61 Часть

Молчаливо подошли Николай и Алёна к комнате, которую он открыл да сказал:

— Здесь ты будешь спать.

Видя роскошное убранство спальни, Алёна сразу отвела взгляд:

— Нет, я не могу здесь оставаться.

— Алёнушка, милая, — погладив любимую по щеке, прикоснулся с ней лбами Николай. — Ты должна… Я не позволю тебе больше нигде спать, только здесь.

— Я не смею. Я не такая. Вы — князь, — пыталась отказаться та, но Николай мотал головой, не скрывая своей грусти слышать подобное:

— Я тебе не князь. Не называй меня так больше никогда, умоляю…. Алёнушка…

— Так нельзя, — взглянула она в его глаза, и Николай было уже одарил её губы поцелуем, как подошедшая матушка улыбнулась:

— Как тебе комната, милая?

Она прошла в спальню и повела руками, указывая:

— Это лучшая спальня в нашем доме. Здесь все удобства. И графин с водой, и фрукты. Даже вино! Принесите тёплые влажные полотенца! — приказала она приближающейся по коридору служанке, и та, выполнив поклон, тут же отправилась выполнять.

— Не смогу…. никогда, — прошептала Николаю Алёна, но хозяйка дома, как стало ясно, услышала:

— Милая, — вздохнула она легко и снова улыбнулась, встав ближе к Алёне. — Нет в том дурного, провести ночь в подобном месте.

— Я не достойна, — несмело молвила Алёна и вдруг решилась всё высказать. — Я простая девка, я дочь дворцового повара, ничего не понимающая в манерах и не достойная находиться подле таких людей, как вы, а тем более ночевать в барских палатах.

— Ишь какая, — с умилением засмеялась мать Николая, бросив на него взгляд и видя, как сын испуганно смотрит на любимую, словно терял смысл жизни, если она откажется быть с ним.

— Милая, — вздохнула его мать снова и взяла руку Алёны в свою, накрыв теплом другой. — Знаем о подобных предрассудках света, знаем. И то, что ты простая, видно было сразу. Да, мы не желаем допустить свету распускать непристойные слухи вокруг нашего рода. Но у каждого за стенами дома имеются свои тайны, поверь. Подобные связи вполне часто происходят.

— Этого не будет, — сразу ответила Алёна, встретив строгое удивление матери Николая.

Та опустила медленно руки и взглянула на сына:

— Николаюшка, дорогой? Думаю, тебе стоит рассказать всё самому. Я пойду к отцу, а то беспокоиться будет, — похлопала она его по плечу, а уходя, прошептала на ухо:

— Примем всё.

Слова матери вдохновили Николая. Он провёл Алёну в комнату и, не отпуская её руки, одарил ту поцелую. Испуганно взирая в ответ, Алёна прослезилась.

— Только не заплачь, — улыбнулся Николай. — Иначе не уйду отсюда.

— Так нельзя, — снова молвила она, но любимый вздохнул:

— Послушай, душа моя, ненаглядная моя, — звучали его слова ласково, заставляя слушать. — Я скажу тебе то, чего никто, кроме самых близких моих не знает.

— Не надо! — воскликнула заволновавшаяся Алёна, но Николай продолжил, прошептав ей на ухо:

— Моя бабушка была когда-то крепостной.

Алёна смотрела, будто её поразила стрела. Никак не понимая, как такое может быть возможным, она уставилась в глаза любимого, а он улыбался. Улыбка его была легкой, словно на душе был покой.

— Не бывает преград для настоящей любви, — говорил он. — Бывает, устраивают преграды, плетут интриги, но всё это проходимо. А коли хитрость имеется, то обойти все правила света ничего не стоит. То лишь ручеёк по сравнению с тем морем любви, которое может его накрыть, уничтожить…

— Не может быть, — смотрела всё ещё в шоке Алёна.

— Ты не крепостная, верно? — улыбнулся Николай. — Я ведь верно узнал?

— Да, — кивнула она, и милый продолжил шептать:

— Дядя твой купец, верно? Я знаю, я всех вокруг расспрашивал во дворце.

— Так нельзя, — удивлялась Алёна.

— А что мне оставалось делать, коли отец твой не говорит, а ты боишься меня, не веря в наше будущее. А я верю. Ежели у моего деда получилось сделать из крепостной княгиню, то мне из племянницы купца — тем более.

— При чём здесь мой дядя? — не понимала Алёна, но надежда, что Николай говорит правду и их счастье возможно, росла.

— Я сделаю так, что твоего отца запишут в купцы. Не будет он больше прислуживать при дворе. Став купцом да успешным, ты будешь являться купеческой дочерью, что даёт мне право просить твоей руки да возвести тебя в княгини.

— Я не могу пойти на такое, — отступила Алёна.

— Почему? — смотрел вновь со страхом потерять её Николай, но любимая видно была против подобного плана:

— Я зря согласилась отправиться с Вами выручать Софью из обители. И без меня справились бы. Я не такая, кто бросится Вам на шею, радуясь будущей беззаботной жизни с княжеским титулом! Поищите иную, князь.

— Что? — поразился её ответу Николай. — Какую ещё иную? Ты что, полагаешь, мне лишь бы взять простушку в жёны?! Ты кем меня считаешь?!

— Князем, — прозвучал строгий ответ, и Алёна подошла. — Прошу, позвольте занять самую простую комнату. Могу заночевать и…

— Нет! — прервал её речь раздражённый Николай.

Он подвёл ей за руку к постели и резко отступил:

— Ты останешься спать здесь, а всё, что ты мне сейчас наговорила, я посчитаю бредом, случившимся под влиянием вина, что ты нынче испробовала за ужином.

— На ключ запрёте? — смотрела упрямо Алёна, но любимый с безысходностью выдохнул:

— Ну не виноват я, что князем родился. Но что теперь, отказываться от счастья? Как ты можешь? Ведь я вижу, что любишь, я знаю!

— Как? — забегали её глаза в смущении, и Николай снова заключил в объятия:

— На поцелуи отвечаешь, на ласки… Моя ты, а я — твой…

Он жарко поцеловал её губы, долго наслаждаясь таким же ответом, да поспешил покинуть комнату…

62 Часть

Вернувшись с конной прогулки, на которую отправился сразу после ужина, Антон остановился в холле и прислушался. Тишина в доме заставила с облегчением вздохнуть. Он улыбнулся, веря, что находится один, да прошёл в библиотеку. Оттуда ещё лился свет, но видно не было никого.

Устроившись в кресле у камина, Антон стал снимать перчатки. Думая о чём-то своём, он ещё некоторое время просидел, откинувшись на спинку, и зажёг несколько свечей перед ним на столике. Прогулявшись у некоторых книжных полок, Антон остановил своё внимание на одном из изданий.

Он взял его в руки, перелистывая, будто искал что-то, что бы могло его заинтересовать. Только все старания пришлось прервать. Вошедшая в библиотеку Александра с надменностью застыла на пороге. Оглянувшись на неё, Антон усмехнулся и продолжил листать книгу.

— Вы уже выбрали, с чем удалитесь к себе?

— С чего это Вы, княжна, решили, что