Тиамат восседала на своем алтаре, закинув ногу на ногу, и с интересом перебирала груду драгоценностей из числа подношений, то и дело поднося поближе к глазам тот или иной предмет.

- Дешевка – сообщила она мне, осмотрев перстень с крупным аметистом – Работа грубая, людская, золото с примесями, камень с пузырьком. Жадновата у меня паства.

- Скорее – небогата – я прислонил Флоси к одной из стен – Зато отдают последнее, цени. Но не это главное. Тиамат, ты же дала ему слово. Он тебе поверил. Он служил тебе не за страх, а за совесть. А ты его обманула.

- Вы – холодно поправила меня богиня – Воин, мы с тобой не ровня, и никогда ей не станем.

- Верно – подтвердил я – Но, когда уйдем мы, те, кто вам служит, потому что хочет этого сам, а не по причине выгоды, с кем вы останетесь? С теми, кто при первом же сотрясении основ побежит к новому хозяину, потому что у него еда слаще, и он платит лучше? Или просто потому что он прикрикнул на них чуть громче, чем вы? Сегодня в урочье Вечных Снегов осталось полсотни воинов, они умерли ради вас, не задумываясь, ничего не требуя взамен, и не жалея о том даже на пороге смерти. Остатки этого отряда сейчас охраняют храм, хотя валятся с ног от ран и усталости. Но ваш покой им важнее. Вы уверены в том, что те, кто придет после нас, окажутся такими же? Я – нет.

- Красиво сказано – Тиамат спрыгнула с алтаря, и подошла ко мне – И ты не врешь, воин, я это чувствую.

- Оживите его – попросил я, показав на Флоси – Сдержите слово.

- Я его уже сдержала – богиня сжала пальцами мой подбородок, вздернув лицо вверх – Он погиб в бою, как и хотел, перед тем сразив могущественного врага. Он умер ликующим победителем. Это ли не мечта истинного воителя?

И ведь ничего не возразишь, все верно сказано. Черт, все же придется Костика под микитки брать. А если и он ничего сделать не сможет? Эта стерва сейчас возьмет и нового жреца назначит – и что тогда?

- Я сделаю то, о чем ты просишь – продолжила богиня – Сделаю. Но знай, для него мой поступок может оказаться не благословением, а проклятием. Смерть не любит, когда забирают то, что ей принадлежит по праву.

- Мы говорим о Флоси – облегченно выдохнул я – Проклятия опасны только для тех, кто их боится или хотя бы в них верит, а он на подобные темы даже не задумывается.

- Смотри, это твой выбор – Тиамат подошла к ледяной статуе, под которой уже растеклась небольшая лужица, и легонько ткнула пальцем в прозрачный нос Флоси.

Звон, будто разбился хрустальный бокал, плеск воды – и вот перед нами стоит туалетный, живой, здоровый и вонючий.

- Эва! – удивленно рыкнул он, переводя взгляд с меня на богиню и обратно – А где все? И где та тварюга?

- Тварюга сдохла – напомнил я ему – А все… Кто остался – те за дверью.

- Да, кстати – задумчиво произнесла Тиамат – Подожди меня тут, воин, мы не договорили.

И она вышла их храма, за дверями которого тут же раздался дружный восхищенный возглас толпы.

- А башка где? – потеребил меня за локоть Флоси – Башка виверны?

- Там осталась – отмахнулся я – Да накой она тебе?

- Так трофей! – расстроенно пробубнил северянин – Эх, ярл, ярл, ничего-то ты в жизни не понимаешь. Я ее хотел потом Гунтеру подарить, он бы порадовался! Аааа…

Он печально махнул рукой, направился в угол, где стоял шкаф, чем-то там погремел, извлек откуда-то огромный кувшин, запечатанный сургучной пробкой, лихо ту сковырнул, и приник к горлышку ртом.

Ну и славно, пусть надирается, имеет право. А лично мне пора заняться другими вопросами, не менее важными. Тиамат сказала, что мы не договорили? Все так. Все верно.

За дверями раздался еще один восхищенный коллективный выдох, как видно Тиамат продолжала радовать паству какими-то божественными трюками. Если честно, ей бы еще крикнуть что-то бравурное, вроде: «Я не вижу ваших рук» или там: «Я люблю вас! Мои люди всегда со мной!» - и был бы полный комплект.

Но она решила обойтись без лишних фраз, как видно, рассудив, что настоящее божество должно быть немногословным, потому, входя обратно в храм, ограничилась дружелюбным прощальным помаванием ладони, обращенным к верующим.

- Я излечила раны воинов, что служат моей дочери – сообщила Тиамат мне, и зачем-то пояснила – Всех тех, кто был с тобой в походе.

- За это спасибо – немного равнодушно отозвался я - А то Гунтер совсем плох, здорово его призрак потрепал.

Такой тон не являлся каким-либо рычагом давления на богиню или очередным трюком, на которые я, хотелось бы верить, изрядный мастер. Просто вдруг апатия навалилась, та, которую еще «отходняком» называют, все вокруг поблекло, словно дымкой подернулось. Все же приключение в этом проклятом урочье выдалось из числа тех, после которых водку пить следует, а не с личной божественной работодательницей общаться. И неважно, где именно – тут, в игре, или там, в настоящей жизни. По той же причине меня в данный момент не слишком волновало то, что подумает Тиамат, увидев меня сидящим у ее алтаря, да еще и привалившегося к нему спиной.

- Призрак? – изумилась богиня – Всего лишь? Я полагала, что вы сразились, как минимум, с драконом.

- С ним тоже поскубались мало-мало – кивнул я – Как без дракона в подобном предприятии? Да никак.

- А бошку его там оставили – недовольно проворчал Флоси, уже ополовинивший емкость с винищем – Мать небесная, может ты ее как-то сможешь ее оттуда вытащить? Трофей-то знатный. Гунтер таким до старости гордиться станет. Опять же, его в любой момент пропить можно, редкий богатей такую штуку купить откажется.

- Перебьешься – отмахнулась от него Тиамат и уставилась на меня – Хейген, ты ничего мне рассказать не хочешь? О некоей вещице, что ты там обнаружил, но брать не стал, и оставил лежать где и прежде? Я, как, наверняка, и мои родичи почувствовала, что кто-то коснулся наследия Месмерты. Коснулся, но не принес его в мир. Сдается мне, это был именно ты.

- Ну, а чего тогда рассказывать, если вы и сами все знаете? – я прикрыл глаза, легкое сияние, окружавшее богиню, начало меня раздражать – Разве только упомянуть тот факт, что для верности я ту находку еще и камушком привалил. Тяжелым, большим, так, чтобы она не на виду валялась.

- Очень разумное решение – одобрила мои действия богиня – Ты хороший слуга, Хейген. Я довольна.

- Не слуга – поправил ее я – Если угодно…

- Да-да, помню-помню, если угодно - ученик – Тиамат всплеснула руками – Нет, я положительно не понимаю, что за прошедшие века случилось с людской породой? Раньше любая божественная похвала для смертного являлась величайшим свершением в жизни, тем, что оправдывало его существование на свете как таковое. Служение же богу считалось невозможным благом. Сейчас же вы только и делаете, что с нами спорите, или, того хуже, выказываете свое недовольство, что не может не раздражать. Вот я сейчас хотела тебя наградить – щедро, от всей души. А теперь не хочу.