Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Детективы встали одновременно.
— Мы будем вам весьма признательны за помощь, — сказал Джо, и они пошли к выходу.
— Одну минуту! — вдруг остановил их Вэлтри. — Я вообще-то люблю помогать людям. Это часть моего бизнеса. Моя лаборатория бесплатно выполняет заказы на восстановление внешнего облика при челюстно-лицевых операциях. И вам я тоже хотел бы кое-чем помочь. Вы, вероятно, в отчаянном положении, верно? Пытаетесь найти хоть какую-то улику, да? Так вот я хотел бы вас предупредить. Если я увижу или услышу какое-либо упоминание моей лаборатории в негативном контексте, я вчиню такой иск полицейскому управлению Нью-Йорка, от которого оно будет отмываться все следующие сто лет.
Джо и Дэнни остановились в вестибюле выпить воды, потом пошли к машине.
— Ты когда-нибудь замечал, что люди, впав в ярость, начинают делать большие паузы между словами: «Полицейское. Управление. Нью-Йорка».
— И какая тут связь с рабочим халатом? — поинтересовался Джо.
— Погоди. А еще у него явный бзик насчет того, будто актрисы привлекают к себе внимание только благодаря своим голливудским улыбкам. На самом деле на первые страницы газет их выводят буфера! И он до сих пор не понял такой простой вещи! Впрочем, все это никакого значения не имеет, а Вэлтри просто козел.
Домой Джо приехал уже после одиннадцати. Когда он вошел, Анна не повернулась в его сторону, продолжая смотреть телевизор. Она сидела на диване в пижаме, свернувшись в клубочек, и, казалось, слишком удобно устроилась, чтобы вести какие-то разговоры с мужем.
— Привет. — Джо сел рядом с ней и положил ее ноги себе на колени.
Анна посмотрела на него, потом вновь перевела взгляд на экран телевизора. В этот момент он заметил легкие потеки размазанной туши у нее под глазами. Она всегда пользовалась дорогой косметикой, и требовался опытный взгляд, чтобы разглядеть эти следы слез. Он некоторое время наблюдал за ней — по ее лицу мелькали отблески света от экрана. Весь облик Анны говорил о том, что она устала или у нее опустились руки.
— Извини, я был очень занят.
— Надо было позвонить.
— Да, знаю. Ты ужинала?
— Нет. А ты?
— Да.
Она нахмурилась:
— Неужели, пока ты ждал, когда тебе принесут заказ, ты не мог мне позвонить? Ты же знал, как я планировала провести этот вечер.
Он тяжко вздохнул:
— Извини, я совсем замотался. Дел у меня слишком много.
— Я сегодня сделала все, чтобы у нас был по-настоящему хороший ужин. — В ее глазах показались слезы. Она недовольно покачала головой. — Не знаю, отчего я плачу…
— Я знаю.
Она подняла на него недоуменный взгляд:
— Что ты сказал?
— Я знаю.
— Ах вот как! — Ее губы чуть искривились в улыбке.
Он устало провел ладонью по лицу.
— Я рассчитывал, ты скажешь, что я ошибаюсь.
— Нет, я и впрямь беременна.
— Как же это случилось?
— Такое всегда случается, когда люди не предохраняются.
— Но ты же на пилюлях…
— Уже нет… после Ирландии.
— И тебе не пришло в голову сказать об этом мне?
— Я думала, ты и так знаешь.
— Стало быть, ты считала, что я все знаю и сознательно иду на риск? Или я мечтаю подарить этому миру еще одного ребеночка? — Джо сам удивился, насколько он был разозлен. — Ведь ты сама этого захотела, не так ли?
У нее в глазах мелькнуло паническое выражение.
Он опустил голову в ладони.
— В ту ночь… в этих трусиках… ты была…
— Я просто хотела быть с тобой.
— Ты хотела забеременеть.
— Ты думаешь, я такая расчетливая?
— Интересная вещь: мы всего один раз занимались сексом в прошлом месяце — замечательный был секс, между прочим, — и ты умудрилась забеременеть.
На ее ресницах снова появились слезы.
— Ну почему ты так ужасно себя ведешь?
— Ох, Анна! И о чем ты только думала?
— Глядя сейчас на тебя, я уже и не знаю, что думать. Правда, не знаю. — Она попыталась встать и уйти.
— Погоди. Пожалуйста, не уходи. Извини, я немного не в себе. Я весь день про это думаю… — Он обнял ее за плечи. — Я беспокоюсь за тебя. И зачем тебе это нужно? Твое здоровье, твой возраст… И где была твоя голова? — Джо приподнял пальцем ее подбородок. — Что ты молчишь?
Она плакала, закрыв глаза, не в силах встретить его взгляд.
— Я боюсь! Что я наделала! Снова стать матерью… Это ужасно! Этот мир ужасен. Я его просто ненавижу! И даже если бы ничего такого с нами не случилось, я бы все равно чувствовала то же самое: в этом мире для меня нет ни радости, ни покоя. Понимаешь, о чем я? Я не могу больше убегать и скрываться, некуда мне скрыться. Все вокруг, мне кажется, оскверняется прикосновением зла.
— Нет, все совсем не так, милая. Просто сейчас тебе трудно поверить во все доброе, что существует вокруг. Плюс твои гормоны…
— Не надо об этом. — Она вдруг улыбнулась сквозь слезы.
Улыбнулся и Джо:
— Иди ко мне, милая. Все у нас будет в полном порядке.
Он притянул Анну к своей груди, потом опустил ее голову на подушку, подальше от собственного сердца, которое билось слишком сильно и слишком быстро.
Магда сидела на краю постели Мэри, когда та открыла глаза.
— Привет, засоня! Как ты себя чувствуешь?
По лицу Мэри потекли слезы.
— Ты что-нибудь помнишь? — спросила Магда.
— Дэвид мертв, да?
— Да, дорогая.
Мэри поднялась и села на постели рядом с Магдой.
— Мне очень-очень жаль. Ты что-нибудь помнишь про свой последний приступ?
— Нет.
— Не волнуйся из-за этого. Потом, может, вспомнишь, а может, и нет.
— А что произошло?
— Ты была здесь одна. И у тебя начался припадок… Я пришла, а ты лежишь на полу. И я вызвала врача.
Мэри улыбнулась:
— А что я делала?
— Ну, ты просто была в расстроенном состоянии… ничего особенного.
— Я что-нибудь говорила?
— Ни слова. Так, а теперь вот что… Вот это было у тебя на столе, когда я сюда пришла. — Магда протянула Мэри листок обычной белой бумаги.
Мэри нахмурилась, она узнала свой почерк — торопливая запись, как на лекции, когда хочешь одновременно успеть и все записать, и все запомнить. Слова, написанные уже высохшими чернилами, были разбросаны по всей странице: