– Сядь. Поговорим!

Я сел, уже в общем-то зная, о чем будет речь, и тут же расставил точки над «i»:

– Я не буду ее убивать! Вопрос закрыт!

– Ее можно вылечить. Шанс пятьдесят на пятьдесят – зависит от крепости организма и от того, насколько далеко зашло дело. Насколько наркотик вошел в систему обмена веществ ее организма. Для того чтобы начать лечение, нужно уединенное место, что-то вроде подвала, откуда не будут слышны крики. Лечение очень болезненное и опасное. Возможны изменения в психике, а в самом худшем случае – смерть. Хотя разве это худший случай? Лучше смерть, чем лежать овощем и делать под себя. Если ты готов пойти на все это, я постараюсь ее вылечить. Но не здесь. Здесь никто не должен находиться, кроме тебя. Понятно?

– А вы ее нарочно не убьете? Типа по ошибке? Или скажете, что организм не выдержал?

Сазонов мрачно и пристально посмотрел мне в лицо:

– Я держу слово. Я ее нарочно не убью. И сделаю все, чтобы вылечить. Обещаю. Готовь место. И, кстати, насчет охранного агентства – это правильная идея. Теперь тебе нет необходимости быть в милиции. Но держись за место, пока это возможно. Как только все будет готово, можно и уволиться.

– Подождите! – вдруг встрепенулся я. – Вы так ничего и не сказали, почему комиссию московскую отзывают? И как Татаринов с Семушкиным догадались, что это я в ларьке уродов положил?

– Глупые вопросы, – пожал плечами Сазонов, – сам такие вещи должен додумывать. Комиссию отозвали? А откуда ты знаешь, что ее отозвали? И если так, то почему отозвали? И насчет ларька – от кого ты все знаешь? От Семушкина? Он сказал? И про Татаринова – он? А ты уверен, что все так и есть, как он сказал? Семушкин, конечно, персонаж интересный… непростой! Может, проверяет тебя. Он тебя обвинил в том, что ты работаешь на гэбэшников? А у тебя не возникала мысль, что, может, он как раз на них и работает? А тебя проверяет! История с уничтожением банды кавказцев известная, Семушкин – опер старый, тертый, для него раскопать о твоем знакомстве с девушкой – раз плюнуть. Но ведь еще и доказать нужно. Мало ли что он там себе напридумывал! Сам прикинь – Семушкин, к примеру, взял да и пошел к начальству, мол, у меня есть подозрения, что мой коллега Каргин убил нескольких хулиганов! И что ему скажут? Ну, как ты думаешь, что ему скажут? Ведь ты прекрасно знаешь Систему!

– Никто не захочет выносить сор из избы. Если меня закроют, полетят головы или скорее – погоны начальства. Я ведь под их началом! Не поверит ему никто. Орденоносец, герой и – убийца из ларька. Не смешите мои тапочки!

– Ну вот ты и сказал. Кстати, я вполне допускаю, что Татаринов знает – от Семушкина. Они давние знакомые, вместе работают уже двадцать лет. И вроде как даже дружат. Только не спрашивай, откуда я это знаю, все равно не скажу! Птичка на хвосте принесла! И таким способом они не только тебя предупредили, но и фактически предложили свалить из отдела. В народное хозяйство, как у вас говорят! Пока тебя не прихватили. А то, что тебя в конце концов прихватят, они не сомневаются.

– А вы?

– Что – я?

– Вы – сомневаетесь, что меня прихватят?

– Нет. В конце концов прихватят. Рано или поздно. Хотя я сделал все, чтобы поздно. Я тебя научил всему, чему можно научить за год. Но ты ведь знал, на что идешь, так? Знал. И ты прекрасно представляешь, что чем дольше находишься на войне, тем больше шанс, что тебя убьют. Ты ведь не просто так решил предприятие сделать, не хочешь, чтобы твои соратники остались ни с чем? Вот только ты не думал над тем, что без тебя они пойдут вразнос? Превратятся в обыкновенную банду убийц? Подумай над этим. А еще подумай, на кой черт тебе заморачиваться с какими-то там девками! Спасать шлюх! Устраивать любовь-морковь! Ты должен сделать свое дело и отдать мне долг! И держаться в своей огневой точке максимально долгое время, вычищая пространство от всяческой дряни! Как это делает солдат с пулеметом на войне! А ты заигрался в доброго самаритянина! Жалко ему, видишь ли, стало смазливую шлюшку, увидел и тут же растаял! Ладно там, сделал свое мужское дело и дальше пошел. Нет, тебе нужно большего!

– Все равно не понимаю, как Семушкин меня так легко раскрыл!

– Он опер, Андрей. Старый, тертый, незашоренный опер. На таких, как он, все и держится. Ты еще зеленый, хотя и умный парень, а он – просто ищейка. Любого можно найти, лю-бо-го! А вот доказать… Кстати, ты нашел убийцу моей соседки? Есть версии?

– Нехорошая картина вырисовывается. Очень нехорошая! Даже говорить противно. Не хочу верить. Честно – в советское время такое вряд ли было бы возможно. Все-таки тогда ментов проверяли, был какой-то отбор.

– Я что-то такое и подозревал, – Сазонов поджал губы. – Только аккуратно. Это не гопнику по печени настучать. И, кстати, он никогда не сознается.

– Посмотрим! – я скривился, как от зубной боли. – Да, непросто будет. Даже не знаю, как подступиться. Кстати, а у вас, случайно, нет какой-нибудь гадости, чтобы вколоть, и человек все рассказал? Я читал о такой штуке, вроде как гэбэшники применяют. Или применяли. Нету?

– Нету! – ехидно хмыкнул Сазонов, поднимаясь с места. – Придется тебе башкой как следует поработать, расколоть негодяя. И я не про то, чтобы ты БИЛ головой! Я о работе мозгом! Все, шагай! И кстати, раз уж разговор зашел, когда собираешься заняться своими… недругами? Теми, ради которых ты все и затеял? Или передумал?

– Не передумал. Сейчас утихнет все, и займусь. Всему свое время. Информация собирается, накапливается.

Сазонов кивнул, отвернувшись, занялся грязной посудой, стоявшей на столе, как бы подчеркивая, что разговор закончен. А я пошел на выход. Работать надо. Злодея искать. Если убил не бывший муж, то кто?

В этот раз старушек у подъезда не было. Разбежались по своим гэбэшным делам. Так что я вошел в подъезд и стал подниматься к нужной мне квартире. Благо что кодовый замок на двери подъезда открыть не составляло никакого труда – нужные кнопки, как обычно, были вытерты до серебристого блеска. В отличие от других, нетронутых, ржавых кнопок.

Идиотство, конечно. Нормальный человек не сможет войти в подъезд, не зная особенностей обращения с кодовым замком, а любой вор, грабитель, негодяй точно знает, как таким делом ему воспользоваться. Зачем тогда нужна эта самая кодовая дверь? Люблю я Россию. Ей-ей, люблю! Но почему в ней все через жопу?! Вроде и мелочь с дверью, но сколько таких мелочей в нашей жизни? Или это я уже брюзжу, как старик, и ничего такого в этой истории нет?

В квартире никого не было. Видимо, еще рано. С работы приходят после шести-семи часов вечера, а сейчас еще… Насколько помню, у молодых, что жили сейчас в квартире, детей пока не было, так что все жители квартиры работали, дома не сидели.

Я досадливо поморщился. Перспектива непонятно сколько времени дожидаться хозяев квартиры меня не прельщала. Оставалось только пообщаться с соседями, но что даст эта беседа?

Прозвонил все квартиры возле нужной – полное молчание. То ли на самом деле никого нет, то ли попрятались. Когда в одну звонил, показалось, что дверной «глазок» потемнел, но, когда покричал в дверь, что пришел из милиции, не откликнулись. Затихарились.