Она покачала головой.

– Нет. Девочки.

Я обернулся, услышав пронзительный крик Лорелай, сидевшей в детском кресле. Судя по всему, боль, которую она испытывала, была невыносимой для ее маленького тельца. А когда я перевел взгляд на то место, где сидела Карла, у меня перехватило дыхание.

Боковое окно разбилось вдребезги, на осколках стекла виднелись пятна крови, а Карлы нигде не было видно.

Где она? Что случилось? Как мне найти ее? Как спасти ее? Карла!

Ты в порядке?

Я должен знать, что ты в порядке.

Черт подери, как же мне выбраться?

Собрав остатки сил, я продолжил дергать ремень безопасности, и, наконец, он поддался. Я потянулся к Николь, но она снова покачала головой.

– Девочки, девочки, – плакала она, в ее голосе звучали боль и страх перед неизвестностью.

Я изо всех сил ударял плечом в дверь, снова и снова. Когда она поддалась, я поспешил выбраться из машины, но ноги отказались меня слушаться, и я упал.

Заставив себя подняться, я бросился к Лорелай. Она рыдала навзрыд, но, похоже, с ней все было в порядке. И тогда я кинулся искать ее сестру. Я побежал сквозь проливной дождь, ища старшую дочь.

– Карла! – бесконечно звал ее я. Но никто не отвечал мне, и вокруг царила тишина. В голове мелькали ужасные мысли, и я из последних сил держал себя в руках.

Она здесь. Она в порядке. Она здесь.

Я достал телефон и набрал 911.

Нет сигнала.

Мертвая зона.

Снова накатила тошнота, и я не мог больше стоять на месте, тщетно пытаясь дозвониться в службу спасения. Я должен был найти дочь.

И я снова стал кричать. Карла должна услышать меня. Она была где-то рядом. Человек не может вот так просто исчезнуть.

И тут, взглянув вправо, я увидел ее, маленькую фигурку, распростертую перед двумя деревьями. Ствол дерева, о которое она ударилась, был забрызган кровью. Она казалась такой маленькой и лежала совершенно недвижимой.

Абсолютно недвижимой.

И эта неподвижность ужаснула меня.

– Нет… – прошептал я, упав на землю рядом с ней. – Карла, это я, это папа. Очнись, милая. Очнись, – умолял я, и слезы струились из моих глаз, смешиваясь с дождем, который, словно издеваясь над нами, хлестал с небес. – Карла, очнись. С тобой ведь все хорошо, правда? У нас все хорошо. Мы целы. Мы в порядке.

– О боже, – донесся до меня чей-то голос. Я обернулся и увидел свет фар и приближавшегося ко мне человека.

– Вы в порядке, сэр? – спросил незнакомец.

Я прищурился, когда человек подошел поближе.

– Нам нужна помощь, – вскричал я, радуясь его появлению. – Здесь нет с-сети, не м-могу вызвать помощь.

– Хорошо, хорошо. – Он кивнул, и я увидел в его глазах страх, когда он перевел взгляд на Карлу. В этот момент я понял, что с ней все очень плохо. Но я не мог с этим смириться.

– С ней все в порядке. Правда, – заявил я, хотя сам понимал, что это не так.

– У вас идет кровь, – тихо произнес мужчина, в его голосе прозвучала тревога.

Что? Нет.

Расстегнув куртку, я дотронулся до своего бока, и мои пальцы окрасились в алый цвет.

Остекленевшими глазами я уставился на свою белую рубашку, по которой растеклось кровавое пятно. И в этот момент ощутил боль. Тошнота подкатила к горлу. Мужчина наклонился ко мне.

– Позвольте вам помочь.

– Нет, я в порядке, – ответил я, чувствуя себя ужасно. Меня тошнило, голова кружилась, тело обжигала боль.

– Просто позовите на помощь!

– Но…

– Умоляю!

Он кивнул и заторопился прочь.

А я сжал в объятиях дочь, прижавшись лбом к ее лбу, отчаянно желая, чтобы она открыла глаза, посмотрела на меня и сказала, что все будет хорошо. Но она не могла. И вот я снова и снова повторял слова:

– Ты в порядке, ты в порядке, ты в порядке… – Но она меня не слышала.

Не видела.

Не чувствовала, что я рядом.

Все поплыло у меня перед глазами.

– Карла… – шептал я, тряся ее. – Карла, ответь мне… пожалуйста… – закричал я. – Карла!!!

– Карла, не хочешь поужинать с нами? – спросила я, когда она выходила из кухни со своей тарелкой. Я спрашивала ее каждый вечер, но каждый раз она монотонно отвечала отказом.

Взяв тарелку, она вдруг замерла. И мы все замерли.

Откуда-то издалека до нас донесся вопль: «Карла! Нет!», и мы с Лорелай резко выпрямились за столом. Карла напряглась. Мы молча смотрели друг на друга, не понимая, что происходит, а крики продолжались: «Нет! Нет!», и, судя по всему, они доносились из кабинета Грейсона.

Я отодвинула стул и встала из-за стола. Лорелай и Карла заметно нервничали, и я улыбнулась им.

– Побудьте здесь, девочки. А я пойду узнаю, что происходит.

Я подошла к кабинету Грейсона, и все у меня внутри сжалось, потому что в его голосе звучало глубокое отчаяние.

– Грейсон?.. – позвала я, постучав в дверь. Ответа не последовало. Я снова постучала, но он снова не откликнулся. И тогда я распахнула дверь и увидела, что Грейсон спит, опустив голову на стол, и мечется во сне.

Очевидно, его мучил ужасный кошмар, от которого он никак не мог пробудиться. Медленно подойдя к нему, я потрепала его по плечу.

– Эй, проснись. – Но он по-прежнему метался во сне. Я несколько раз потрясла его за плечо, на этот раз сильнее. – Грейсон, проснись!

Он резко поднял голову, в его широко раскрытых глазах застыл ужас.

Я ласково коснулась его плеча, стараясь успокоить его.

– Все в порядке. Это всего лишь сон.

Он вытаращил на меня глаза, а затем стряхнул с плеча мою руку. Беспокойно оглядевшись, он снова сердито уставился на меня.

– Что вы здесь делаете? – гаркнул он, судя по всему, потрясенный происходящим.

– Я, гм, услышала ваши крики. И зашла, чтобы убедиться, что все в порядке.

– С тобой все хорошо, папочка? – раздался тоненький голосок.

Мы взглянули на дверь, где с обеспокоенным видом застыла Лорелай.