— Ха! А ты не такой и мудак, каким хочешь казаться Жохов — отсмеявшись сделал мне комплемент Ашуров.

— Ты тоже, когда спишь зубами к стенке. Ладно Толян, мне надо на заседание штурманского клуба, велели быть. Так что вернусь утром.

— Утром? Понятно, а я, пожалуй, пойду нашей поварихе новой помогу — Толян не отрывает взгляд от закутанной в пуховые платки и выглядящей как матрёшка девушки.

— Слюни подбери, а то весь мостик уже закапал, там уже таких «помогаек» как ты, полдюжины — усмехнулся я, но в целом одобрил намерения Толяна. Я бы и сам им конкуренцию составил, но тут сразу не обломиться, а на «Алеуте» у меня всё уже схвачено, так что я не собираюсь менять шило на мыло.

— А я всё же попробую — упрямо говорит Толян, и я, усмехнувшись и хлопнув его по плечу, отправился переодеваться и мыться.

До того, как пойти в штурманскую рубку я направился в красный уголок плавбазы, именно там мы договорились встретиться с Иркой и «культурно» провести время, перед тем как уйти на наше «лежбище».

В столовой, объединённой с красным уголком было полно народу. Какой-то изверг пытал пианино, пытаясь изобразить что-то похожее на вальс. Немногочисленные дамы были окружены плотным кольцом поклонников, некоторые уже танцевали, в объятиях избранных счастливчиков. Небольшая группа заядлых игроков забивала «козла», а один из внештатных киномехаников пытался запустить проектор. Жизнь била ключом в этом центре вечернего досуга китобойной флотилии. Ирка ждала меня зажавшись в угол и с трудом отбиваясь от окруживших её мужиков, и я не стал медлить, отправившись на выручку своей даме.

— Пардон месье, дама сегодня ангажирована на весь вечер — как ледокол я вклинился в становившийся всё более и более тесным круг поклонников медсестрички, предельно вежливо расталкивая мужиков в разные стороны.

— Чаво? — не понял кто-то мой французский.

— Того! Занята девка говорю! Подвинься! Пойдём Ирочка! — перевёл я свою речь, на более понятный электорату язык, отодвигая тщедушного и нескладного мужичка и попытался вывести вцепившуюся в мою руку испуганную Ирку из ловушки.

— Эй! Мы первые пришли! В очередь становись! Борзеть будешь, в зубы сейчас получишь! — неподдельно возмутился несостоявшийся соискатель руки моей подруги.

— «В очередь» и «мы первые пришли» — это тебе в продмаг, чипушила! Ты тут свиной окорок покупаешь что ли?! Иди в свинарник, там без очереди! У девушки жених есть, и он против коллективных танцев с бубнами. Ну а насчёт «в ухо», ну пойдём выйдем, погутарим по душам чудовище — взвился я, нависая над обнаглевшим мудаком. Нихрена себе сходили «культурно» отдохнуть!

— Витёк! Это Жохов мужики! — кто-то из мужиков злыми взглядами смотрящих на меня всё же меня узнал — ша Петя! Витка, мы же шутейно, потанцевать просто, чего ты сразу зубы показываешь? Расход парни, тут не обломиться, Ирка с Жоховым давно ходит, это всей флотилии известно.

— Всей флотилии известно, но всё же клинья к МОЕЙ бабе вы подбивает? Ладно земляки, замяли для ясности. Живи, Петя… — мне наконец то удалось вывести Ирку из западни, и мы пошли к выходу из красного уголка.

— Витенька, я им говорила, но они меня не слушали! — быстро, почти в захлёб шепчет мне на ухо Ирка, с тревогой заглядывая мне в глаза — я только твоя, я ни с кем! Ты мне веришь Витя?!

— Верю. Но если узнаю, что это не так… — я сделал многообещающее и не довольное лицо, но договаривать не стал, пусть сама додумает. Я-то конечно делать ничего не буду, насильно человека к себе не привяжешь. Как говорит народная мудрость — сучка не захочет, кабель не вскочит. Но тем не менее какая-то непонятная мне самому ревность поднималась в душе. Это, наверное, потому что тут выбора нет, а Ирка самый подходящий для меня вариант. Да, наверное, поэтому…

— Нет Витюша, ты что! Я не такая, я только тебя люблю! — Ирка залилась слезами и бросила полный ненависти взгляд на своих несостоявшихся ухажёров. Я аж вздрогнул, не дай бог кому-то из них в лазарет попасть, да она же его отравит или иголкой от самого большого шприца насмерть затыкает! — давай уйдём от сюда? Пойдём ко мне…

И мы пошли. И даже дошли. Ну а потом я Ирку наказал, за плохое поведение — а нечего чужим мужикам глазки строит! Наказание затянулось и на заседание штурманского клуба я как всегда опоздал.

Как пуля я пронёсся по коридорам и трапам, на ходу приводя свою одежду в порядок. Старший штурман же меня сам предупреждал о том, что моя явка обязательна и мне надо там быть кровь из носу! Вообще не особо сейчас понятно, является он моим начальником или нет? Я вроде бы и штурман и вроде бы уже нет. Ну вот как понять? Первоначально меня отправляли работать помощником гарпунёра временно, из-за, скажем так, «конфликта» с капитаном Роговым, но вот теперь Гуржиев умер, я застрял на «Энтузиасте» и из меня серьёзно готовят гарпунёра. Так вот, кто мой самый главный босс? Понятно, что капитан-директор и его старпом, но вот кто из курирующих службы начальников? Хер пойми, да и ладно, пока меня всё более-менее устраивает.

— Виктор! Вы опоздали! — ого, уже «Виктор»! Ни «Жохов», ни «кое кто», а Виктор, да ещё и на «Вы»! Росту над собой.

— Прошу прощения, на нашем китобойце много неотложных работ, зае…, заработался, немного — оправдываюсь я.

— Хорошо, понимаю, и на этот раз прощаю. Сегодняшняя тема: «Прокладка сложных маршрутов», докладчик — второй штурман «Авангарда» Киселёв…

В этот раз меня никто не дёргал и даже ничего не спрашивал. Я слушал докладчика, стараясь вникнуть в то, что он говорил и мне это даже частично удавалось. После доклада пошли вопросы, на которые поочерёдно отвечали старший штурман и сам лектор. Скучно, нудно, но я старательно запоминал, и даже конспектировал в блокнот, всё то, что услышал. Стрелять китов мне не нравится, хотя азарт охоты присутствует, а адреналин будоражит кровь, но это только до тех пор, пока раненный кит не окажется на лине, а потом остается только смотреть на страдание огромного и в принципе безобидного животного, стараясь поскорее превратить его мучения. Сейчас у меня нет выбора, кроме как остаться помощником гарпунёра, так как на своей прежней должности я немедленно