– Вот здесь, в графе «Другие дети», видна затертость. Возможно ли, что был еще один ребенок, о котором не сообщалось? Нет ли еще одной карточки размером три на пять, которая хранится в другом месте?

– Да, возможно. – Заметно разволновавшись, Брэнсон вернулся к дубовому ящику и достал несколько карточек, следовавших за карточкой Бруны Холмквист. Две из них слиплись, и, когда он раздвинул их пальцами, одна упала на пол.

– Что это? – Прюсик указала на нее пальцем. – К ней что-то прикреплено степлером?

Брэнсон поднял карточку с аккуратно напечатанной надписью: «Холмквист, Бруна, карточка 2». К ней был прикреплен разлинованный листок с логотипом больницы Святой Марии. За названием и адресом ныне несуществующего агентства Краудера шла короткая приписка: «8:00 PM».

– Больницу Святой Марии снесли десять лет назад, – сказал Брэнсон. – Но больничные записи должны где-то храниться.

– На обратной стороне карточки что-то написано. – Прюсик подошла ближе. Брэнсон протянул ей карточку. Рядом с зачеркнутым именем Дональд стояло другое – Дэвид. Дональд. Под ним было что-то еще.

– «Отец детей»? Что это может означать? – Прюсик положила карточку перед директором агентства. – С учетом вашего опыта в этом бизнесе с младенцами, мистер Брэнсон, что это может означать?

– Может быть, сын был не один? – Он пристально посмотрел на нее из-под нахмуренных бровей.

– Очень хорошо. И разве тот факт, что имя Дональд зачеркнуто, а вместо него вписано имя Дэвид, не подтверждает это? Не указывал ли мистер Краудер на то, что у матери было двое сыновей? Это ведь почерк мистера Краудера, не так ли?

– Да, я понимаю, что вы имеете в виду. Возможно, мать решила не отказываться от другого сына?

– Спасибо, мистер Брэнсон. – Прюсик сунула открытки и записку в карман пальто и вышла.

– Мисс Прюсик. – Последовав за ней в коридор, Брэнсон сложил руки в молитвенном жесте. – Вы ведь больше не придете, правда?

Она мило улыбнулась.

– Давайте просто посмотрим, как пойдут дела, хорошо?

* * *

Включив кондиционер, Прюсик сидела в машине, изучая пожелтевшие карточки агентства Краудера. Что означает потертость? Действительно ли Бруна Холмквист изменила свое мнение насчет того, какого ребенка отдать на усыновление? Планировала ли она отказаться от обоих, а потом решила оставить Дональда? Наверняка она оказалась в тяжелом положении в чужой стране. С плохим английским и двумя детьми ее ждал нелегкий путь. Стремясь сделать как лучше, женщина отказалась от одного сына, ставшего Дэвидом Клэрмонтом, тревожным неудачником. Другой, тот, которого она оставила, стал серийным убийцей. Нужно незамедлительно поручить Эйзену сделать зеркальную копию фото Клэрмонта и распространить с сопутствующей информацией о том, что этот человек, возможно, был в составе бригады, проводившей ремонт в музее в марте прошлого года, под именем Дональда Холмквиста.

Она потянулась за телефоном. Рука дрожала, и в мизинце пульсировала боль.

Вернувшись в центр города, Кристина проехала мимо въезда в подземный гараж. Нужно успокоиться и все как следует обдумать. Пятнадцать минут спустя она плыла на спине по дорожке между разделительными канатами. План был готов, и оставалось только надеяться, что ее следующий шаг не погубит больше жизней, чем спасет.

25

В аэропорту О’Хара Прюсик заехала на служебную автостоянку. Наплывающие с запада густые серые облака принесли небольшую прохладу, смягчив душную полуденную жару. Шериф Макфэрон принял ее предложение и обещал скоро быть на месте.

За последние четыре часа Пол Хиггинс выяснил, что Дональд Холмквист отучился только первый год в средней школе Саутсайда. В школьном справочнике значился его последний известный адрес: Делфос, Иллинойс, Готорн-бульвар, 1371, квартира 3С. Указанный многоквартирный дом находился в квартале, предназначенном на снос следующей весной. Знакомство с полицейскими архивами в районе Большого Чикаго дало еще один результат, который привел к содержательному разговору с сержантом Гатто. Сержант, похоже, даже обрадовался, что кто-то еще разыскивает Дональда Холмквиста через пять лет после исчезновения пятилетнего Бенджамина Мозли, жившего в том же доме. Холмквист был последним, кто видел мальчика. Гатто подозревал его в причастности к исчезновению ребенка, но доказательств собрать не смог.

Брюс Говард со своей оперативной группой все еще находился в Уиверсвилле, проводя обыски на ферме Клэрмонтов и самолетами переправляя изъятые вещи в Чикаго для проверки в лаборатории. Что касается Торна, то в последнем голосовом сообщении он потребовал предоставить просроченный отчет с указанием вещественных доказательств для обоснования обвинения против Дэвида Клэрмонта, как будто этот вопрос был уже решен. Вот только улик не было.

Пискнул телефон. На экране высветилось имя Брайана Эйзена.

– Что раскопал, Брайан?

– У меня копия записи о приеме Бруны Холмквист в больницу Святой Марии. Ты не поверишь. Три года назад ее госпитализировали после перенесенного инсульта и потери речи. Согласно записи дежурной медсестры, все, что она могла, это моргать.

– Вот как? – Прюсик посмотрела в сторону входных дверей, проверяя, не появился ли шериф.

– Бруна Холмквист умерла в ту же ночь, когда ее госпитализировали. Вскрытие выявило примечательный дополнительный фактор. Горло женщины было частично заблокировано необработанным гранитным камнем. Были сильно повреждены ткани пищевода. Что странно, за этим не последовало никаких действий. Прокуратуру о случившемся никто не уведомил. Думаю, до пациентов государственных больниц никому нет дела.

Интересно, подумала Прюсик, что могла сделать мать, чтобы заслужить такое к себе отношение.

– Что ж, отличная работа, Брайан, как всегда.

Автоматические двери раздвинулись, и в проеме появилась коричневая ковбойская шляпа. Кристина вышла из машины и помахала рукой.

– Мне нужно идти. Держи меня в курсе.

Она быстро оглядела улицу и, убедившись, что поблизости нет никого из Бюро, кто мог бы ее узнать, поцеловала Джо, взяла его под руку и увлекла к машине. От одного лишь взгляда его ясных карих глаз ее колыхнула теплая волна, еще больше затруднившая выполнение задуманного.

– Я должна кое в чем признаться, Джо, – сказала Кристина, как только они оба оказались в машине. Она наклонила голову, и короткие волосы на мгновение закрыли глаза.

Макфэрон положил шляпу на приборную панель большого седана и озадаченно посмотрел на нее.

– Слушаю.

– Я действительно хотела тебя увидеть и именно поэтому пригласила. Но не поужинать.

Кристина смутилась. Неужели она воспользовалась несправедливым преимуществом? Похоже на то.

Джо молчал.

Она выглянула в окно, подыскивая нужные слова. Огромный реактивный лайнер с полностью опущенными закрылками и шасси снижался прямо на них. Кристина моргнула – тень накрыла их на мгновенье, грохот двигателей оглушил, и воздушная громадина пронеслась не более чем в нескольких сотнях футов над парковкой.

Макфэрон по-прежнему молчал, ожидая, когда она заговорит.

– Я была не совсем честна с тобой. – Кристина посмотрела ему в глаза. – Что бы ты обо мне ни думал, пожалуйста, помни, что я действительно хотела тебя увидеть. Но это не главная причина, по которой я пригласила тебя.

Макфэрон пристально посмотрел на нее.

– Ладно. Выкладывай уже начистоту.

Кристина глубоко вздохнула.

– Без ведома Торна и Говарда я проверяла другую информацию, полученную моей командой.

– Разве это не то, что следовало делать?

– Очевидно, нет, и поэтому я беспокоюсь из-за того, что вовлекаю тебя в это дело, не предупредив заранее.

– Так что ты хочешь сказать? – ничем не выдавая своих чувств, спросил Макфэрон. – Хочешь посмотреть, не убегу ли я? Или просишь меня остаться? Это какая-то проверка на крепость? Подождать, посмотреть, прилетит ли Джо, ошарашить, а потом посмотреть, уйдет он или останется?

Она пересказала то, что узнала от доктора Каца о зеркальном отображении и связи между близнецами, а еще о том, что узнала о прошлом Дэвида Клэрмонта в агентстве по усыновлению.

– Так ты останешься? – Кристина с мольбой заглянула в его глаза. Теперь уже Макфэрон задумчиво уставился на самолет, идущий на посадку с выпущенными шасси.

Тень пронеслась над ними, грохот двигателей стих.

– Вы не ищете легких путей, специальный агент Прюсик. – Легкая улыбка тронула уголки его рта. – Но я останусь. Ты уже выбрала место, где можно хорошо поесть?

Кристина с облегчением выдохнула.

– Сначала придется поработать, ковбой. – Она придвинулась ближе и, все еще