вперед. Дайме взмахивает катаной, клинок испускает множество красных полос, которые разрезают пучину пламени на россыпь бессильных огненных лепестков.

Надо же! Силен узкоглазый болотопс. На уровне Полковоя минимум, но скорее всего выше.

Пока Нобунага разрубал огненную атаку, я успеваю, пригнувшись, убежать еще на десяток метров от бойни. Крылья убираю, чтобы не привлекать внимание дайме.

— Блик! — ору, оглядываясь по сторонам. Везде одни лишь трупы и буйство стихий молний и огня. Взрываются остаточные сферы Ясны. Отряд прикончил многих. Дайме досталось мало душ, но может быть ему и их хватило для мощного усиления. — Ергорс Линдор! Первый капитан, твою мать!

— Я здесь, милорд, — во вспышке синевы возникает демоник. — Слушаю.

Мигом впихиваю ему в руки обоих спящих детей.

— Уноси их в Москву, — даю быстрое распоряжение. — Точка «Г».

— Понял, — не телится демоник и, вспыхнув синим светом, исчезает из княжеского замка, из Токио и вообще из Японии.

Точка «Г» — это кабинет Кати, моего гендира. Таких точек посадки около двадцати. Обозначения стратегических позиций мы с Бликом обсудили давно. Так что стоит ему только сказать нужную букву, и он уже летит туда на всех парах. Катя позаботится о детях, спрячет их в безопасном месте, в первую очередь от Бесоновых. А дальше уже решим что с ними делать.

Так, детей отправили. Теперь можно и не сдерживаться. Я выпускаю Огневики на обеих руках и не скрываясь иду к дайме. Самурайские доспехи уже точь-в-точь цвета крови, что обильно оросила паркет зала. Насытились энергией умерших. Сам дайме сцепился сразу с тремя молниевиками-Полковоями. Молнии обрушиваются зигзагами на Нобунагу, но выстрелившие красные полосы их нивелируют, развеивают синие заряды и поражают «имперцев». Я нападаю сзади и вонзаю Огневики в панцирь доспеха на спине. Скрежет металла отвратительно бьет по ушам. Только вот Огневики не прорезают красную пластину. Даже царапины не оставляют!

Тут дайме разворачивается, и мне приходится блокировать удар локтя. Сила толчка настолько велика, что меня отталкивает на полметра. И Нобунага тут же использует образовавшееся между нами расстояние, чтобы размахнуться катаной. Принимаю клинок на скрещенные Когти. Металл звенит, столкнувшись с прочным эфиром резаков. Рывком рук откидываю меч, и рублю плечо самурая. Звон стали и шипение пламени. Огневики отскакивают. Эх, непробиваемый!

— ДОРОГУ-У-У! — ревет Чуган, громыхая всё ближе и ближе.

Динозаврик-слоноубийца врезается в самурая. Но тот успевает выставить ладонь и упереться в морду Чугуну. Огромная туша Префекта резко останавливается, будто бронепоезд на аварийных тормозах. Дайме бьет рукояткой катаны в пасть Чугуну, и тот бахается на пол, брызгая слюнями. Пол ходит ходуном, с потолка сыплется штукатурка. Между тем Ясна выпрыскивает стайку сфер. Но они детонируют раньше — каждый шар пронзают красные полосы, снова выстрелившие из самурайской брони.

— НУ НЕТ, — громыхает Чугун, вскакивая на слоновьи ноги. — ТАК ПРОСТО МЕНЯ НЕ ЗАВАЛИТЬ.

Префект призывает еще один фантазм. В огромной лапе материализуется здоровый тесак. Вернее, мачете. Выглядит же он в мощной ручище средним ножиком.

Мачете африканского бога войны Огуна. Чугун рассказывал, что может призывать божественное оружие.

Катана и мачете со звоном скрещиваются. Чугун размахивается второй рукой, чтобы врезать по шлему, но ее плетьми опутывают красные полосы. Нобунага продолжает на равных выдерживать противостояние на мечах. А тем временем из доспеха выстреливают новые полосы. Они опутывают Чугуна, превращая в огромную красную мумию.

— У-у-у, зятяк! — Али бежит на помощь с оскаленной пастью, но одна из красных полос сшибает Крокодила, как кеглю, и он катится прочть.

Дело дрянь. Да, Нобунага круче Воеводы. Надо спешить на помощь побратиму.

Я протягиваю руку в Анреалиум и пытаюсь схватить молот Сварога. Но пальцы щупают лишь пустоту. Мои глаза удивленно округляются.

— Как так? — спрашиваю я воздух.

Но Кузнец Сварог не объявляется, нигде не видать бородатого всадника на огнегривом коне. Я прислушиваюсь к себе. Золотая вязь татуировок обжигает кожу, но что-то с ней не так. Тут до меня доходит! Ерена Оро полоснула катаной щеку. Кожа, понятно, зарегенирировалась, но разрушенный узор Яровика остался без одной детали-спицы. Татуировки порушились лишь немного, но мне не хватает полноценного катализатора для призыва мощного фантазма.

Ну что ж, тяжелые времена требуют тяжелых решений. Оглядываюсь в поисках зеркала. Ничего подходящего нет. Ах, точно у меня же есть гвардейский смартфон. Его дала Ясна, к нему и подключается гарнитура в ухе.

Включаю фронтальную камеру. Поехали.

Я поднимаю Огневик к лицу и касаюсь резаком гладкой кожи.

* * *

Лиза бы уже шарахнула в этого самурая волной нафты, но он вцепился вплотную с Карапузом. Красные полосы опутали гиганта и приблизили вплотную к Нобунаге. Никто другой подобраться к врагу не может.

Вдруг княжна видит, как Сеня касается Когтями Царя-Огня своей щеки. Лиза в ужасе застывает. Сегодня она видела много смертей, сама убила больше сотни дружинников, но увиденное сейчас напугало ее больше всего. Сеня жжет себе лицо. Пар исходит из кожи. Тонкая черная полоска обуглившейся плоти завершает прерванный рисунок Яровика. А на лице Сени ни один мускул не вздрагивает. Будто он наносит себе обычный аквагрим.

Наконец рисунок завершен, и в руке Сени вспыхивает кузнечный молот. И не просто молот, а Молот Сварога. Одним молниеносным движением Беркутов преодолевает несколько метров до Нобунаги. Взметнувшиеся полосы пытаются остановить Сеню, но сгорают сами собой, не долетев. Это странно, ибо только что странные полосы гасили молнии, тушили ливни пламени Полковоев и устраняли сферы Ясны. Значит, огонь Сени очень непростой. Кровавые тенета на Чугуне тоже превращаются в тлен. Динозаврик с мачете свободен.

Самурай становится наизготовку, приготовившись к ближнему бою. Только Арсений не разменивается с Нобунагой и парой ударов. Он просто бьет. Один широкий взмах выбивает меч из рук дайме. Второй сшибает самого дайме наземь, сплюсщив ему алый нагрудник. Третий сплющивает шлем в тонкий блин. Всё. Сражение не заняло и двух минут. Молот Сварога неостановимое оружие само по себе, даже без огненной стены с волками.

Испытав странное чувство дежавю, Лиза бросается к Арсению. Княжна знает, что сейчас произойдет с любимым. То же самое, что и в «Зарнице».

Лиза успевает оказаться совсем рядом, когда глаза Сени закатываются и он теряет сознание. Подхватив на руки упавшего Префекта, княжна прижимает его к груди, готовая защищать и оберегать.

— Прямо славянская женщина, — усмехается Ясна. — И коня на скаку остановит, в горящую избу войдёт. Только твоему оберегаемому всё равно придется объясниться, какого черта или болотопса, уж не знаю, Блик унес тех малышей. И да, почему Блик в принципе слушается Беркутова, мне тоже очень интересно, — на этих словах княгиня