— Только Лир. Если узнают, его ждет смерть. Будь хоть самим королем, он должен подчиняться законам Совета магов. Лир с Тиром поэтому и скрыли правду о матери, даже отцу не рассказали.

— А почему на тебя не распространяется этот закон?

— Во-первых, принесенная мною клятва верности. Тогда я не знал, кому ее давал, это легко проверить. Не освобождай меня от нее, как бы ни хотелось, ради моего же блага. Во-вторых, я — подданный другого королевства, успею скрыться, ловить не станут.

Я пораженно молчала, пытаясь осмыслить его слова.

— А если и Лир даст мне такую клятву, он будет в безопасности?

— Нет, Ари. Уже поздно. Это его не спасет. Лир с самого начала знал, кто ты. Просто будь осторожна, Ари. Никому не раскрывай своей тайны.

— Почему же, Аран, он не рассказал правды?

— Не хотел тебя пугать, — тихо ответил Лир, незаметно оказываясь возле костра, усаживаясь рядом и обнимая меня за плечи.

Прижал сильно, уткнулся в макушку.

— Я же просил не рассказывать, Аран! Друг ты мне или кто?

— Я теперь, судя по всему, между двух огней. Ариадна имеет право знать о последствиях.

— Аран, — угрожающе начал Лир, но я не дала ему возможности закончить.

Потянулась и поцеловала. Он ответил, отозвался сразу же… Мир исчез, как это часто случалось, рассыпался, сосредоточился на нем одном.

Глаза Лира снова заволокло темным серебром от желания. Я не смогла удержаться, целовала его везде где можно, словно боялась упустить что-то важное, недодать ему своей любви…

— Ари, о чем еще вы разговаривали с Араном? О чем?

— О дайари, — тихо созналась я, краем глаза замечая, что эльф находится неподалеку и о чем-то разговаривает с кикиморой.

— И что?

Его голос был тих и спокоен. С таким идти и убивать можно.

— Я его услышала, последствия осознала.

— Из какого я рода, рассказал?

— Что из знатного и так догадалась, а что? Я чего-то не знаю?

Лир вздохнул и промолчал.

— Если захочу уйти, ты меня отпустишь? — спросила, посмотрев прямо в глаза.

Лир замер. Во взгляде появилась боль, растеклась, обожгла…

— А ты захочешь уйти? Понимаю, Ари, быть любовницей никогда не согласишься, и я обещаю сделать все возможное и уберечь нас от такого исхода.

Хотя бы честно.

Лиру тоже непросто и тяжело. Посмотрела на него, обняла и позволила себе забыться. Пусть все идет своим чередом. Буду наслаждаться моментом. И если что… У меня есть свой путь, я его найду. Обязательно.

На завтрак дружно варили похлебку из грибов, которые принесла заботливая кикимора. Лимфилу я припасла орехов. И вскоре, собрав вещи, отправились дальше. Время бежало, торопило… Лир принялся объяснять виды защиты, а Аран и кикимора шли впереди и разговаривали о лесе. Что же она такого ему рассказывает, что у эльфа то и дело ползут вверх брови?

Вскоре я перестала вслушиваться в слова Лира, мечтая поплавать. Когда в очередной раз сделала что-то не то, маг притянул к себе.

— Почему ты такая рассеянная, Ари? О чем думаешь?

Серебро его глаз снова затмило все, и я не стала его расстраивать. Но к обеду тревога Лира, когда я стала игнорировать их с Араном разговор о ведьме, возросла. Вскоре мне стало хуже. Перед глазами все плыло, воздуха не хватало, а голоса друзей я слышала как сквозь вату. Даже не поняла, в какой момент потеряла сознание.

Когда пришла в себя, вокруг была вода. Аран и Лир находились рядом, хмурые и встревоженные. Я отстранила руки темного мага, придерживающие меня, нырнула и сразу почувствовала себя лучше.

Поплавала немного, вернулась к берегу.

— Ари, почему не сказала, что тебе плохо? Мы так испугались!

— Русалка во мне с каждым днем все сильнее, — тихо созналась я.

— И ты об этом промолчала? — спросил Лир, хмурясь.

— Не знала, что так получится. Думала, перетерплю.

— Зачем обманываешь? У тебя же ноги зудели наверняка. У меня брат — русал, у него проявлялось все именно так.

Что ему ответить? Как успокоить? Он ведь тоже боится, что однажды тяга к стихии станет важнее всего на свете и я уплыву. Даже от озера, где я сейчас нахожусь, не отходит. И Аран после моей встречи с разбойниками настороже.

Решила просто поплавать. Вода всегда приносила мне умиротворение.

Ночевать мы остались на берегу озера. Смысла идти дальше не было. Уже стемнело, когда я выползла на берег, волоча свой хвост — это в воде он ничего не весил, а на земле я становилась ужасно неуклюжей. Вскоре выяснилось, что мои глаза, которые раньше легко меняли цвет с голубого на глубокий фиолетовый и наоборот, окончательно приобрели свой оттенок. Темно-синий, такой же, как у Арана.

Лир, пока готовился ужин, о чем-то думал, невпопад отвечая нечисти, которая снова составляла нам компанию. Я смотрела на плавающие в озере золотые кленовые листья. И неожиданно поняла, в воде мне находиться уютнее. Если бы не Лир и Аран, давно бы уплыла. Добралась бы до Великого моря, обязательно нашла других русалок…

Подавила вздох, но не любопытство. Мне не приходилось видеть море ни разу в своей жизни, я была в этом уверена, хоть и не помнила прошлого. Сдается, даже если отправишься в море в полет, ощущения будут совсем иные.

— Ари, — обнял за плечи Лир, — о чем задумалась?

— Мне немного тоскливо, — призналась я.

Темный маг, утешая, ласково провел пальцами по щеке. Он понимал как никто другой, что я чувствую. Иногда близкими становятся не те, кого таковыми считаешь. Порой обретаешь их в случайных людях, которые оказываются рядом. Поддерживают, помогают, спасают. И продолжать свой путь, оставлять их становится больно. Но однажды, я точно знала, это придется сделать.

Лир ласково поцеловал мои пальцы, улыбнулся, стараясь приободрить. От этой нежности на глаза набежали слезы.

— Хочешь, научу тебя какой-нибудь эльфийской песне? — предложил Аран.

Кивнула. Эльф тихонько запел, позволяя глубокому голосу разливаться по лесу. Слов я не знала, язык был совсем незнаком, но мелодию подхватила легко. Она журчала, как вода в роднике, звенела. Способности сирены во мне тоже становились ярче и ярче с каждым днем.

Аран позволил себе оборвать песню, заслушался. Лир положил голову на мое плечо, легонько перебирая пряди волос.

— Еще что-нибудь спой, Ари. Пожалуйста. Так тепло и светло на душе, — сказал Лир, не выпуская меня из объятий.

Слова и мелодия, как это часто у меня бывает, взялись из ниоткуда, песня заполнила лес переливами. Я пела о звездах и море, как они нужны друг другу, но им не суждено встретиться. Разве что в последний свой полет звезда может поцеловать волны. Пела и чувствовала, как тоска внутри меня тает. Я сама стала мелодией, ветром, бегущим по волнам, раскрывающим объятия, той самой падающей звездой…