– Это тебе. Здоровенный обручальный бриллиант с небольшим добавлением кольца.

Ольга взяла украшение, надела на пальчик, полюбовалась.

– Вот так? В машине, под подъездом? Да ты романтик! Хорошо хоть от Люберец отъехали.

И вернула кольцо Игорю.

– Не понял… – растерялся жених. Ольга хмыкнула. Забрала красоту обратно.

– Так и быть, возьму. Заслужила в тяжёлых боях. На всякий случай, никакого отношения к свадьбе кольцо не имеет.

– Снова не понял.

– А ты постарайся понять. И, кстати, ни слова больше про Рязань! Это лучший город в мире, потому что я там родилась! Понял, хамло Усть-Лабинское?

Игорь расплылся в улыбке.

– Мы такие с тобой одинаковые! Люблю тебя!

– А я тебя – ненавижу! Убить готова!

– Обожаю, когда ты сердишься! А давай прямо тут, в машине!

– Ты больной!

– Да почему больной? Мы весь вечер хранили друг другу верность. Скопилось же всякое в душе… Давай, снимай порты…

Ольга покачала головой.

– Да исправит горбатого мануальщик! Пойдём домой! После душа обещаю рассмотреть твою заявку.

* * *

Светка шла одна по ночному городу, куталась в руки и плакала. Вдруг сзади затопали. По шагам слышно, мужчина. Один. Светка внутренне сжалась приготовилась сначала орать, потом царапаться. Накопившейся ненависти к мужикам хватило бы на расчленение трёх мелких насильников или одного крупного. «Только тронь меня, гнида, мигом без глаз останешься», – подумала Светка. Догонявший набросил на Светкины плечи куртку. Покосилась – точно Ваня, как и загадала. Юноша ничего не сказал. Подстроился к шагу, шёл молча.

– Чего надо? – буркнула девушка.

– Тебя надо.

– Ты что, сбежал?

– Ушёл через дверь. По балконам испугался как-то.

На перекрёстке парочку настигла каршеринговая машина, преградила путь. Опустилось стекло, за рулём нашлась Татьяна Ивановна.

– Поехали, – говорит, – снусмумрики.

Светка пообещала себе однажды тоже научиться говорить так, чтобы каждое второе слово было непонятным.

* * *

– Как он меня уговаривал! – рассказывала Ира. – Хватал за всякое. «Скажи да», – говорит, – я тебя украду!» Я говорю, на кой ты мне сдался, кошелёк на ножках? У него натурально стручок гороховый между ног. Да я и не смотрела, впрочем. Говорю, я замужняя женщина и люблю мужа! А свои миллионы засунь себе в щель для писем. Не поддалась, в общем.

Ира переложила с места на место какие-то тряпки, убрала посуду, потом подсела к мужу, заглянула в глаза.

– А вы до какой базы дошли?

– Понимаешь, Ирк… – начал было доктор. Жена перебила:

– Ничего не объясняй! Я тебя знаю! С твоей-то порядочностью! Ты даже взяток не берёшь, не то чтобы трахаться в родном доме! Я просто хотела, чтобы ты ревновал! И сама вляпалась! Так глупо вышло!

– Я только тебя люблю, – признался муж.

– А я только тебя.

И стали они есть конфеты с кальвадосом.

В детский сад с немецким уклоном наняли воспитательницу из Германии. В ней всё было прекрасно – опыт, фигура, хлыст, знание военных маршей. Из недостатков – она не знала русского. А родители не знали немецкого.

Собственно, тут рассказ можно было бы и заканчивать. Понятны уже все коллизии и перипетии, видна и развязка, в которой знамя победы втыкают педагогу ровно в отверстие для втыкания знамён.

Но я всё равно изложу все подробности. Мне сказали недавно, наибольшее потомство оставляют самые нудные мужчины, а это как раз я.

Так вот, матери одного мальчика казалось, что воспитатель не должен так клацать зубами в приветствии, даже с учётом немецкой фонетики. Создавалось впечатление, будто её Димочкой тут недовольны. Для уточнения контекста наняли переводчика. И это была как раз моя дочь Мария. Она знает почти весь немецкий язык, русский и многое ещё из мата, очень кстати. Стороны сошлись на нейтральной полосе, в песочнице, под грибком.

Воспитательница напала первой, как в 41-м.

– Ваш сын не умеет себя вести! – сказала она. – На уроках он прячется под стол, катается по полу и визжит. Это неприемлемо! Вон из нашей немецкой культуры!

Мария чуть смягчила перевод. Она сказала так:

– Ваш Димочка – чудесный, умный мальчик. Настоящий жизнелюб. Не легче ли ему будет в русском садике, среди себе подобных?

Димина мама тоже пришла в песочницу не ради поцелуев с языком. Она готова была сейчас взять рейхстаг, унести и потом смонтировать у себя на даче. Она сказала:

– В том-то и дело, что Дима умный! Это у вас занятия тупые! Ребёнку скучно!

Дочь Мария не выносит ругани. Она и эту фразу смягчила. Сказала:

– Нам очень нравится ваш садик. Посоветуйте, как развить усидчивость!

Разговор длился целый час. Мария в одиночку, как хитрый Штирлиц боролась за мир, переводя педагогику с языка десантно-штурмовых бригад на язык играющих в траве щеночков. Приведу ряд примеров.

Сначала реплики немки, переводом:

«Его боятся даже психиатры» – «Мы очарованы его харизмой».

«Бить горшком детей, это что?!» – «Он несомненный лидер».

«Он всех достал, он идиот!» – «Его смех как колокольчик».

«У него руки, голова, поведение, всё растёт из жопы» – «Ему с трудом даются прописи».

* * *

Теперь реплики мамы:

«Ваше место в лагерной охране!» – «Мы благодарны за терпение!»

«Я плачу по шесть сотен в месяц не для того, чтоб слушать этот бред».

«Кто ищет – вынужден блуждать, как сказал великий Гёте».

Постепенно мать убедилась, дело всё-таки в фонетике. У немцев даже слово «бабочка» (Schmetterling) звучит как Panzerkampfwagen I V, средний танк. В душе воспитательница – человек. А над прописями правда стоит поработать.

Немка тоже подметила, у этих русских за внешней грубостью много скрыто теплоты и смирения.

Маша получила за работу вместо двадцати евро пятьдесят и ещё шоколадку. Противники не то чтобы полюбили друг друга, но хотя бы не поубивали. Димочка был выпорот на всякий случай тем же вечером.

А теперь новогодний тост!

Друзья мои! Прошедшему 2020 году с трудом давались прописи! Мы все очарованы его харизмой! И конечно, его смех – настоящий колокольчик! Простимся же с ним без обид. Зачем-то он был нужен.