него не было. Самодостаточную Улю он иной раз боялся задевать, в чем, конечно, никогда бы не признался. А Соня была идеальным объектом для его обильных словоизлияний.

Соне было тридцать пять. Ее кроткие серые глаза светились сочувствием и всепрощением. У нее была очень непростая ситуация дома, где она жила с мужем, его родителями и своими двумя детьми от первого брака. Являясь постоянно буфером между новым мужем и своим сыном, мужем и свекром, свекровью и ее мужем, она приобрела мудрость старца и терпение психолога. Усердно изучая психологию по книгам, черпая в них силы и душевное равновесие, в душе она считала всех окружающих психически больными людьми. Она всех всегда выслушивала и никогда не пыталась выговориться сама. Возможно, у нее и была близкая подруга, но явно не на их фирме.

– Я – Барсук! – кричал тем временем Иван Иванович. – Барсук! Это известное имя! Это – бренд! Да через каких-нибудь пару лет моя фамилия будет у всех на устах. А он кто? Кто такой Михайлюк? Мешок с деньгами! Дерьмо! И он будет меня учить? А я еще должен его слушать? Только потому, что мой дядя-маразматик ему верит больше, чем мне?!

Соня безучастно смотрела на шефа, никак не реагируя. Уля, презрительно поджав губы, обошла директора и села на свое рабочее место.

– Скоро у меня будет десять таких офисов! Нет – пятнадцать! И по всему Киеву! – продолжал дальше директор, порядком уже утомив окружающих своим криком. – К продажам и перевозкам подключим другие направления. Не только такие вот компании будут в моем ведомстве, но и пекарни, рестораны, кофейни, игровой бизнес, наконец! Я всю столицу за пояс заткну! Я всем покажу, кто такой Барсук!

«Боже, какой дурак!» – мысленно разозлилась Уля, набирая на компьютере текст. И что она здесь делает? Она грамотный менеджер с приличным послужным списком. Ее любая компания возьмет. Зачем она тратит свое время на этого болвана? Сначала ее, как и Вику, воодушевил его пыл, оптимизм, «планов громадьё», как писал известный поэт. Но это «громадьё» было только на словах. Запросы колоссальные, амбиции непомерные, а сознание у человека осталось на уровне психологии мелкого лавочника, провинциального местечкового бизнесмена, мечтающего только о том, как купить подешевле да продать подороже.

Она повелась на его сладкие посулы: руководящая должность в огромном штате сотрудников, высокая зарплата. Кто в самом начале пришел, обещал он, тот обязательно со временем займет высокую должность. Полгода прошло, но ничего не изменилось. Каждый из них – и Соня, и Вика, и Санька, да и она сама – продолжают совмещать, как и в начальный период работы, несколько направлений, работая за себя и за того парня, а получают один оклад, слушая бесконечные обещания о расширении в самом ближайшем будущем и пересмотре их ставок.

Как вышел Иван Иванович на Вику, ее знакомую, Уля не знала, но именно подруга пригласила ее сюда. Ульяна как раз решила сменить место работы. Весь их офис переезжал за город, в недавно купленное здание, и дорога на работу теперь должна была занимать почти два часа в один конец. Уля увидела в этом перст судьбы. Он проработала на фирме восемь лет и уже давненько подумывала, не сменить ли ей место. Психологи советуют делать это время от времени. Несколько приличных компаний, получив ее резюме, пригласили Улю на собеседование, а она предпочла сомнительного Ивана Ивановича. Такая уж она авантюристка. Дело ей показалось интересным и перспективным, да и тот, кто стоит у истоков, всегда может рассчитывать на хороший карьерный рост, решила она и, последовав совету Вики, пришла сюда вслед за ней. Смешно сказать, даже название компании придумала она, и логотип разработала, и концепцию развития новых направлений. В первое время составляла рекламные буклеты, писала статьи на сайт да и простой секретарской работой не гнушалась. Директор экономил на секретарях, поэтому каждый из них сам набирал себе тексты, распечатывал и отсылал факсы, составлял договора и прочее, теряя на это массу времени.

Директор сбросил напряжение и кивнул Уле, указывая на соседний кабинет:

– Подойди к Ирине Романовне, получи причитающееся.

«Причитающегося» было ровно в два раза меньше, чем она ожидала.

– Иван Иваныч! – позвала она директора, покинув бухгалтерию и входя в кабинет, который делили Вика и Марина. Вика сегодня заболела, а Марина в этот момент получала зарплату.

Барсук вошел вслед за ней, но дверь не закрыл и садиться не стал.

– Иван Иванович, что это значит? – она протянула ему деньги. – Мы с вами так не договаривались.

– А как мы договаривались? – прикинулся дурачком Барсук, склонив голову набок.

Была у него такая отвратительная манера – выводить из себя своих подчиненных, заставляя их буквально выгрызать из него честно заработанное.

– Когда я к вам устраивалась, я назвала сумму, за которую готова работать. Вы согласились. Но оговорили, что на период испытательного срока я буду получать меньше. На испытательном сроке вы продержали меня три месяца. Хотя в этом не было необходимости. Через три месяца работы не убавилось, а, наоборот, прибавилось, но зарплата не увеличилась. В позапрошлом месяце я проболела неделю, и вы сослались на это. Хотя свою работу я выполнила в полном объеме, несмотря на больничный. Я и в выходные работала, и до ночи засиживалась.

– Ну а как ты хотела? – недоумевающе посмотрел на нее Иван Иванович. – Дело есть дело! Мы только начинаем раскручиваться! А это всегда тяжело. Зато потом…

– Потом будет потом, – отрезала Уля. – Мне жить надо сегодня. И получать соответствующие вложенному труду деньги, а не эти гроши.

– Уля, – поморщился Барсук, – пойми, сейчас не время. У меня нет возможности увеличивать расходы на служащих.

– И сколько это продлится?

– Точно не знаю, – замялся директор, – месяц… два…

– …три, Иван Иванович, – оборвала его Уля. – Эта сказка про белого бычка мне надоела. Я выполняю работу за троих, а не получаю даже за себя одну.

Она отодвинула Барсука плечом и, недовольно морщась, прошла в свой кабинет.

Иван Иванович, победно улыбаясь, вышел за ней. Он был хоть и высокий, но какой-то несуразный. Он напоминал Уле толстого длинного бесхребетного глиста. В Барсуке начисто отсутствовало то, что она считала мужественностью. Длинные ноги, руки без всяких намеков на бицепсы, впалая грудь, рыжеватые, всегда всклокоченные волосы и приличный жирок на животе делали его смешным и карикатурным, а пестрые рубашечки с кокетливыми стоячими воротничками, в которые он страстно любил наряжаться, завершали его нелепый образ.

– Уля! – патетически продолжал он. – Пойми, новое перспективное дело требует от нас отдачи всех сил и умений!

Иван