совершенно безлюдным. В это время суток здесь некому и незачем было ходить.

Стемнело быстро. Вдоль оградки сквера проехал "москвич", и Ломов с Синеевым проводили его взглядом, но рассмотреть водителя им не удалось.

- Он тоже мог поменять машину, - тихо проговорил Ломов. - Будь готов. Вытаскивать его с середины сквера будет намного труднее.

Но "москвич" повернул налево и больше не показывался.

Наконец к забору рынка медленно подкатил белый жигуленок. Он остановился, габаритные фонари погасли, но из машины никто долго не выходил.

- Он, - сказал Ломов.

- Я понял, - сразу засуетился Синеев.

- Давай назад, только очень осторожно. Воткнешься между машинами вон у тех кустов.

Синеев выполнил маневр безупречно. Затем он блестяще сыграл роль счастливого владельца иномарки. Он сделал это так правдоподобно, что Ломов беззвучно рассмеялся. А через несколько минут из "жигулей" выбрался администратор ресторана и направился прямо к "ауди". Со стороны видно было, что Буздырь боится. Его выдавала крадущаяся неуверенная походка и резкие движения головой, когда он осматривался.

Как Ломов и ожидал, Буздырь прошел совсем рядом с ним, поскольку серебристая иномарка не вызывала у него опасений. Когда же администратор "Буревестника" остановился за ближайшим кустом, Ломов опустил стекло и выстрелил ему в колено. Пуля попала точно в чашечку, и страшная боль не позволила жертве позвать на помощь или быстро сориентироваться - достать оружие.

Выскочив из машины, Ломов на ходу махнул Синееву рукой и кинулся к Буздырю. Он ударил его рукояткой пистолета по темечку, подхватил обмякшее тело под мышки и потащил к машине. Синеев подоспел как раз, когда Ломов запихивал его на заднее сиденье. Он помог втолкнуть Буздыря в машину и устремился было к передней дверце, но Ломов быстро обшарил карманы Буздыря, бросил Синееву ключи и скомандовал:

- Забери из машины его вещи. Потом сядешь с ним. Наденешь ему наручники и свяжешь ноги. В сумке - липучка, заклеешь рот, потом спихнешь вниз.

Ломов сел за руль, дождался возвращения Синеева, и вскоре "ауди" мягко отъехала от оградки, а затем выскочила на улицу.

Буздырь очнулся от острой боли. Он не сразу понял, что с ним произошло и где он находится. В голове монотонно гудело, нога горела непереносимым огнем, а лежать было так неудобно, что он попытался поменять положение. Но Синеев заметил, что администратор ресторана очнулся и пнул его ногой.

- Тихо, сволочь. Лежи спокойно, а то ещё раз получишь по чайнику.

- Что, проснулся? - посмотрев в зеркало, спросил Ломов.

- Зашевелился, - ответил Синеев и обратился к Буздырю: - Что, может подушечку дать?

Узнав в своем похитителе владельца новенькой серебристой "ауди", Буздырь застонал и закрыл глаза. От боли ему трудно было собраться с мыслями, и все же Николаю сделалось так страшно, что он снова едва не потерял сознание. "Федор, гад Федор! - подумал он. - Федор послал "охотников"? Неужели он связан с этими деньгами? Или они меня выследили? Тогда где Федор?"

Буздыря привезли на ту же дачу, где убили Лену. За то время, пока они добирались, Николай так измучился от ужаса и боли, что перестал нормально соображать. У него сильно подскочила температура, он ослаб и часто впадал в беспамятство - стонал и сучил здоровой ногой. В таких случаях Синеев приводил его в чувство пинком или затрещиной, но вскоре Буздырь перестал на них реагировать.

На даче произошла небольшая заминка - Буздыря решили поместить в ту же каморку, но там все ещё лежал труп Лены. Тогда Синеев отволок администратора ресторана на террасу, а Ломов поднялся на второй этаж и застал Мокроусова полулежащим в кресле. Голова его покоилась на груди, из руки свисал телевизионный пульт, а напротив по телевизору шел боевик. Похоже было, что Мокроусов пьян в стельку, но уснул недавно - фильм не успел закончиться.

Оглядев столик, заставленный фужерами и ополовиненными бутылками со спиртным, Ломов подошел к Мокроусову, одной рукой взял его за подбородок, а другой чувствительно похлопал по щеке.

- Серега, - позвал он. - Просыпайся.

- А? - испуганно вскинулся Мокроусов. Увидев Ломова, он сразу успокоился, глаза у него увлажнились, а лицо сделалось пьяным и по-детски капризным. - Что, я уснул?

- Проснулся? - миролюбиво спросил Ломов.

- Да, - поднимаясь с кресла, ответил Мокроусов. - Задремал чуток. Яму я выкопал. Еще кого-нибудь привезли?

- Тебе вчера что было сказано сделать? - Ломов отошел на шаг, взял Мокроусова за плечо и развернул к себе.

- Сейчас сделаю. Я выкопал...

Он не успел договорить, потому что Ломов довольно сильно ударил его кулаком в нижнюю челюсть. Здоровый Мокроусов отлетел в угол комнаты, опрокинул напольную вазу и растянулся на полу во весь рост.

- Если ты ещё раз нажрешься во время работы, тебе придется потратить очень много денег на зубного техника, - бесстрастно проговорил Ломов. - Ты что, не понимаешь, чем мы занимаемся? Ты, бывший мент, не соображаешь, что будет, если мы проколемся? - Ломов медленно приближался к лежащему Мокроусову, и тот на всякий случай решил пока не вставать. Он лишь приподнялся на локте, провел рукой по разбитой губе и вытер окровавленную ладонь о брюки.

- Не пачкай портки кровью, придурок, - остановившись, сказал Ломов. И кто тебя только послал? Ты же завалишь все дело. Ладно, вставай, иди вниз. Протрезвеешь, мы ещё поговорим.

Мокроусов мгновенно поднялся, на секунду замешкался, а затем подошел к столику с выпивкой. Не выпуская Ломова из виду, он взял бутылку с водкой и на его удивленный взгляд виновато пояснил:

- Смочить. Кровь течет.

- Ох ты, несчастный, - неожиданно рассмеялся Ломов. - Решил обеззаразить рану? Чтобы не было заражения крови? Может тебя в больницу отвезти?

- Да ладно, Лом, - вполне трезво проговорил Мокроусов. - Меня не предупреждали, что надо будет закапывать. Не могу я трезвый жмуриков на себе таскать. - Он вылил в ладонь немного водки и приложил к кровоточащим губам. - Ты можешь, а я нет.

- А зачем же ты на это дело подписался? - удивился Ломов.

- Деньги нужны, - без обиняков ответил Мокроусов.

- Ладно, иди, занимайся делом, - примирительно сказал Ломов и уселся в кресло, откуда совсем недавно