на открытии своего салона. Я планировала, что они станут моей визитной карточкой.

Сложнее всего пришлось с поиском художника, который бы оформил мою вывеску, а так же этикетки для будущих духов.

Господин Траффорд указал мне самого лучшего художника в городе. Я сходила на выставку его работ и признала, что он действительно рисует красиво. Но… Увы, в жизни этот художник оказался настолько мерзким товарищем, который тут же напомнил мне Грегори Педера, что стало ясно — никаких дел я с ним вести не смогу.

Он выставил условие, что будет сотрудничать со мной, только если я буду позировать ему ню. Что меня, разумеется, не устроило, и наглец был послан далеко и надолго.

Благо, и с художником выручила умница Трисия: подсказала того, который трудился в их газете. Этот небогатый и приятный юноша страшно обрадовался возможности поработать на меня. А когда нарисовал мне вывеску и первую этикетку для духов, я поняла, что он намного более талантлив, чем тот избалованный известностью тип, с которым я попыталась договориться изначально.

В общем, по части магазина все шло по плану.

В отличие от моей предстоящей свадьбы с темным герцогом. Каждый раз, когда Форас пытался приблизиться ко мне, я убегала или отворачивалась, пытаясь не допустить этой близости.

Но так делать я могла только до свадьбы, а потом… первая брачная ночь и все дела.

Паника накатывала на меня, когда я представляла, что демон проникает через мою защиту и узнает мой секрет. Узнает, что я — существо из другого мира, которое несет в себе опасность для мира его собственного. А что делают с опасностью?

Правильно. Ее устраняют.

Единственным, кто мог успокоить меня в эти дни, был Дуайт Уолтон. Как официальная невеста темного герцога, я теперь не могла видеться с ним часто и наедине. Но наших прогулок по Вилберн-парку мне вполне хватало.

Я никогда не забуду глаза молодого целителя, когда мы с ним впервые встретились после объявления о моей помолвке.

Это был такой взгляд… Такой, что мне подумалось, что совершаю огромную ошибку и мне любыми способами нужно отменить эту свадьбу.

Однако спустя буквально пару мгновений Дуайт взял себя в руки. И это было достойно огромного уважения. Он поздравил меня, сдержанно и официально. А я не выдержала и заговорила с ним о побеге.

— Это то, чего я хотел бы больше всего на свете, — проговорил Уолтон негромко. — Сбежать с вами и оберегать вас. Но я не могу подвергать вас такому риску, Катажина. Я… не могу себе этого позволить. Это неразумно. Поэтому совершенно исключено — Форас отыщет вас, где бы вы не были.

— Не лучше ли выбрать из двух зол меньшее? Возможно, он все-таки не найдет меня… Если нет — при близком контакте почувствует, что я не та, за кого себя выдаю.

— Побег — больший риск, Катажина. Темный герцог испытывает к вам чувства. Это видно невооруженным взглядом. Я склонен считать, что это… застит ему глаза.

Дуайт смотрел на меня своими ясными серыми глазами. И я вдруг подумала, что он с трудом сдерживается.

Стоило мне только приблизиться к нему, прильнуть в объятии, сказать «Бежим вместе, прошу!», он сделает для меня что угодно. Пойдет хоть на другой конец Инферно, хоть в другой мир…

Но я не могла ответить на чувства молодого целителя. А значит, не могла унижать его таким поступком — бесчестной манипуляцией.

Теперь уже пусть будет, как будет.

Пусть будет так, как предрешено.

Несмотря на то, что сама она одевалась очень консервативно, Трисия помогла мне подобрать роскошный и вычурный свадебный наряд.

Зауженный верх был украшен прозрачными кружевными вставками и искусным шитьем, которое сияло и искрилось, будто было создано из бриллиантовых нитей. Пышная юбка в пол была такой громоздкой, что шлейф тут же занял все пространство моей небольшой комнаты. Поверх шифона шла тончайшая паутинка, украшенная бриллиантиками, что переливались, как капли росы на солнце.

Довершали мой образ распущенные волосы, завитые в легкие волны, бриллиантовая тиара и пышная фата.

Бриллианты явно были любимыми камнями темного герцога. И сегодня на мне их было неприлично много.

Самым же последним аккордом в моем образе являлся мой аромат. Духи, которые я нанесла на запястья и шею в том месте, где бились точки моего нервно бьющегося пульса.

Флакон был белым и немного напоминал застывшие складки ткани. Крышку украшал широкий атласный бант. На самом флаконе была чудесно прорисованная этикетка с тонкими узорами и элементами.

«Белый плен» было написано красивым готическим шрифтом.

Белый плен — так я назвала свое создание. Звонкий и нежный аромат, отдающий белоснежной пудрой и снегом, пышный и переливающийся, как мое свадебное платье. Верхние ноты ему подарила тубероза и фиалка, в средних играли ландыш, лилия и каро-карунд, а базой стали сандал и пачули.

И, чуть ниже на этикетке мелкими буквами: «Духи Катажины Лэверти».

В этот день я сама должна была стать главной рекламой своих духов и своего салона.

В это утро в Инферно выпал первый снег.

Я шла по алой дорожке к алтарю, оставляя за собой шлейф платья и шлейф аромата, который раскрывался в холодном воздухе совершенно потрясающими нотами. Я видела лица гостей, которые втягивали воздух и поворачивали за мной головы, точно околдованные.

Среди сотен незнакомых лиц мелькнуло знакомое лицо Трисии и… Дуайта Уолтона. Он слегка улыбнулся мне, и от этой поддерживающей улыбки мне стало немного легче.

На передних местах восседали самые почетные гости — десять верховных демонов во главе с Астаротом и его супругой Лексией.

Я разглядывала гостей, наверное, чтобы не видеть главного.

А именно жениха, что ждал меня около алтарного камня.

Каждый раз я смотрела на него, и каждый раз, словно в первый поражалась совершенным линиям лица, холодной и мужественной красоте этого мужчины.

Его безукоризненный сюртук был черным, как сама ночь, с алыми вставками. Длинный плащ был сколот у горла брошью с кроваво-красным рубином. Камень ярко блеснул в слабых лучах восходящего солнца, и мне вдруг подумалось, что это не к добру.

Все и всё вокруг как будто отдалились. Перестали существовать.

Как во сне я произнесла брачное обещание. Что я делаю? Может, это сон?

Сбилась, по крайней мере, раза три, но Форас не обратил на это внимания.

Едва дождавшись, когда духовник договорит свадебные клятвы и свяжет своей магией, он впился в меня поцелуем.

Нашим первым поцелуем, который мог стать для меня роковым.

Наверное, он ждал, что я отвечу, и мне хотелось ответить ему со