– Слишком много текста. Давай ключи.

– Вот они. Спасибо! Спасибо! Спасибо! – Лиза вложила в ладонь Руслана брелок с ключом. Две минуты ей пришлось сражаться, чтобы вернуть обратно свою руку.

– Через десять минут занесу.

– Не заноси! У меня есть запасной ключ.

– Нет, занесу! – упрямо повторил бизнесмен.

Лиза подавила вздох. Когда же она, наконец, закроет дверь на все замки и останется одна!

Ровно через десять минут Руслан вновь возник на пороге квартиры. Сегодня он побил все рекорды услужливости. Он заверил Лизу, что его жизнь принадлежит ей и он всецело в ее власти. Пришлось поцеловать раба в щеку. В половине двенадцатого Лиза все же осталась одна.

Любая женщина, взглянув сейчас на Здоровякина, сказала бы, что он выглядит потрясающе. Александр смотрел на друга с тихой ненавистью.

Илья делал утреннюю зарядку (на седьмой минуте упражнений соседи Валдаева обычно начинали стучать в потолок шваброй). На нем были трусы-боксеры и больше ничего. Роскошный торс блестел от пота, мышцы перекатывались под кожей упругими валиками. Здоровякин распространял вокруг себя влажный жар, как в сауне, и это тоже не нравилось Саше.

Валдаев не собирался делать зарядку. Он валялся на диване, придавленный Пульсатиллой и всем ее потомством – пока не рожденным, но увесистым, – и страдал от пекла. Ему бы полегчало, если б он избавился от любимой кошки, но, как джентльмен, он был обязан предоставить беременной даме максимально комфортные условия. А наиболее удобным для себя местом Пульсатилла считала живот Валдаева и еще требовала, чтобы сыщик постоянно теребил ее за ухо.

Саша изучал список из восемнадцати позиций. Первой в списке значилась Ланакина Ирина Андреевна, 1970 г. р., последней – Лунько Ирина Васильевна, 1982 г. р. Остальное пространство занимали Ирины с различными вариациями фамилий.

Резвый Здоровякин предлагал одним взмахом пера сократить первоначальный список наполовину, вычеркнув из манускрипта всех девиц младше двадцати и старше двадцати пяти лет. Но так как от свидетелей не поступило четких указаний на возраст рыжеволосой Ирины, Валдаев согласился убрать только девять фамилий.

Конечно, теоретически и семидесятидвухлетняя Ирина Аристарховна Ленкова вполне способна была вытатуировать на плече дракона, прилепить шиньон, залезть на шпильки и встретить в аэропорту Поля Деманже. Вопрос, как отреагировал бы на подобную встречу француз. Наверняка он, вытаращив от ужаса глаза, пулей рванул бы в родной Париж под крыло мадам Деманже. Чем колоссально облегчил бы жизнь владельцам фирмы «Поможем!».

Поэтому семидесятидвухлетнюю Ирину Аристарховну Ленкову, а также пятилетнюю Ирочку Лунник, десятилетнюю Ирину Ланкину, пятидесятишестилетнюю Ирину Максимовну Линникову и др. безжалостно исключили из списка. Самой зрелой из числа оставленных было тридцать три года, самой юной – шестнадцать.

– Девочки – это, без сомнения, здорово, – сказал Валдаев. – Но сам факт нашей кооперации с Анн-Мари меня жутко беспокоит. И где ее только нашел Зуфар Алимыч, а? И почему привел к нам? Ты видел, как лихо старушка расправилась вчера с безобидными парикмахершами? Они ей мешали? А что она натворила в ресторане!

(Тут Валдаев был не прав. В «Словакии» Анн-Мари держалась чрезвычайно скромно. И не ее вина, что рука официанта, переставлявшего с подноса на стол тарелку с огнедышащей солянкой, столкнулась с бокалом Анн-Мари, радостно поднимавшей тост за здоровье «мальчуганов». «Ах, какое несчастье! – воскликнула мадам Деманже. – Бедный паренек, он обжегся! Нет, нет, не беспокойтесь, на меня не попало!» Официанта, с лицом сведенным судорогой, увели на кухню.)

– Не забывай, сколько она нам заплатила! – напомнил Илья, едва Саша затронул тему невероятных разрушительных способностей мадам Деманже. – И сколько еще заплатит, когда мы найдем ее охламона. Меня весьма радует сумма. Я даже готов терпеть гадкие выходки нашей бабульки. Не забывай, мне троих детей кормить.

Да, Анн-Мари была удивительно щедра.

– Кстати, о детях, – подхватил тему Валдаев.

– Нет! – рявкнул Илья и шарахнул на пол пудовую гирю. Пульсатилла на животе Валдаева вздрогнула. – Не начинай!

К невыносимому горю Александра, Илья думал, что нашел оптимальную форму сожительства с супругой. Он делегировал в качестве помощницы свою маму (та нежно массировала нервную систему Машеньки различными полезными и справедливыми замечаниями), передавал деньги, покупал детям автомобили и почти каждый вечер на джипе забирал пацанов из садика. А ночевал у старого друга. Александр пытался выяснить, как долго он собирается вести подобный образ жизни. Но Илья гневно прерывал любые расспросы.

– Ладно, молчу, – уныло прогундосил Валдаев.

– И не вякай!

– Сугубо о детках твоих беспокоюсь. Они…

– Заткнись, я сказал!

– Уже заткнулся. А ты знаешь, что при умственной деятельности метаболические процессы в головном мозге интенсифицируются на пятьдесят процентов?

– ?!!

– При умственной деятельности метаболические процессы в головном мозге интенсифицируются на пятьдесят процентов! Еще раз повторить? Или лучше – на пальцах?

– Ну, понял со второго раза. И что из того? – Илюша оставил наконец-то гири и взялся за штангу.

– А то, что во время физических упражнений подобного не происходит.

– Ну?

– Ты вникни! Стоит только слегка напрячь извилины, и кровообращение в твоей тупой башке сразу наполовину усиливается. Бросай металлолом, давай пошевелим мозгами.

Илья с готовностью бросил штангу. В стену нервно застучали.

– Вот скажи, Ирина успела изменить цвет волос?

– А мне откуда знать?

– Если успела? Открывает нам дверь ослепительная брюнетка, а мы ей – извините, мадам, ошиблись. А это она и есть, Ирина. Только волосы перекрасила.

– Но татуировка-то у нее осталась.

– Отлично! Будем вламываться в квартиры к девочкам и, не тратя времени на пустые разговоры, срывать с них одежду. Чтобы удостовериться в наличии или отсутствии дракона на плече. А! Я придумал! Скажем, что мы из венерического диспансера. Я тебе еще не говорил, что ты очень похож на дерматолога-венеролога?

Илья замер.

– Чего?

– Шутка.

– Шутки у тебя какие-то однобокие.

– Да ладно! Мы скажем, что салон «Орхидея» не выдержал проверку на стерильность инструмента. А вы у нас, дамочка, числитесь в списке клиентов салона, сделавших там тату. После такого страшного заявления барышни сами начинают планомерно сбрасывать с себя одежду, чтобы доказать, что татуировок у них нет. Ни на плече, ни на груди, ни на спине, ни на попке.

– А как твоя нога, Сань? Болит? – с заботой поинтересовался Здоровякин.