– Да тихо вы, блин! – заорал Моня, но в коридор уже выглядывали соседи, а в стороне кормы кто-то звал гарда.

Сбитый с толку Илиас Орфаниди стоял с раскрытой бархатистой коробочкой, в котором переливалось бриллиантом колечко. Деспойна Петранди чуть наклонилась, посмотрев в какое-то окошко, и снова повернулась к пульту посудомоечной машины. Она вела себя так, словно Илиас Орфаниди перестал существовать.

– Деспойна, это дорогое кольцо, – проговорил Илиас. – Слышишь?

– Мне без разницы, – пожала плечами Деспойна и, отстранив его, прошла за посудомоечную машину.

Илиас двинулся за ней. Деспойна, заглянув в какой-то лючок, развернулась и едва не налетела на стюарда. Ее лицо стало злым:

– Ты мешаешь мне работать, Илиас. Отвали!

– Хорошо! Я ухожу! На! – протянул стюард коробочку с колечком.

– Что на?

– Я тебе его дарю!

Деспойна молча покачала головой. В ее глазах была насмешка.

– Я тебе уже все сказала, Илиас. Подари кому-нибудь другому...

– Я купил его для тебя!

Илиас понял, что сама Деспойна кольца не возьмет, и быстро положил его на посудомоечную машину. Потом сказал:

– Это тебе! – И в обход девицы направился прочь.

Деспойна с ухмылкой посмотрела ему вслед, потом негромко позвала:

– Илиас!

Стюард остановился и резко повернулся.

– Подарки так не дарят, – покачала головой Деспойна.

Илиас вздохнул.

– Я дарю, как умею!

– Подарки так не дарят, – улыбнулась Деспойна. – Хорошо... Я приду к тебе сегодня. Только забери это.

Илиас на миг замер, потом метнулся и схватил кольцо с посудомоечной машины. Его лицо буквально светилось. Деспойна же вдруг нахмурилась:

– Стой... А этот твой, как его, Фотиос...

Фотиосом звали соседа Илиаса по кубрику.

– Фотиос сегодня в ночную! – быстро сказал Илиас. – У меня все предусмотрено!

– Хорошо, Илиас Орфаниди! Я приду к тебе. Только приму душ после работы...

– А когда я сказала, что не хочу с ним трахаться, он ударил меня прямо в гла-а-аз! – довольно фальшиво всхлипнула в коридоре Лизавета.

– Это наглый ложь! – вскрикнул один из викингов. – Я не предлагать ей трахаться, я предлагать ей пить водка! А она ударить меня прямо в пах!

– Короче, – подал голос Моня, – если эти, блин, лесорубы не заплатят мне и моей девушке моральную компенсацию за физический ущерб по штуке евров с рыла, я подаю в суд на них и на вашу судоходную компанию!

Кроме набежавших гардов, их шефа, пассажирского помощника и толпы зевак, в коридоре присутствовал и русскоговорящий переводчик. Едва он перевел на английский ультиматум Мони, как викинг вскрикнул:

– Какой компенсаций? А кто заплатить за лечений моих яиц? И за сотрясенный мозг моего товарищ?

– Боюсь, вы не понимаете, серьезность ситуации, – негромко проговорил пассажирский помощник. – Если вы не согласитесь на требование господина, мы будем вынуждены передать вас турецким властям при заходе в ближайший порт. А в Турции за попытку изнасилования вам грозит пятнадцать лет...

– Это подлый провокаций! Я требовать консула!

– В турецкой тюрьме вам его пригласят, – пообещал пассажирский помощник. – Итак, каково ваше решение? Вы отказываетесь платить – и мы передаем вас завтра турецкому правосудию или вы платите – и добровольно покидаете круиз?

– Я должен позвонить свой адвокат!

– Хорошо, мы даем вам на размышление полчаса! Переведите, пожалуйста...

Когда переводчик перевел слова пассажирского помощника на русский, Моня сказал:

– Ладно, командир, только пусть чухаются побыстрее! Если через полчаса мне на дискотеку не принесут бабки, завтра мы снимаем с моей подруги в Турции побои!

– Я уверен, что нам удастся уладить этот прискорбный инцидент своими силами! От имени компании «Манолас Шиппинг Компани» приношу вам свои искренние извинения! Во избежание подобных инцидентов в дальнейшем в вашем коридоре теперь будет дежурить гард!

– Твою мать!.. – проговорил прячущийся в дальней комнате номера Логинов.

Дверь каюты приоткрылась, и Моня скомандовал:

– Все, Лизавета, погуляла и хватит! И ты, Шварц, тоже заходи! Концерт по заявкам окончен!

Деспойна Петранди жила в двухместном кубрике с уборщицей Петрой. Выйдя из душа голышом, Деспойна, продолжая вытираться махровым полотенцем, подошла к рундуку и вытащила из него черные трусики.

Петра с ухмылкой посмотрела на подругу:

– Ты же говорила, что больше ни за что не будешь с ним трахаться!

– Больше и не буду, – пожала плечами Деспойна, вешая на дверцу рундука полотенце и натягивая трусики. – Это будет последний раз.

– Смотри, еще понравится!

– Я тебя умоляю, – оглянулась на Петру Деспойна. – Илиас годится только для тупого секса. Очень тупого...

– Это как?

– Это так, что трахаться можно только с закрытыми глазами. Иначе не кончишь.

– Я бы на твоем месте от такого счастья отказалась.

– У нас разные темпераменты. Ты можешь оставаться невостребованной десять дней, а я нет. Надо пользоваться случаем, если больше никого нет рядом. До возвращения в Пирей я все равно не выдержу. А Илиас как-никак совершил поступок. Разорился на кольцо. Надо его наградить за это...

– Наверное, какое-нибудь копеечное, – хмыкнула Петра.

– Да нет. Кольцо классное, – покачала головой Деспойна, надевая блузку. – Я даже боюсь, не украл ли он его у кого-то из пассажиров. Надо сперва разузнать, а то потом неприятностей не оберешься.

– Так не ходи вообще.

– Мне трахнуться охота, – пожала плечиками Деспойна. – И колечко тоже охота. Если оно не краденое и Илиас будет вести себя нормально, почему и не взять? Конечно, лучше, если подарки дарит тот, кто тебе по душе. Но те, кто тебе по душе, обычно почему-то дарят подарки другим...

– Витя? – выпучил глаза Шварц. – А ты тут откуда?

– От верблюда! – оглянулся на телохранителя Моня. – Ты чего, блин, приперся? Я ж тебе сказал телок на дискотеке сторожить!

– Так они того, Монь, убегли, в общем...

– Убегли, блин! Держать надо было!

– Чтоб меня, как этих, в турецкую тюрьму? – испуганно оглянулся на дверь Шварц.

– Видал, блин, красавца? – хмыкнул Моня. – Интеллектом держать, а не руками... Ладно, других снимем! Ну что, Витек, ты тут располагайся, а мы...