– Доброго времени суток, господа, – безжизненным голосом проговорил он. – Будьте так любезны, наденьте ваши маски и не снимайте до конца бала.

– Он тебя тоже видит? – шепотом спросил Флинн, надевая полумаску с птичьим клювом.

– Ага, – подтвердил Тайло, закрыв лицо красно-черной маской арлекина. – Это дух-хранитель квартала Разбитых Сердец.

– И что он олицетворяет? – еще тише спросил Флинн.

– Страдание, – сказал швейцар, услышав их разговор. – Я олицетворяю страдание.

– Вот тебе и ответ.

Психофор тоже прихорошился в честь бала. Он щеголял в черном костюме с узкими брюками и черной рубашке с красным галстуком. Крылатые кеды Тайло так и не снял, заявив, что он с ними неразлучен.

– Рад приветствовать вас в Алом доме. Бал продлится до рассвета, а в полночь вы сможете полюбоваться алым звездопадом. Красивое и редкое явление, не советую его пропускать, – с печальным вздохом промолвил швейцар. – Надеюсь, вам понравится. Хорошего вечера, господа.

От избытка красного рябило в глазах: шторы, мебель, канделябры. Паркет – и тот из красного дерева! Тут не было других цветов, будто их вовсе не существовало. Флинну показалось, что он надел очки с красными стеклами, которые никак не мог снять.

Шикарные леди и элегантные джентльмены рассекали по залу, держа в руках бокалы с «Кровавой Элизабеттой». Смех и удивленные вздохи скатывались с их губ и смешивались с мрачной музыкой. В воздухе витал густой терпкий аромат, напоминавший запах гниющей древесины. Некоторые гости скучающе посматривали на танцующие парочки, другие увлеченно болтали. Руки многих женщин украшали рубиновые браслеты, а на их шеях сверкали массивные колье.

– А теперь расходимся, – сказал Тайло, поправляя манжеты.

– Ты же обещал следить за мной, чтобы я дров не наломал, – напомнил Флинн, которому не хотелось оставаться в одиночестве, толпа всегда действовала на него удручающе.

– Не беспокойся. Я буду наблюдать за тобой со стороны, – пообещал Тайло, ослабив галстук. – Развлекайся.

– И ты тоже, – невесело ответил Флинн, а после направился к столу с напитками, решив подождать Кейти там.

Десятки бокалов с «Кровавой Элизабеттой» стояли в ряд – никакого разнообразия, будто хозяева бала не признавали ничего, кроме нее.

– Чем вас угостить, уважаемый господин? – елейным голосом спросил официант, одетый в черный костюм с галстуком-бабочкой.

Его лицо скрывала бордовая маска с тонкими спиральными рогами по бокам. Седые волосы, доходившие официанту до плеч, привели Флинна в замешательство, потому что голос мужчины звучал молодо.

– Выбор у вас не очень богатый. – Глаза Флинна наткнулись на значок, прикрепленный к груди официанта. – Так что, «Мефис», – прочитал он имя, – сегодня я обойдусь без коктейлей.

– На самом деле, почтенный господин, ассортимент у нас громаднейший! Каждый из этих бокалов я могу наполнить любой эмоцией, любой чертой характера. Чем вам только захочется, милостивый господин!

– В смысле? – Флинну стало любопытно.

– Видите ли, у меня совершенно особый дар. Я могу наделить эти напитки тем, чего вам не хватает: страстью, отвагой, весельем, беззаботностью. Исполню любой ваш каприз, любезный господин! – Официант учтиво поклонился.

Он прикоснулся рукой в белой перчатке к одному из бокалов. Вдруг свет стал тусклее, а музыка приглушилась, как если бы Флинн вышел на улицу и теперь слушал ее оттуда.

Пальцы официанта умело порхали от одного бокала к другому. Стекло задрожало, издавая мелодичные трели, а жидкость начала сиять, время от времени выплевывая снопы алых искр, которые поднимались к потолку и таяли. Флинну почудилось, что он стал различать в этой музыке эмоций отдельные мелодии: страсть брала высокие ноты, веселье било барабаном, спокойствие лениво растягивало звуки, а беззаботность колокольчиками разлеталась по залу.

Флинн был в полном восторге, словно мальчишка, впервые увидевший представление уличного фокусника.

– Так что же вам налить, достойный господин? – поинтересовался официант в рогатой маске.

– Я бы не отказался от порции храбрости, – признался Флинн, все еще находясь под впечатлением.

– Прекрасный, чудеснейший выбор! – одобрил официант, хлопнув в ладоши.

Он изящно прикоснулся к одному из бокалов, который тут же выплюнул несколько языков пламени и порцию алых искр. Зазвучала мелодия храбрости, услышав которую Флинн машинально выпрямил спину. Перед его глазами возникла картина: он стоял на высоком холме и слушал далекий призыв, похожий на голос волынки. Закатное солнце слепило глаза, ветер трепал волосы, а возвышенная музыка наполняла сердце храбростью. И как он только мог бояться разговора с Кейти? Так глупо, так по-детски. Флинн сейчас же найдет ее и во всем признается!

– Готово, добрый господин, – заявил официант, предлагая бокал с жидкой храбростью.

Свет и музыка резко вернулись в зал. Флинн потянулся за напитком, но мужчина в рогатой маске вдруг передумал и отвел руку с бокалом в сторону.

– Совсем забыл предупредить вас, благородный господин, – сказал официант немного виноватым тоном. – За вечер полагается лишь один такой напиток – больше нельзя. А еще после этого чудесного нектара у вас испортится настроение и будет жутко болеть голова. Ко всему прочему вы можете стать слишком уж храбрым, натворив много такого, о чем позже будете очень сожалеть. На каждого этот напиток влияет по-разному. Ну так что? Вы все еще горите желанием выпить, великодушный господин? – лукаво спросил он.

Флинн колебался. Сейчас идея выпить для храбрости не казалась ему такой уж замечательной, особенно если учесть все возможные последствия. Отчего-то ему представилось, что официант в рогатой маске предлагал не напиток, а договор на продажу души.

– Дайте бокал, – наконец-то решился Флинн, отогнав странные мысли.

Жидкая храбрость тут же оказалась в его руках, и он снова услышал этот далекий протяжный зов.

Флинн поднес напиток ко рту и почти ощутил вкус смелости на губах, но тут его толкнули – бокал со стеклянным звоном ударился об пол. Жидкость моментально впиталась в пол – Алый дом напился храбрости вместо него.

Флинн сделал пару шагов назад и почувствовал, как кто-то схватил его за руку.

– Вот ты где, малыш, – прозвучал мелодичный голос.

Темноволосая женщина, облаченная в шикарное алое платье с пышной юбкой, потянула Флинна на себя.

– Аннабет? – неуверенно спросил Флинн, ведь лицо женщины скрывала ажурная полумаска.

– Да, это я. Потанцуем? – промурлыкала Аннабет.

– Я не умею танцевать, – стушевался Флинн, переступив с ноги на ногу.

– Тогда пришло время научиться. Считай, что тебе повезло, я отлично танцую, – кокетливо произнесла она, положив его руку себе на талию. – Не бойся, я тебя не укушу.