О них. Никогда.

Мамин автомобиль стоял на подъездной дорожке, поэтому, войдя в дом, я позвала ее.

– Я здесь, – откликнулась она из кухни.

Я прошла по коридору и с удивлением увидела Майю, стоявшую рядом с мамой у раковины.

– Что вы… – начала я, но не успела продолжить, как мама повернулась ко мне.

Она не улыбалась, но глаза у нее просто сияли.

– Фин, – сказала она. – Мы нашли ниточку, ведущую к Фин.

– Что? – только и сумела выговорить я.

Быстрым движением мама схватила свою куртку со стула.

– На прошлой неделе за несколько округов отсюда исчезла девочка. Так же, как Финли. Вмешалась в шабаш темных ведьм и пропала.

– О-о. – Я постаралась, чтобы в голосе не отразилось разочарование. Новость была отличная, лучшая из всего, что мы узнали до этого. Но она мало что сулила. Когда мама сообщила о ниточке, я почему-то подумала о чем-то… большем. Что уже сегодня вечером мы вернем Финли.

Мне вдруг захотелось этого больше всего на свете. Мы с сестрой ссорились и, может, никогда не красили вместе ногти, но она мне не лгала. Она не вызывала призраков, чтобы потом меня же обвинить в этом.

– В любом случае Майя побудет здесь с тобой, пока я не вернусь. Должна вернуться сегодня попозже, может, завтра рано утром.

– Мне не нужна нянька, – возразила я, но мама только отмахнулась.

– Не сейчас, Иззи. Учитывая все происходящее, мне не хочется, чтобы ты оставалась здесь одна.

– Кроме того, – подхватила Майя, перемещаясь к плите, на которой варила что-то пахнущее розмарином и смертью, – мы отлично проведем время. Я могу заплести твои волосы, научить нескольким заклинаниям…

Никогда в моем «да» не звучало так мало энтузиазма.

– Как только я вернусь, мы разберемся с твоей подружкой – ведьмой-самоучкой, а потом поедем домой, – объявила мама, поразив меня до глубины души.

Я круто развернулась к ней.

– Ты знаешь? Откуда?

Высвободив волосы из-под ворота куртки, мама глянула в сторону коридора.

– Иногда от Торина бывает польза.

Да, но он отъявленный лицемер и доверия не заслуживает.

– Не должен он был тебе говорить, – настаивала я. – Это мое дело, и я им занимаюсь!

– Оно было твоим делом, пока ограничивалось рядовым появлением призрака. Или пока ты выясняла, к какой разновидности экстраординарнее относится тот мальчик. Но, судя по всему, ты этого так и не узнала.

– Я работаю над этим, – вставила я, но мама нахмурилась.

– Это дело пора закрывать, Из, и ты чрезмерно увлеклась им. Как только я вернусь, мы его закончим. Помимо всего прочего, оно становится опасным.

– Оно не настолько опасно, – заметила я, благоразумно умалчивая о еже-пироманьяке.

Но мама покачала головой:

– Ты отстранена. Если мы не сможем остановить это привидение теперь, оно станет только хуже. Чем больше люди испугаются, тем сильнее станет призрак, а чем сильнее он станет, тем больше людей может от него пострадать. Если мы не проявим осторожность, это превратится в замкнутый круг, который, вполне возможно, нельзя будет разорвать.

– Как ты остановишь Мэри? – спросила я у мамы, и она отвела взгляд.

– Оставайся здесь с Майей, а когда я вернусь, мы уладим это дело.

– В смысле ты уладишь, – пробормотала я.

В обычное время я заработала бы резкое «Изольда!» и замечание о пререкании. Но, к моему удивлению, на сей раз мама лишь пересекла кухню и погладила меня по щеке.

– Ты отлично здесь поработала. Ты прекрасно себя показала, и я тобой горжусь. Но сейчас время уходить.

Последний раз она касалась моего лица, когда мне было десять лет и она думала, что у меня лихорадка. Наверно, поэтому я только кивнула и произнесла:

– Ладно.

Чуть улыбнувшись, мама опустила руку.

– Хорошо.

Повернувшись к Майе, она взяла со стола холщовую сумку.

– Я позвоню с дороги.

– Привези ее домой, Эйл, – сказала Майя, помешивая свое варево.

– Хочу попытаться, – ответила мама и, еще раз посмотрев на меня, ушла.

Как только входная дверь закрылась, Майя достала из буфета две миски.

– Хочешь поесть? – спросила она, указывая на плиту.

– Э… нет. У меня дела.

И пока она не предложила мне чего-нибудь еще – чаю из глаз тритона, тушеных птичьих лапок, – я смылась в гостевую комнату.

Захлопнув дверь, я тут же направилась к зеркалу Торина, со всей силой треснув по раме. Запнувшись, он привалился к кровати.

– Что, скажи на милость, ты делаешь?

– Не прикидывайся. – Я ткнула в него пальцем. – Я хотела самостоятельно понять, что делать с Роми. Я тебе доверяла.

– Я лишь пытался помочь, – не согласился он. – Ты могла пострадать, и ради чего? Ради трех неблагодарных детей? Ведь они тебя отвергли, не так ли. – И это был не вопрос.

Его слова больно ужалили, но я постаралась не выдать своих чувств.

– Они меня не отвергли. У них были все основания заподозрить меня в разных странностях, потому что, ну, собственно, я и есть странная. Их нельзя назвать неблагодарными. Они… сообразительные.

Торин нахмурился.

– Изольда…

Я задернула занавеску на его зеркале, внезапно навалились невозможная усталость и печаль.

Поднявшись наверх, оставшуюся часть дня я провела за укладкой своих немногочисленных вещей в спортивную сумку и просмотром последних нескольких серий из третьего сезона «Айви-Спрингс». Но отчего-то даже окончательное воссоединение Эвертона и Лесли (и отлет на воздушном шаре, что получилось даже причудливее, чем та серия, в которой девушке снилось, будто они плывут на «Титанике») не смогло меня развеселить. Когда стемнело, я решила спуститься в кухню и поговорить с Майей. Хорошо бы, правда, она уже закончила готовить.

Она напевала что-то без слов, когда я вошла, и возилась с унылым маленьким базиликом в горшке, который мама купила в «Уолмарте». Он уже довольно давно стоял у нас на подоконнике, жалкий и заброшенный.

– Птичьих лапок, как я понимаю, нет? – спросила Майя, когда я вошла.

– Только что убежали, – ответила я.

Теперь, когда в кухне больше не пахло злой магией, я подумала, не соорудить ли мне какой-никакой ужин. Может, углеводы взбодрят меня, в отличие от «Айви-Спрингс». Я достала пачку макарон и сыр, и Майя радостно улыбнулась.

– Не важно, – сказала она, направляясь к вазе с фруктами, стоявшей в центре стола. Несколько дней назад я купила продукты, поэтому в ней лежало несколько яблок и бананов. Забыв о своей пасте, я наблюдала, как Майя взяла два яблока и один банан и положила их по обе стороны от горшочка с базиликом. Бормоча что-то себе под нос, она обхватила горшочек с базиликом ладонями, и листья начали наливаться зеленью и яркостью. Но по мере этого яблоки и банан сморщивались, теряли цвет.