Закончив непонятную деятельность, Маголик улегся на свое одеяло и довольно долго провалялся с открытыми глазами, бесцельно таращась в ночное звездное небо.

Несколько обескураженные братцы каждые пару часов приходили к несостоявшемуся жениху и принимались тормошить.

Магриэль… он даже их не посылал. Один взгляд — и Лелика с Боликом относило беззвучной волной. За полночь некоторые неравнодушные личности, а именно: братцы, я и Лад — утомились от дурацкой филантропии в отношении этой неблагодарной скотины и уснули сном праведников.

А утром, когда проснулись, — Магриэль сбежал.

— И куда он делся? — из чистой вежливости полюбопытствовала я, потягиваясь и размышляя — где бы мне умыться, в то время как эльфы нарезали круги на поляне.

— Все плохо! Все очень плохо! — сжал руками голову Болисиэль.

— В смысле?.. Заблудится? — спросила я, не отрываясь от раздумий.

— В смысле — он решил сделать Фатум, — простонал блондинистый Лелик.

— Не поняла, — насторожилась я. — Это что еще за ругательство?

— Это ритуальный уход из жизни у эльфов, — прошептал мне на ухо Лад. — Он посчитал себя опозоренным и додумался смыть позор с семьи своей кровью.

— Спятил?!! — заорала я, вскакивая. — Пусть сначала со мной рассчитается!

— Как ты можешь сейчас думать о деньгах? — сморщившись, как вяленый чернослив, упрекнул Болик.

— Я о них всегда думаю! — сообщила я. — И вообще, его надо найти и прикончить самим! Чтобы неповадно было!

— Где?.. — уныло спросил блондин. — Мы же не знаем, куда он ушел и когда…

— Я найду, — сообщил Лад. — Только не бесплатно, естественно.

— Уж конечно! — мигом подбоченилась я. — У людей горе, а ты готов три шкуры содрать!

— А сама? — фыркнул чертик.

— А мне можно! — припечатала я. — У меня с ним давние счеты! — Помолчала три минуты. — Браслет подойдет?

— Два! — отреагировал Лад. — И по рукам!

— Два — слишком жирно! Один! — твердо сказала я. — И вперед!

— Эксплуататорша! — пожаловался чертик.

— Ты меня еще плохо знаешь! — зловеще сообщила я хвостатому наймиту и проходимцу. Но вместо долгой тирады выдавила: — Вы собирайтесь, а я в кустики… по делам.

Я углубилась в лес по своим срочным, неотложным надобностям. Углубляться пришлось далеко, потому что мужчины никак не хотели выпускать меня из виду и все норовили подглядеть. Показала им кулак и пошла дальше.

Наконец нашла кучу бурелома и только расчистила себе место для безопасного приседания, как в шею укусил комар.

— И тут гады достали! — обиделась я… и потеряла сознание.

Пока я плавала в сиреневом тумане и сообщала ему (туману), что это страшная пошлость и гадость, мне показалось — меня куда-то тащат. Причем тащат на чем-то жестком и костлявом. Мне все это не нравилось, но туман был липкий и отпускать не хотел. Пришлось смириться с действительностью и ждать.

Пришла в себя в натуральной клетке из стволов деревьев, перепутанных между собой и скрепленных веревками из лиан, или как эта дрянь тут называется.

Состояние было не ахти. Мы сидели связанными на деревянных решетчатых топчанах — я и грязные, оборванные туземцы. Он и она. На все мои попытки общения смуглые дикари, похожие на худеньких подростков, отвечали кивками и невнятным лопотанием, из которого я так ничегошеньки и не поняла. Глаза у них были безумные, руки тряслись. Они все время лопотали что-то между собой, и он отчаянно целовал ей лицо, вытянув длинную шею.

— Все это мило! — попытала я счастья еще раз. — Но, может, мне кто-то объяснит…

Дверь распахнулась и вошли… палочки? Не знаю, как точнее назвать существо, похожее на тонкий сухой ствол дерева, с чебуреком вместо головы. Натуральный такой зеленый чебурек плашмя. Если только у чебуреков бывает рот с уймой острых коричневых зубов и они обладают красными злющими глазками.

Один из пришельцев повернулся спиной… прошу прощения, четырьмя красными злобными глазками! Кстати, одеждой похитители не заморачивались. Все равно на этом стволе половые признаки отсутствовали как таковые. Где перед — они, наверное, определяли по зубам. Нечищенным!

Вскоре аборигенов утащили куда-то и принесли Магрика, положив его лицом вниз на дальний топчан.

— Простите великодушно… — начала я.

Меня проигнорировали. Хамы! Туземцы вымелись наружу.

Уже стемнело, только обрывки рубашки белели в сумерках, поэтому разглядеть подробнее место заточения не получалось.

Дверь заперли, да и со связанными руками и ногами уйти отсюда невозможно. Я опутанным бревнышком попрыгала к эльфу.

Было немножко страшно. Я не верила, что он умер. Пугало то, что за все это время со стороны Маголика не доносилось ни звука. Избили? Усыпили? Околдовали?

Потом мне надоело устраивать бесплатный «цирк на проволоке», я рухнула всей попой на первый попавшийся топчан и распуталась.

Да уж, выпутываться из туземных лубочных канатов совсем не просто, но я справилась. Мои ногти в том порукой!

С горькими слезами я откусила два отломанных в неравной борьбе с веревками ногтя и уже по-человечески, ногами, спокойно подошла ближе.

И вообще, зато у меня с зубами все в порядке! И я не завтракала! Так что перегрызла все, что не распутала!

Он лежал на животе, вытянувшись вдоль деревянной решетки и отвернув лицо к стене. Руки расположены вдоль туловища вверх ладонями и расслаблены. На то, что эльф жив, указывала лишь ритмично вздымающаяся спина.

— Маголик, ты живой? — с опаской спросила я.

Молчание. Повторила вопрос. Ответа не получила, но, судя по замедлившемуся дыханию, эльф меня услышал.

Я наклонилась над ним и спросила нормальным голосом уже в самое ухо. Ухо дернулось, и эльф неожиданно застонал, прошипев:

— Если не уберешь локоть с моей спины, скажу расчебукам, что ты из нас самая вкусная!

Вот пакость лопоухая! Я тут за него волнуюсь, а он…

— Маголик, сам виноват, придурок! Почему не отзываешься? Я тут чуть с ума не сошла, думала — ты помер.

— Леля… не говори глупостей. С чего бы я умер? — сдавленно сказал бывший наниматель. Ехидно: — Разве что от твоих песен…

— Гад этакий, ты еще издеваешься? — Я, плюхнувшись рядом на топчан, с досады тихонько хлопнула его ладошкой по лопатке.

Мне показалось, или со спиной действительно что-то не то? Мое касание вызвало у Магриэля невольный вскрик, который эльф подавил хриплым принужденным смешком. Не меняя позы, он распустил рукой косу и свободно расправил вдоль спины, закрывая шею и плечи каскадом волос.

— Ты давно здесь? — не размениваясь на ругательства и личности, коротко спросил Магриэль.