстрелов. Несмотря на свет оранжевого фонаря, с тех пор как она оставила здесь машину, сильно стемнело, но Коломба была слишком расслаблена и заряжена эндорфинами, чтобы встревожиться.

А потом почувствовала, что кто-то дышит ей в затылок.