ними сместилось только из-за того, что ей понадобилось прижаться своим дурацким носом к его свитеру. У Моны недовольно дернулись уголки рта. Наверное, им и для этого стоило придумать правила, пришло ей в голову, но, прежде чем она успела что-то ответить, он уже испарился.

А что вообще она планировала сказать? «Нет», или что? Она же планировала сказать «нет», верно? Хотя от него приятно пахло. И флирт ведь еще ничего не значил. Кроме того, в хорошем настроении он ей нравился гораздо больше. Быть может, все это – парфюм, небрежный вид, распущенные волосы, выходной день – он что, собирался на свидание?

Однако тот факт, что от последней мысли у нее несчастно сжался желудок, снова испортил ей настроение.

– Неловко, Мона, как же неловко, – пробубнила она. Порой жизнь была излишне сложной. Раздосадованная из-за себя самой, но, по крайней мере, согревшаяся, она направилась к служебному входу и решила больше об этом не думать. Этот девиз помогал с любой проблемой, которую не удавалось решить. Так или иначе, более-менее нормальные дни сменяли друг друга, и Мона чувствовала, что встроилась в повседневную жизнь. Даже с архидемоном.

* * *

И вновь мысль, при которой стоило бы три раза постучать по дереву. Когда Мона подошла к своему шкафчику, отодвинула защелку и открыла дверцу, на штанге головой вниз висела светлая летучая мышь… они обе удивленно закричали. Мона громко взвизгнула, после того как существо пролетело у нее над головой, и испуганно развернулась. Крылатое создание с глухим пуфф растворилось в тумане, и перед ней возник Борис в пижаме и с явной нехваткой крови. Покрасневшие глаза подчеркивали темные тени, он выглядел каким-то отощавшим.

– Прошу прощения, – просипел он и помассировал виски. – Это мой шкафчик.

– Эм… – Мона оглянулась. Действительно, номер Бориса. Наверное, стоит поставить более эффективные замки.

Вампир поспешно метнулся к автоматам в коридоре и ударил по кнопке с бутылкой «Фрицкровь Лайт». После дневного сна кровососам сначала необходимо насытиться, чтобы стать относительно вменяемыми. Вот почему в это время дня происходило большинство укусов. Борису следовало отдать должное: он частенько забывал подкрепиться на работе, но держал жажду под контролем.

– Что тут случилось? – Бен вывалился из туалета, наполовину натянув свой комбинезон, и уставился на все еще перепуганную Мону.

– Он висел в шкафчике! – воскликнула она, и тревога Бена уступила место растерянности. Он склонил голову набок.

– Что?

– Эм, ну… в виде… летучей мыши! Он просто там висел!

– Я просто спал, – обиженно пожаловался Борис, который снова вошел в комнату и уселся за свой письменный стол. Он торопливо вонзил один клык в крышку бутылки и тут же отвлекся. Наблюдать за тем, как пьют вампиры, крайне неловко. Было более чем заметно, как сильно им нравилась красная жидкость. Вампирское порно с многоразовой бутылкой. Ладно, Мона как-то встречала нечто подобное в интернете, но тогда речь шла не о напитках. Она вздохнула.

– А почему он здесь спит? – повернулась она к Бену.

– Они его вышвырнули. – Здоровяк небрежно пожал плечами и шагнул к собственному шкафчику.

– Что? Вышвырнули?

– Его родители, ну, ты же знаешь, он жил там только из-за распоряжения ведомства. Но им надоело, и они выгнали его из склепа. – Послышался писк, Бен вытащил резинового утенка и сел с ним перед своим столом.

– Из замка! Я жил в замке! Не в склепе, но и это тоже, – вставил Борис.

– Хорошо, значит, из замка, но ты все равно спишь в гробу.

– Я бездомный, лишенный крова, изгой, одинокий, проклятый. – Борис драматично уронил голову на стол. Обеспокоенная Мона прислонилась к столу рядом и попыталась погладить его по непослушным волосам.

– А что произошло? – спросила она.

Испустив протяжный несчастный стон, Борис повернул к ней голову. Вид у него был жалкий, но относительный румянец и привычная синева глаз постепенно возвращались.

– Они считали, что все идет слишком медленно. Я уже семьдесят лет работаю в музее из-за… ну, ты в курсе, по принуждению. У них закончилось терпение.

– Мм, никогда не думала об этом. На самом деле это довольно большой срок для наказания.

Он шумно фыркнул:

– Я сам в этом виноват. От меня требовалось просто пройти тест на определение пригодности, чтобы опять получить право жить самостоятельно, но… ах, сам не знаю. Мне все время не хватало сил. Нежизнь парализует меня, Мона. А теперь… теперь я… теперь я живу в шкафчике! – С каждым предложением он говорил все более драматично, а из горла вырвался всхлип, когда он снова уткнулся головой в столешницу.

– Мы с этим разберемся. Смотри, это же тест на способности, а у тебя теперь есть я. Я знаю, как это устроено, мы можем потренироваться… и тогда будет уже не так сложно взять себя в руки, – постаралась поговорить с ним Мона, выбитая из колеи сложившейся ситуацией. Она осторожно положила руку ему на плечо.

– Спасибо, – глухо прозвучало из-под копны волнистых волос.

– Но, Борис? Т-тебе нельзя спать здесь, в шкафчике. О нарушениях нужно официально докладывать, иначе возникнут проблемы с ОВО, – тихо напомнила она, и тот опять сразу напрягся.

– Какой позор, какая трагедия, – пробормотал он. И почему только эти два ночных охранника всегда вызывали у Моны рефлекторное стремление помочь? Она подвинула свой стул и села около расстроенного Бориса.

– Если хочешь, завтра пойдем туда вместе, мне надо пройти ежемесячную аттестацию, и благодаря работе в парке в прошлом месяце они от меня в восторге! А ты ведь помогал, это я тоже отметила в отчете.

Большие, наполнившиеся слезами глаза сверкнули, глядя на Мону, а потом Борис выпрямился, чтобы обнять ее. От холодного тела она слегка вздрогнула, но ответила собственным теплом, и тихо всхлипывающий Борис прижался к ее плечу.

– Если они куда-нибудь меня отправят… далеко от вас… – начал он.

– Здесь для тебя найдется пристанище и кто-нибудь, кто будет за тобой присматривать. Город же большой, – постаралась успокоить его Мона. – И-и минимум с твоим тестом на пригодность… мы справимся! Но, Борис, лучше тебе пока спать где-нибудь в другом месте. Не в шкафчике. Музей – не приют. Ты не можешь пойти к Бену?

– В стаю? Пожалуйста, не надо. У него четырнадцать младших сестер, они сделают из меня шашлык. К тому же там повсюду окна.

– Я, к сожалению, не могу полностью затемнить свою квартиру, но у меня есть место в подвале и…

– Беру!

* * *

Сказано – сделано. Рано утром Бен на своем старом фургоне Volkswagen привез Бориса вместе с гробом к Моне, и они затащили древнюю деревянную штуковину на подвальный