– Понятно, – Шмелёв остановил порывавшегося продолжить допрос кота. – А рыцарей откуда взял?

Фон Эшевальд развел руками:

– Никогда не знайт эта железяка.

А предводитель рыцарского отряда, тот самый, без шлема, уже спешился и подошел к Николаю, почтительно склонив голову:

– Смею ли я надеяться, что имею честь разговаривать с Его Величеством Императором Татинским, Славельским и ближних с дальними окрестностей?

– Э-э-э… вроде мои титулы скромнее.

– Сам Господь устами ангела своего повелел нам принести мечи наши на службу твою! – Рыцарь проговаривал заученную роль напыщенно и пафосно, а возражений и отговорок просто не слышал. Потом изящно преклонил колено. – Я, маркиз ди Мьянетта, вручаю судьбу и честь в твои руки, государь! Размер жалованья оговорим позднее.

– Надо же, – восхитился Базека, – как гладко по-нашему чешет. Специально учился, что ли?

– Эка невидаль, – отмахнулся Шмелёв. – Рыцарь – это переходная стадия от обезьяны к человеку, так что ничего удивительного, если кто-то из них умеет говорить.

– Мы все умеем, – заверил маркиз. И уже деловито осведомился: – Мы уже на службе?

– Угу, – подтвердил Николай. – А остальные что, не хотят?

– Повелением пославшего нас Великого и Могучего Змея, они полностью под моим командованием и ответственностью, так что права слова не имеют. Я сразу за всех… С благословения горнего ангела, он нас, кстати, тоже послал.

Базека мяукнул, потом, исправившись, хихикнул:

– Эти двое пошлют так пошлют! Ну чо, волонтеры, пошли и мы? Стройся в колонну по три, мать вашу!

Все великие битвы, ну, или сражения – тут уж как кому нравится, рекомендуется начинать рано утром, чтобы более ни на что в течение дня не отвлекаться. Вот и сегодняшняя схватка не стала исключением из правил, установленных древними мудрецами. Оказывается, и они иногда бывают кое в чем правы. Хотя да, отсталый народ эти Тациты с Плутархами и ни черта в современной тактике не понимают. Вот Ганнибал, тот был голова…

Утренняя дымка быстро растаяла под лучами жаркого солнца, слегка задержавшись в низинах и оврагах, и открыла плотную конную толпу, накатывающуюся со стороны восхода. Видимо, всю ночь не спали, торопясь успеть к разграблению богатых Славеля и Татинца. А как же иначе? Ведь не просто так пропали несколько посланных в разведку сотен? Опередили всех и сейчас забивают добычей бездонные мешки. Или хурджины? А без разницы, хрен им в котомку!

– Стрелкам приготовиться! – отдал команду Юрий Всеволодович и на всякий случай продублировал жестами. Авось и поймут.

Подкрепление в передовой полк пришло неожиданно, когда все просьбы о ветеранах разбились о непреклонность Шмелёва. Но вот буквально два часа назад князь расщедрился и направил сюда пару сотен лучников. Белоглазые и невозмутимые данники новоградцев из северных лесов молча, без всякого указания, разместились на деревьях, устроив веревочные гнезда, что выдавало привычку к подобным засадам. На упрек в том, что до противника будет не менее тысячи шагов, так же флегматично пожали плечами и попросили выдать лопаты, намереваясь пересадить столетние дубы поближе. Еле-еле удалось уговорить их занять отрытые заранее окопы.

– Расчеты готовы?

– Так точно! – донеслось в ответ.

– Запускайте боевых големов!

Школяры сноровисто закрутили рукояти диковинных механизмов, заскрипели деревянные шестерни, и из окопов и траншей поднялось и перегородило поле блистающее доспехами войско. И не важно, сколько было потрачено трудов на чистку ржавого и помятого хлама, но результат – вот он. Воины с красными щитами сделали шаг вперед, еще один, еще… Все быстрее поворачивались колеса, и тележки с наряженными чучелами грозно двинулись навстречу не менее грозному врагу. Дубовые рельсы, положенные с небольшим уклоном, заранее смазали салом, и безмолвная рать все ускорялась и ускорялась.

Со стороны степняков, не ожидавших от пешего противника подобной прыти, затрубили рога, призывно и тревожно. Ударили барабаны, отдавая приказы.

– Пошли, пошли, родимые! – обрадовался старый князь атаке барыгов. – Эй, чухонцы, можно начинать!

Белоглазые лучники все так же неторопливо сделали первые выстрелы через остановившееся перед пригорком чучельное войско. И с той же ленцой продолжили, поддерживая в воздухе по пять-шесть стрел.

К большой радости Юрия Всеволодовича, потери не смутили авангард Орды, а лишь раздразнили и разозлили. С воплями, временами переходящими в визг, конница врубилась в пеший строй боевых големов. Желтые, белые, черные, коричневые лица с выпученными от ярости глазами и перекошенными в злобе ртами… Пестрые халаты, отороченные мехом малахаи, шлемы с развевающимися конскими хвостами…

– Ваня, давай, теперь наша очередь. – Старый князь кивнул школяру, яростно накручивающему рукоятку, торчащую из большого деревянного ящика. – Нажимай, что ли…

– Всем в укрытие! – Дисциплинированный паренек убедился в выполнении команды и ударил кулаком по красной кнопке.

Лежащий на дне окопа Юрий Всеволодович явственно ощутил, как вздрогнула земля, а потом над головой пронеслась горячая волна. Он выждал немного и выглянул. Красиво, да! Если только можно назвать красотой разбросанные шагов на двести в обе стороны части человеческих и конских тел, кое-где дымившиеся и мерзко воняющие. Труп врага не всегда хорошо пахнет.

Самоходные чучела, кроме взрывчатки драконьего производства, начиняли рубленным медным и свинцовым хламом, мелким щебнем, а к поражающему действию добавились разлетевшиеся в клочки старые доспехи. Вот только каким образом удалось передать команду одновременно всем саламандрам во взрывателях, старый князь так и не смог понять. Ученый кот что-то говорил об электричестве, пересылаемом на расстояние, но в это верилось плохо – молнии вон какие большие, попробуй их засунь в такой тонкий проводок. Это ведь не пьяную саламандру шилом тыкать. Волхование, не иначе.

– Эй, белоглазые, отходим к Лешакову!

На окрик обернулся ближайший лучник, выцеливающий малейшее шевеление в образовавшейся баррикаде:

– Кута тарапицца?

– Я вот те дам, куда! Марш отседова!

Скопившаяся перед завалом вражеская конница не обращала внимания на сыплющиеся дождем стрелы, а сзади напирали все новые тысячи… Еще чуть-чуть, и барыги преодолеют преграду, и тогда две сотни стрелков и несколько десятков школяров будут просто втоптаны в землю. Досадная помеха на пути, не более того.

– Отходим, сучьи дети!

И в этот момент в забуксовавших на месте барыгов ударила артиллерия. Сброшены ветки, маскирующие деревянные пушки, и выпущенная в упор картечь смяла передние ряды степняков. Еще один дружный залп заставил их попятиться.

– Покажи им кузькину мать! – Неизвестно откуда появившийся рядом с волхвом Базека в азарте колотил по земле разношенным лаптем. – Загоняй их на косогор!