– Это не так, – прошептала девушка.

Она понимала бесполезность спора, и все же ей казалось важным говорить хоть что-то. Пытаясь возражать, она еще боролась, создавала вокруг себя защитные стены, как учила их Ника.

– Это так, – отозвался стоявший за спиной собеседник. – Вы стыдливо прикрываете свою истинную натуру, стараетесь показаться лучше, а зря. Главное в вас – стремление любой ценой сохранить свою жалкую жизнь. Зависть и жадность, самолюбие и похоть – вот что доминирует в вашей натуре.

– Но есть любовь и сострадание, – возразила Алиса.

– Любовь? О нет. Эгоистичное желание, чтобы тебе принадлежал другой человек. Стремление удерживать его рядом, приспосабливать под себя и перерабатывать, как перерабатывает удав заглоченную добычу. Сострадание? Эгоизм и конформизм, стремление уберечь свой душевный покой и показаться лучше себе и окружающим. Все высокие слова только прикрытие. Вспомни, Алиса, ты ведь видела истинное чудовище. Ты ведь его узнала. К чему же лицемерие?

Девушка зажмурилась. Вот почему она боится оглянуться. Что, если за ее спиной снова всего лишь зеркало?

– Ты вспомнила, – в голосе послышалось что-то вроде насмешки. – Видишь, вовсе не обязательно прятаться. Почему бы тебе, наконец, не признать то, что ты пыталась скрыть даже от себя?

– Я чудовище, – едва слышно пробормотала Алиса.

Она стеснялась своего положения в школе, и она добилась популярности, приобрела возможности, которые возвышали ее над другими, словно бы делали ее лучше, превращали в сверхчеловека. Ей хотелось получить Олега, и она его получила. А перед этим добилась Криша – только для того, чтобы после выбросить его, как надоевшую игрушку. А как она относилась к Юле? Разве не радовалась тому, что Олег выбрал не ее? Разве где-то в самой глубине души ей не было приятно, что та остается третьей в их компании, что она, Алиса, важнее?..

Если бы Алиса Панова могла пошевелиться, она упала бы на колени, вцепилась руками в волосы и громко зарыдала.

Прав был отец, сбежавший из семьи: его дочь – настоящее чудовище.

* * *

– Спасибо, что пришел, мой мальчик.

Я вздрогнул. Только что я находился в запертой комнате, рядом с Юлей, слушая плоские шутки самозваного клоуна – и вот все это исчезло. Теперь я сижу за рулем гоночного автомобиля, на бешеной скорости мчащегося по автотрассе.

Голос слышится с заднего сиденья, однако в зеркале я никого не вижу. Хочется оглянуться, но я слишком боюсь. Нет, даже не того, что выпущу из вида дорогу, а того, что позади меня никого не окажется.

– Ты многому научился, ты очень способный. Но сможешь еще больше. Скажи, ведь тебе всегда было тесно в так называемом реальном мире?

Я кивнул. Машина летела по изгибающейся петлей дороге, я чувствовал действие центробежной силы, и это, если честно, было здорово.

– А кто вообще сказал тебе, что тот мир, который ты видел ежедневно, реален? Разве ты не знаешь, что мы сами выбираем свою реальность. Каждый по своим возможностям. И твои возможности гораздо шире, чем у большинства.

Он говорил тепло и ласково, как отец. Не мой реальный отец, а тот, которого я воображал себе так часто – который слушал и понимал меня, напускал на себя суровый и безразличный вид, но на самом деле ужасно гордился мною.

– У тебя будет не один мир, а множество миров. Ты сможешь управлять ими и изменять их. Я же говорю, что ты очень способный мальчик. Я сделаю тебя своим помощником. Знаешь, ни на кого нельзя положиться, но тебе я верю. Ты честный, добрый и смелый. Это самое главное. Хочешь заняться по-настоящему важным и серьезным делом?

И тут я понял, что едва не совершил глупость. Я пришел в надежде уничтожить игру. Но что же будет после этого? Все те же серые будни, что и раньше. Новые друзья по завершении дела потеряют ко мне всякий интерес – да и какие они друзья? Я для них скорее инструмент. Юля Красицкая даже не взглянет в мою сторону. Они в академии такие все крутые, с суперспособностями, а я обычный, совершенно обычный.

Но что мне сейчас предлагают? Может быть, очередную иллюзию?

Ну и пусть. Уж лучше я выберу прекрасный иллюзорный мир, чем побитым вернусь в свое болото. Нужна ли мне та реальность, где самое прекрасное и волнующее происходит в книгах, а люди тратят бесценное время на работу, метро, жадное поглощение жратвы и поспешный секс в перерывах. Нужна ли мне такая реальность?

На фиг не нужна.

– Да, я хочу, – ответил я, ощущая легкость от принятого решения и хлынувшего в кровь адреналина.

* * *

– Здравствуй, Олег!

– Папа?..

Волков-старший шел ему навстречу по длинному темному коридору. Настоящий ученый с мягкой улыбкой и слегка взлохмаченными волосами. Настоящий волшебник – так казалось Олегу в детстве, да и сейчас, если честно, кажется.

– Где я? – Олег попытался оглядеться. Насколько хватал глаз, по обе стороны тянулся бесконечно длинный коридор. Где же Алиса? Где друзья? Они только-только были рядом.

– Ты там, где мы имеем возможность спокойно поговорить, – ответил отец. – Я могу лгать другим, но не тебе. Ты – мой сын, мой наследник, продолжатель моего дела. И мне нужна твоя помощь.

– В чем же, папа?

– Я совершил одно очень важное открытие… – Отец остановился, не дойдя до Олега всего пару шагов. – Ты знаешь, что мир гораздо сложнее и шире, чем его представляют себе люди. Они ограниченны, сами себе надели шоры и ничего не видят. Я же проник в самую глубь, в первооснову мира. Если связать его с тем миром, который люди привыкли считать своей реальностью, жизнь изменится. Все получат новые возможности. Ты знаешь, Олег, что возможности – это самое драгоценное, что у нас есть. Благодаря моим опытам, моим открытиям мы можем расширить горизонты и подарить человечеству дивный новый мир. Только представь себе: сочетание современных кибертехнологий с областью мечтаний и снов. Люди будут отращивать себе крылья, перемещаться по цифровым каналам со скоростью звука, каждый сможет стать совершенным в той области, которую он выберет.

«А ведь мы с Алисой фактически и объединили два этих мира. Я представляю кибертехнологии, она – мечтания и сны, – подумал Олег, – это правильный порядок вещей. Непонятно только, что станут делать люди с новообретенными возможностями. Готовы ли они к этому? Выдержат ли испытание?»

– Мы предоставим возможность каждому, а человек уже сам выберет, как этой возможностью распорядиться, – продолжал отец, словно слыша его мысли. – Ты только представь, как поднимутся возможности науки. А медицина? Самые страшные болезни окажутся легко побеждены. У каждого будет свой собственный код, если в нем возникнет ошибка – ее легко подправят.

– Ты говоришь об оцифровке… об оцифровке сознания? – уточнил Олег.

– Это один из путей слияния миров, хотя не единственный, – отец улыбнулся. – Пойдем, я расскажу тебе подробно. Ты мой сын, и я хочу, чтобы ты понимал, что происходит, и был посвящен во все детали.