– Куда, блин, располагайся? Мне как-нибудь выйти надо!

– Как ты теперь выйдешь, если у нас под дверью гард торчит?

– Ну так отвлеките его!

Моня покачал головой:

– Ты, Витек, только не обижайся, но тебя надо лечить электричеством... Зачем тебе выходить, если там тебя киллеры ищут? А тут тебя стопудово никто не найдет! Плюс и Лизка под боком...

– Да не нужна мне твоя Лизка триста лет!

– Да не боись, Витек, на тебя я в суд подавать не буду! – с ухмылкой хлопнул Логинова по плечу Моня, потом серьезно добавил: – Я ж не больной с вашей Конторой связываться. Так что давай, Витек, не теряйся...

– Мне нужно выйти!

– Ф-фух!... – вздохнул Моня, оглядываясь на Шварца.

В этот момент из санузла донесся звук смываемой воды, и в каюту вынырнула Лизавета.

– Эй, где вы все? – громко позвала она.

– Тута! – оглянулся Шварц.

– Ой, а чего вы здесь делаете? – заглянула в дальнюю комнату Лизавета.

– Витю уговариваем остаться, а его, блин, на подвиги тянет, – негромко сказал Моня.

– Ой, Витечка, так и правда оставайся!

– Да тихо ты! – проговорил Логинов, осторожно поглядывая на иллюминатор большой комнаты. – Слышь, Монь! Я через окно выберусь...

– Как знаешь, Витек! Только тогда с концами! Чтоб в форточки мне под утро не тарабанил...

Вообще-то ничего особенного в хождении в гости в нерабочее время членов экипажа друг к дружке, даже если они были разнополыми, не было, но Деспойна Петранди выбрала такой маршрут, чтобы ни с кем не столкнуться. Подавать повод судовым сплетникам ей не хотелось.

Кубрик, который Илиас Орфаниди делил с другим стюардом – толстым и вечно сальным Фотиосом, располагался в закоулке у бокового трапа. Нырнув в этот закоулок, Деспойна быстро достала из небольшой сумочки зеркальце и окинула себя критическим взглядом. Илиас Орфаниди был из тех мужчин, к которым Деспойна не могла испытывать в принципе никаких чувств. Просто месяц назад на другом судне «Манолас Шиппинг Компани» ей жутко захотелось секса, а под рукой был только Илиас. Вот она его и использовала. Но, несмотря на все это, Деспойна, как любая женщина, хотела выглядеть безукоризненно.

Легкий макияж был в порядке. Чуть вздернутый носик припудрен, глаза умело подведены, губки накрашены, щечки нарумянены. Довольная собой, Деспойна даже показала своему отражению язычок. Сунув зеркальце в сумочку, она подошла к двери кубрика и негромко постучалась.

Илиас Орфаниди подскочил к двери и распахнул ее. На его лице возникла немного нервная улыбка. Он резко отступил в сторону и сделал жест рукой:

– Проходи!

Деспойна сухо кивнула и шагнула в кубрик. По сравнению с другими пассажирскими судами жилые помещения членов экипажа на «Одиссее» были настоящими хоромами. Но даже при этом в тесной прихожей двухместного кубрика двоим было негде развернуться. Деспойна невольно коснулась Илиаса локотком. Тот от этого нервно сглотнул.

«Эк его спермотоксикоз давит», – подумала Деспойна, но ничем своих мыслей не выдала. Пройдя в комнату, она увидела стоящую на столе запотевшую бутылку шампанского и два бокала с витиеватой эмблемой «Манолас Шиппинг Компани». Рядышком лежали небольшая коробка конфет и зеленый бархатистый футляр с кольцом. Свечей не было, но Илиас Орфаниди и так прыгнул выше головы. Деспойна к мужчинам особого пиетета не питала, но при этом в оценках была справедливой.

– Твоя кровать какая? – оглянулась она.

– Вот эта!

Илиас с такой прытью ринулся в комнату, что Деспойна на всякий случай быстро уточнила:

– Я просто сумочку хочу положить, мистер Нетерпение!

– Да я ничего и... – невольно смутился Илиас. – Просто хотел показать.

– Спасибо, я поняла, – небрежно бросила сумочку на кровать стюарда девушка.

После этого она отодвинула один из стульев и присела, не дожидаясь, пока Илиас ей поможет. Она пришла сюда просто перепихнуться. Всякие ухаживания, уместные на романтическом свидании, в этом случае были абсолютно излишни. Тем более, что Деспойна еще не знала, не вытворит ли Илиас что-нибудь такое, отчего ей перехочется заниматься с ним даже тупым сексом...

– Кхе-кхе! – кашлянул на палубе Шварц.

Логинов, стоявший в каюте Мони у приоткрытого иллюминатора, мгновенно отодвинул занавеску и открыл створку. Высунув голову в проем, он на всякий случай мазнул взглядом по сторонам, после чего прыгнул на палубу «щучкой». Кувыркам его в «Альфе» обучили как следует. Мягко приземлившись на руки и сгруппировавшись, уже секунду спустя он вскочил на ноги и двинулся в противоположную от Шварца сторону. Моня за его спиной быстро закрыл иллюминатор.

Пройдя к корме, Виктор спустился на палубу «эф» и двинулся вокруг надстройки. Сейчас его интересовал какой-нибудь уборщик. Вскоре Виктор услышал приглушенный шум пылесоса и, ориентируясь на него, нырнул в главное фойе. Уборщик в униформе замывал моющим пылесосом какое-то пятно на ковровой дорожке возле стоящей в модерной кадке пальмы.

Логинов огляделся и двинулся к нему. Приближаясь к уборщику сзади, Виктор подгадал так, что тот его вроде как невзначай толкнул.

– Ой, простите! – извинился по-гречески оглянувшийся уборщик.

– Все в порядке! – ответил Виктор по-английски и улыбнулся. – Это я виноват!

Обогнув уборщика, он дошел до другого выхода и вынырнул на палубу. Здесь Виктор перекурил, после чего неспешно поднялся наверх. Он был собран и готов к любым неожиданностям. Попытавшись его убить, цээрушники подтвердили самые худшие опасения Виктора. И развязали ему руки.

Поднявшись на палубу «и», он позвонил из расположенного в укромном месте телефона судовой связи в службу сервиса.

– Доброй ночи! – ответили ему по-гречески.

– Доброй ночи! – сказал Логинов по-английски. – Моя фамилия Петрофф, каюта «ди-34»...

– Спасибо за звонок, господин Петрофф! Что желаете? – тут же перешли на английский.

– Я через пять минут вернусь к себе с дамой, пожалуйста, организуйте в каюту шампанское! Вы понимаете?

– О, конечно, господин Петрофф! Со свечами или без?

– Лучше со свечами!

– Сейчас все будет сделано! Свечи зажечь?

– Пожалуй... не стоит!

– Спасибо за звонок, господин Петрофф! Оплата будет включена в ваш счет! Романтической ночи!

– Спасибо! – сказал Логинов и повесил трубку.

Пару минут спустя он неспешно поднялся по трапу в фойе палубы «ди».

Дверь служебного лифта с мелодичным перезвоном отползла в сторону. Одетый в белую курточку, черные зауженные брюки и лакированные туфли стюард выкатил из кабины тележку и направился к коридору правого борта. На тележке стояло прикрытое крахмальной салфеткой ведерко с шампанским, на нижней полке лежал тяжелый стилизованный под античность подсвечник.