– По-видимому, их уже нет в живых. Во всяком случае, Юргенса. Мы его – Самюэль, возвращайтесь скорее. – Маккейн теперь обращался к Томсону. – Когда будете подходить к Центральной, обогните ее с юга и заходите на посадку над самыми деревьями, прямо к центральному подъезду.

– Понял, – ответил тот.

– Дело в том, что на Центральной появились какие-то люди. В районе накопителей. Кто, что, я не знаю. Пол наблюдает за ними. Лучше, чтобы они вас не видели. Понял?

– Слишком много загадок за один день, – голос Томсона оставался спокойным.

– День еще не кончился, Сэм.

– Ну хорошо, через двадцать минут мы будем у вас. – сказал Томсон. – Отключаюсь.

Владимир и Джон посмотрели друг на друга. Кузнецов зачем-то потер лоб и тихо произнес – Ну, вот… Они нашли Еву. С ней тоже что-то произошло. Пьер даже не хотел при ней говорить вслух. А троих уже нет.

Маккейн вдруг медленно начал подниматься с кресла, глядя в сторону Кузнецова. Тот удивленно посмотрел на него. В его облике что-то неуловимо изменилось. Только что он расслаблено сидел в кресле, а сейчас Джон был похож на хищника, изготовившегося к прыжку. Зрачки глаз Маккейна сузились и неотрывно смотрели куда-то позади него. Что случилось? Кузнецов сделал шаг вперед, чувствуя за спиной неприятный холодок. Он медленно повернулся и почувствовал, как зашевелились волосы на голове, а тело сковал липкий страх.

Уцелевшая створка двери была закрыта, а из нее наполовину высовывалась фигура до боли знакомого Томаса Чертча. Тот словно стоял на пороге в раздумье. Потом он решительно вошел в комнату сквозь затемненное органическое стекло и направился к передатчику. Маккейн первым пришел в себя, подтолкнул Владимира в сторону, а сам сделал быстрый шаг в бок, пропуская призрак к пульту.

Чертч невозмутимо прошествовал между ними, сделал несколько один тумблер не сдвинулись с места, – но Томас манипулировал ими так, будто действительно что-то переключал. Потом он протянул руку к микрофону и поднес ее ко рту, держа пальцы так, словно в руке его был микрофон. Но тот так и остался в держателе на пульте. Сказав несколько слов в воображаемый микрофон, Томас, по-видимому, не получил ответа и бросил его на столик. Несколько секунд он стоял, облокотившись на спинку кресла, барабаня пальцами по панели передатчика. Его действия не сопровождались ни единым звуком. Затем он погладил лысый череп ладонью и несколько раз прошелся по комнате, заглядывая в открытые окна.

Кузнецов стоял, затаив дыхание. Да, это был самый настоящий Томас Чертч. Лысый. С большой головой. В не глаженых, как всегда, брюках. В широкой, свободной блузе с большим вырезом на шее. На ногах зеленые ботинки, которые он не снимал даже на пляжах Эксельсиора.

Томас словно ожидал кого-то. Но кого? И вообще, каким образом он мог возникнуть, появиться, если Аннет, Донован и Гарднер уже видели его останки?

За дверью, словно кто-то позвал его, он что-то беззвучно крикнул в ответ и тут же вышел через закрытую дверь.

– Владимир, – Маккейн выглядел ошарашенным. – У меня не было никогда галлюцинаций. Это что, был один из тех двоих? – он поднял глаза на потолок.

– Это не галлюцинации. Это действительно Томас Чертч. Мы с ним долгое время были дружны. Сначала я подумал, что мне конец… сумасшествие. А теперь я думаю, что это действительно было. – Кузнецов помассировал лицо ладонями, точно отгоняя наваждение, потом решительно заявил. – Я пойду за ним.

– Я с тобой!

– Нет, Джон. Ты нужен тут. С минуты на минуту прилетят Томсон с Пьером и Евой. Пусть сразу же идут сюда. Им пока ничего не рассказывай. Я очень быстро вернусь. – он секунду помолчал, потом закончил: – Мне надо проверить одну мысль.

Кузнецов открыл дверь и выглянул в коридор. Фигура Чертча мелькнула в левой его части, которая вела к выходу. Стараясь не шуметь, Владимир быстро двинулся в ту же сторону, прошел через несколько коридоров и подземных переходов. Его всюду сопровождала полоска вспыхивающих светильников, а Томас шел в темноте и прекрасно ориентировался.

Так они дошли до эскалатора, ведущего в главный пульт управления, и поднялись наверх. Дверь по-прежнему была открыта, как ее и оставили Гарднер с Донованом, но Томас сделал движение, словно прикладывает ключ к открывающему замку.

Внутрь они вошли друг за другом. Владимир ожидал увидеть здесь Радика Шухарта и не ошибся. Тот сидел за главным Вычислителем и с изяществом виртуозного пианиста вводил в него какую-то только ему известную программу. К нему приблизился Томас и стал активно жестикулировать. Потом они вместе начали делать какие-то вычисления, надавливая клавиши и перебивая друг друга, но, Кузнецов ясно видел, что клавиши не двигались. Всю панель Вычислителя покрывал толстый слой пыли, вперемежку с хлопьями свалявшейся трухи.

Вдруг, неожиданно прекратив спорить между собой, они вышли из-за пульта, прошли в центр зала и развернули большой рулон бумаги, на нем была изображена какая-то инженерная схема. Владимир поспешил подойти ближе и всмотрелся. – Маятник! – вслух громко воскликнул он, потом испугавшись эха от своего голоса, зажал рот рукой. Это было не обязательно – ученые его не слышали.

Тогда Кузнецов, до крови закусив губу, дотронулся до локтя Томаса Чертча. Рука прошла через пустое место, не встретив сопротивления.

С юга донесся приглушенный звук приближающегося винтолета. Не оборачиваясь, Владимир вышел из главного пульта.

* * *

На некоторое время в вездеходе воцарилась тишина. Пахло пластиковой обшивкой и озоном. Аннет сразу выставила климат-контроль в режим «гроза». Мерно гудел мотор. Девушки обменялись многозначительными взглядами, и Линда сказала:

Пол сидел на заднем сидении и не мог видеть лица Линды, но он хорошо знал – девушка пребывала в бешенстве.

– Не утруждай себя, – не отрывая глаз от дороги сухо обронила Аннет-они все равно в это не поверят. – она надавила на акселератор, и вездеход басовито загудев, послушно прибавил ход. – Пока сам с этим не столкнешься, не поймешь.

– Ты сказала, что у тех, чужих, был вездеход, – не то спросил, не то подтвердил Пол.

– Да, только не вездеход, а скорее тяжелый танк. – Линда повернулась к нему в пол-оборота.

– Я объехал шестой, седьмой и даже восьмой накопители, – Пол вздохнул и развел руками, – там не было никакого танка, даже захудалого вездехода.

– Ты нам это уже говорил. – Линда снова отвернулась и отрешенно уставилась в лобовое стекло.

Пол вздохнул и опять замолчал. Он очень хотел ей верить. Очень. Но факты говорили против слов девушек. Пол облазил всю округу: искал следы гусениц или протекторов, или хотя бы легкую борозду на песке, которую должна была оставить многотонная машина, двигающаяся на гравитационной тяге.

* * *

Томсон посадил винтолетчуть ли не на ступеньки подъезда Центральной станции. Девушка удивленно оглядывалась, не решаясь выйти из машины. Пьер первым спрыгнул на траву и помог ей спуститься на землю. Яркий диск Саважа, опускающийся к закату, мягкая зеленая трава, разбросанные в беспорядке яркие цветы, тенистые кроны деревьев. Девушка с восторгом прошептала: