— Куда? — пробормотал Лан — Впрочем, на фоне всего услышанного удивляться путешествию на запретный материк просто глупо.

— Простите, — только и могла прошептать девушка в ответ. — Мне жаль. И я переживаю за энью Лотэссу не меньше вашего. Но, повторюсь, находиться в Вельтане ей сейчас тоже не стоило бы. Как и вам.

— Что вы имеете в виду? — он непонимающе уставился на собеседницу.

— Именно то, что сказала, — твердо произнесла девушка. — Вам нельзя оставаться в Вельтане. Обстановка в городе становится слишком опасной и непредсказуемой.

— Дэнья Свелл, вы серьезно полагаете, что я покину столицу, дабы защитить себя от реальных или воображаемых опасностей? Вельтана — сердце Элара, и я, как герцог Таскилл, останусь здесь, что бы ни происходило, — он и сам понимал, сколь высокопарно это звучит, но есть моменты, когда пафос оправдан.

— И вы, конечно, готовы погибнуть? — Альва недобро прищурилась.

— Готов, — юноша отнюдь не рисовался.

— И вам наплевать, что с вашей смертью род Таскиллов прервется?

Лана на секунду охватил гнев. Как смеет эта девушка, бесконечно уступающая ему в знатности, учить его, в чем состоит долг Таскилла? Что она может в этом понимать?! Однако, сдержав первый порыв указать Альве Свелл ее место, он понял, что злость отчасти обусловлена правотой Лотэссиной подруги. И все же, она взяла на себя слишком много.

— Позвольте мне самому решать судьбу моего рода, — слова прозвучали высокомерно.

— Как и судьбу своей матери? — Альва словно наотмашь ударила его этой фразой.

Эта девушка, ни разу не видевшая его матери и наверняка знавшая ее лишь из рассказов Лотэссы, подумала о судьбе эны Алдоры прежде, чем родной сын!

— Вы правы, — с трудом произнес Лан. — Ей следует уехать. Мне стоило подумать об этом самому, но я не подозревал, насколько серьезно обстоят дела. Разумеется, я отправлю мать из столицы, как только смогу. Но сам останусь. И не пытайтесь отговорить меня, дэнья Альва.

— Ваша матушка согласится ехать без вас? — спросила девушка.

— Уверен в этом. Алдора Таскилл не из тех, кто одобряет трусость сыновей, — опять фраза вышла чересчур пафосной.

— Если не думаете о матери, подумайте хотя бы о Лотэссе, — Альва, судя по всему, выложила последний козырь. — Что станется с нею, если вы погибнете из глупого упрямства?

Лучше бы она этого не говорила. После ее слов Лан уже не в силах был совладать с собой.

— А Лотэсса подумала обо мне, рискуя собой, отправляясь на Граайю и бросая вызов Изгою?! Кто-нибудь спросил, что чувствую по этому поводу я?

Ох, зачем он все это наговорил! Ну вот, теперь Альва смотрит на него с таким понимающим сочувствием, что хочется провалиться сквозь землю.

— Лотэсса постоянно думает о вас, эн Лан, — тихо произнесла девушка. — Она пишет о вас в каждом письме и…

— Постойте, о каких письмах идет речь? — слова собеседницы вызвали недоумение. — Лотэсса, конечно, покинула столицу полтора месяца назад, но сколько писем могло дойти за это время?

— Гораздо больше, чем можно предположить. Энлил — колдунья, о которой я говорила — предложила способ обмениваться посланиями посредством магии. Именно поэтому мы знаем, что происходит с королем и эньей Лотэссой, а им известны события, происходящие в Вельтане. Энья Лотэсса очень переживает за вас и эну Алдору. Увы, я не могу показать вам ни единой строчки из этих писем, но надеюсь, что вы не заподозрите меня во лжи, — Альва взглянула ему в глаза.

Лан поспешил заверить ее, что, конечно же, верит каждому слову. Он даже не лукавил во имя галантности. Если уж он найдет в себе силы поверить в Изгоя, Закат Мира, предназначение Лотэссы, возможность достигнуть Граайи и прочие безумные вещи, то переписка с помощью магии — сущие пустяки, не стоящие сомнений. От сознания того, что Тэсс думает о нем, на сердце стало теплее. Но решимости остаться в столице даже такой аргумент поколебать не мог. Впрочем, не одна Альва умеет использовать неожиданные доводы в споре.

— Дэнья Свелл, вы ведь сотрудничаете с протектором? — заметив, как изменилось лицо девушки, он поспешил добавить. — Нет, нет, я не осуждаю вас. Я и сам согласился на то же самое ради блага Лотэссы. Просто задумайтесь, что предпримет Торн, узнав о моей попытке покинуть столицу. Мать он, быть может, еще и выпустит из города, но не меня.

— Хотите знать, что скажет на это протектор? — она как-то странно усмехнулась. — Что ж, если вам интересно, то именно он велел мне отправить вас с эной Алдорой подальше от Вельтаны.

— Что?! — вскричал Лан. — Так вы здесь по приказу протектора?

— В первую очередь я пришла к вам ради эньи Лотэссы и ее постоянного беспокойства о вас. Но не далее как вчера протектор с комендантом при мне обсуждали необходимость услать Таскиллов из столицы.

— Услать! — с горьким сарказмом воскликнул юноша. — Какое точное слово! Ваш Торн жаждет избавиться от меня, и вы решили ему в этом помочь.

— Странная, однако, логика, — девушка не смутилась, хотя следовало бы. — То вы заявляете, что протектор вас ни за что не выпустит из города, то упрекаете его в желании избавиться от вас.

— Откуда мне знать, что он задумал, — досадливо отмахнулся Лан. — И что ему выгоднее в данный момент: мое отсутствие в столице или возможность добраться до меня в любой момент. У дайрийцев свои резоны. Но я не собираюсь подыгрывать им.

— Единственным резоном эна Элвира является желание сохранить вам жизнь, коей вы столь мало дорожите, — в голосе девушки сквозил упрек.

— И зачем это ему? Дайрийцам-то какой прок в жизни герцога Таскилла?

— Вы сами ответили на свой вопрос, эн Лан. Вы — герцог Таскилл и следующий претендент на престол после Малтэйра и… самого эна Торна.

— Что?! — он с удивлением воззрился на собеседницу. — Протектор решил покусится на эларский трон, пока король в отъезде?

— Нет, — она энергично помотала головой. — Просто выяснилось, что Торн имеет не меньше прав на корону Дайрии, чем Малтэйр, если не больше. А поскольку Дайрия и Элар теперь, по сути, — одно государство, то и на корону Элара.

— Как такое может быть?

— У Дайра Ильда, кроме всем известной королевы Теоры, был сын, существование которого посчитали нужным скрыть. Элвир Торн — его потомок. Впрочем, он отнюдь не жаждет надеть корону и искренне верит в возвращение своего государя. Но мы не можем быть уверены ни в чем. И если по воле богинь Малтэйр не вернется, а Торн… — тут девушка запнулась, — погибнет, то вы — единственный законный наследник престола и последняя надежда нашей несчастной страны.

— Лотэсса имеет не меньше прав, чем я, — пробормотал Лан, ошеломленный услышанным.

— Энья Лотэсса далеко, — печально вздохнула Альва. — Энлил сказала, что она вернется, и я верю в это, но как скоро это случится, никто не знает. Кроме того, она женщина, а мужчина на троне всегда предпочтительней.